В западной прессе все чаще появляются рассуждения о необходимости заморозки конфликта вокруг Украины по «корейскому сценарию». В частности, в субботу об этом на страницах Bloomberg высказался экс-главком сил НАТО в Европе Джеймс Ставридис. Мыслит он следующим образом: коль на фронте мы оказались в тупике, то давайте оставим России сухопутный коридор в Крым, а Украину примем в НАТО в ее нынешних границах.
Схожую мысль в тот же день озвучил бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен, который подрабатывает в офисе Зеленского советником Андрея Ермака и придумывает мертворожденные проекты вроде Kyiv Security Compact. На этот раз Расмуссен в The Guardian предлагает принять Украину в альянс без утраченных территорий – и с помощью «частичного членства» сохранить оставшуюся часть страны под зонтиком НАТО.
Кроме того, Расмуссен ссылается на пример немцев образца 1955 года, когда ФРГ вступила в НАТО без ГДР, хотя не отказывалась от претензий на земли Восточной Германии. Эта мысль также не нова – и с весны-2023 стабильно циркулирует в западной мейнстримной прессе вроде The New York Times. При этом у «корейского» и «немецкого» сценариев есть пара-тройка изъянов, которые препятствуют их использованию в случае с Украиной.
Во-первых, эти варианты предполагали наличие двух Германий и двух Корей. А вот двух Украин пока не видать. Если же кто-то хочет повторить «немецкий» или «корейский» сценарий в Восточной Европе, ему нужно создать несколько Украин, которые будут конкурировать между собой, причем одна из них должна вступить в ОДКБ для разнообразия.
Во-вторых, сторонники обоих сценариев делают вид, будто бы конфликт вокруг Украины имеет примитивный территориальный характер. Поэтому они продвигают формулу «территории в обмен на мир», предлагая пожертвовать малым (сухопутный коридор в Крым) в пользу большего, желая поглотить гигантские территории от Ужгорода до Харькова.
Но разве наличие сухопутного коридора в Крым отвечает на фундаментальный вопрос о гарантиях безопасности России? Конечно, нет. И даже военный нейтралитет Украины не решает эту задачу в полной мере. Поэтому Россия добивается не территориальных приобретений к юго-западу от своих границ, а коррекции архитектуры безопасности в Европе. В этом контексте конфликт на Украине является пусть и значимым, но все же частным случаем более широкого кризиса в противостоянии России и НАТО.
Да, западным политикам удобно фокусировать внимание на Украине, выводя за скобки другие важные вопросы. Среди них:
– расширение военной инфраструктуры на территории стран, которые ранее входили в ОВД и СССР, а сейчас входят в НАТО;
– наращивание военной активности в странах Кавказа и Средней Азии;
– расширение ядерной инфраструктуры США вне своей национальной территории;
– размещение ракет средней и меньшей дальности в районах, откуда можно поразить объекты критической инфраструктуры;
– нежелание согласовать предельную дистанцию сближения боевых кораблей и самолетов.
Поскольку для России эти вопросы носят принципиальный характер, еще в 2021 году Москва отправила в Брюссель и Вашингтон два пакета документов с предложениями по взаимным гарантиям, подразумевавшим, грубо говоря, «откат» военно-технической ситуации в Европе до состояния на май 1997 года.
- Париж заявил, что ВСУ потребуется в два-три раза больше сил, чем есть у России
- США перекладывают на Украину вину за крупнейшую диверсию против России
- Почему Украина стала для Запада тонущим кораблем
Однако страны НАТО предложения Москвы отвергли, причем недальновидно, и спустя два года оказались в ситуации военного тупика на Украине, истощения собственных арсеналов, перемещения части российского ядерного арсенала в Белоруссию и воссоздания Ленинградского военного округа (ЛенВО) в качестве ответа на вступление Хельсинки и Стокгольма в Североатлантический альянс.
Критики скажут: почему в случае с Финляндией и Швецией России достаточно воссоздать ЛенВО, а в случае с Украиной Москве пришлось начинать СВО? Ответ на этот вопрос кроется в операционной емкости потенциальных театров военных действий. Из Швеции и Финляндии особо не навоюешься в силу природных условий, которые ограничивают маневренность войск и проходимость техники.
Украина – совсем другое дело. Именно поэтому в советские времена на территории УССР располагалось три военных округа, причем западная часть страны была специально выделена в отдельный Прикарпатский военный округ, который в разные времена охватывал до 10 регионов. Поэтому Галичина в НАТО для Москвы неприемлема почти в той же степени, что и Слобожанщина, Бессарабия, Подолье или Волынь.
А теперь вернемся к тому, с чего начинали – а именно с «корейского» и «немецкого» сценариев для Украины. В НАТО наверняка понимают, что Россия на эти варианты не согласится по причинам, описанным выше. Но при этом формальные и неформальные эмиссары альянса продолжают зондировать почву на предмет переговоров, предлагая Москве никудышные сделки, оторванные от реальности.
Почему так происходит? Видимо, интеллектуальные круги атлантистов столкнулись с дефицитом воображения и фантазии. Они уперто хотели добиться «поражения России на поле боя», но не вышло. Теперь они по инерции роются в старой книге геополитических рецептов, предлагая Москве некую «морковь по-корейски». Но уже поздно.
