Раскрыты траты фонда сына Ходорковского

«Институт современной России» (Institute of Modern Russia, IMR) основан 3 февраля 2010 года Павлом Ходорковским и адвокатом из Химок Павлом Ивлевым (оба живут в США), пишет RT.

Ходорковский-младший учился в швейцарской школе, а в 2003-м переехал в США, где получил степень бакалавра в бизнес-колледже Бабсона, рядом с Бостоном. Вместе с одногруппником по колледжу Коннелом Макгилом он основал в Соединенных Штатах стартап Enertiv Inc., который занимается разработкой и производством энергосберегающего оборудования. В 2010-х стартап привлек не менее 700 тыс. долларов инвестиций. На начальном этапе часть средств (550 тыс. долларов, как рассказывал сам Павел) в компанию сына инвестировал Михаил Ходорковский. В одном из интервью Павел признавался, что первое время отец скептически относился к его идее с бизнесом.

Больших доходов у Enertiv нет. По данным международной базы компаний Bureau Van Dijk, операционная выручка Enertiv за 2018 год составила 160 тыс. долларов, расходная часть в отчете не указана. В компании работают два человека – вероятно, это сам Павел и его друг-сооснователь.

Что же касается IMR, то в его высший управленческий состав по состоянию на 2017 год входили, помимо Павла Ходорковского, политолог Владимир Пастухов*, жена Павла Ходорковского Олеся, в качестве финансового директора, Владимир Кара-Мурза (как старший советник по политическим вопросам) и еще четверо менее известных бизнесменов и экспертов.

Со дня основания IMR называл себя экспертным центром, специализирующимся на публичной политике. Свою цель обозначал как «интеграцию России в сообщество развитых демократий и улучшение сотрудничества на международной арене». Он стремился стать объединяющей платформой для всей российской оппозиции.

Основной доход в виде пожертвований на свою деятельность IMR получает от государственных организаций или от широкой общественности. Всего с момента своего основания фонд собрал в виде пожертвований или взносов 6 млн 216 тыс. 774 доллара, сообщает RT со ссылкой на отчет ИСР перед налоговой службой США (отчет за 2017 год был составлен в 2019 году, таковы особенности американского отчетного периода и исчисления финансового года). Имена доноров в отчете не раскрываются.

В документах говорится, что IMR организовывал выставки, готовил экспертные доклады о состоянии демократии в России, организовывал конференции в Вашингтоне и в Европарламенте. Фонд также отчитывался о запуске курса лекций на базе проекта «Открытый университет» (на сайте IMR не раскрывается содержание лекций и то, где они проводились) и подготовке серии аналитических публикаций о «реформах в пост-путинской России», сообщает RT.

«Институт современной России» также поучаствовал в создании фильма «Немцов», в котором рассказывалось о биографии политика, его работе в правительстве, реформах и научной деятельности. Фильм был снят в 2015-2016 годах и впервые показан 9 октября 2016 года на Немцовском форуме в Берлине.

За четыре года Institute of Modern Russia потратил на выдачу грантов меньше 1,8% от общих расходов за 2014-2017 годы, выдав два гранта. 50 тыс. долларов ушло американской организации Freedom house Inc., расположенной в Коннектикуте, на «защиту демократии». Еще 21 тыс. 614 долларов отправилось в Европу на «выпуск серии исследовательских статей».

Организация также сообщает, что у нее 3,5 тыс. подписчиков, которым она «доставляет еженедельные медиасообщения о ситуации в России».

Основные же средства уходят на зарплаты и компенсации руководству, гонорары партнерам, а также на представительские расходы. Например, «старший советник по политическим вопросам» фонда Владимир Кара-Мурза (младший) получил в 2017 году 120 тыс. долларов. Годом ранее IMR заплатил ему 123 тыс. долларов.

На перелеты и организацию мероприятий фонд за четыре года потратил более 350 тыс. долларов. На представительские расходы в 2017 году – 127 тыс. 907 долларов.

По мнению политолога и журналиста Павла Данилина, все это похоже на организацию, основная цель которой обеспечить за счет американских налогоплательщиков комфортное существование своих руководителей – Павла Ходорковского, Ольги Хвостуновой и Дональда Дженсена.

«Полагаю, сам Михаил Борисович точно так же имеет отношение к представительским расходам IMR. Для них это просто способ использовать представительские расходы для обеспечения привычного уровня жизни: комфортное передвижение, комфортное проживание. Рядовые сотрудники сидят на обычных зарплатах, и это суммы, вряд ли превышающие полторы тысячи долларов ежемесячно», – говорит Павел Данилин.

В апреле 2017 года Минюст России признал деятельность IMR нежелательной на территории РФ.

«Новый статус негативно отразился на финансировании», – следует из отчета ИСР перед налоговой службой США.

«Если в 2016-м фонд закрыл год с чистой прибылью 237,677 доллара, то в 2017 году, получив 69 тыс. 620 долларов дохода, зафиксировал общий убыток в размере 528,994 доллара», – говорится в статье.

В 2017-м, утверждается в отчете, общественная поддержка фонда упала на 13% по сравнению с 2016 годом. Падение доходов уже привело к сокращению штатных сотрудников IMR – с семи до двух человек.

По признанию руководства фонда, желаемое ими финансирование от меценатов лежит в диапазоне от 300 тыс. до 400 тыс. долларов в год. Для повышения размера дотаций, IMR еще в 2017 году запланировал «увеличить Совет попечителей и привлечь людей, которые смогут помочь организации в ее попытках расширить свою агитацию и укрепить финансовую базу». Новыми попечителями 25 октября 2019 года стали Алина Полякова, директор-основатель проекта «Глобальная демократия и новые технологии», научный сотрудник Центра США и Европы Института Брукингса. А также предприниматель Леонид Невзлин*, один из бывших руководителей «ЮКОСа». Сейчас Невзлин постоянно проживает в Израиле, скрываясь от российского правосудия. Российским судом он заочно приговорен к пожизненному заключению по обвинению в организации убийств.

По мнению политолога Олега Матвейчева, привлечение новых попечителей не поможет.

«Если мы говорим про американских жертвователей, то им стало понятно, что они вкладывают в сомнительный актив. Если у них раньше могло быть впечатление, что они поддерживают демократию или это может быть незаметным шпионским маркетингом, то когда все разоблачилось и стало понятно, то многие жертвователи потеряли интерес. Они посчитали, что это может ударить по их репутации, с другой стороны, поняли, что эффективность их вложений будет в разы меньше. И тогда в этом для них нет никакого смысла», – заключил Матвейчев.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом