Мертвые догмы несистемной оппозиции

Нам часто приходится слышать или читать суждение, которое представляется вполне взвешенным и резонным: почему бы власти не вступить в диалог с представителями несистемной оппозиции? В конце концов, такой разговор мог бы оказаться совсем небесполезен, поскольку наше либеральное сообщество пристально наблюдает за всеми российскими проблемами, тщательно изучает их, и, предъявляя государству претензии, тем самым оказывает ему неоценимую помощь в обнаружении слабых мест в государственной и общественной жизни.

Действительно, наличие оппозиции вроде бы запускает еще один механизм обратной связи, когда критики властей становятся добровольцами, осуществляющими мониторинг социально-правовых, экономических и даже ценностных провалов. Общение с ними помогло бы составить более полное представление о том, на какие проблемы властям следует обратить внимание.

Так в принципе это все должно работать, но на самом деле диалог с нашими либеральными соотечественниками представляется не просто невозможным, но теоретически и крайне рискованным делом. Объясню почему.

Когда-то я уже назвал реакцию либерала на происходящее в России рефлексом отмены. Действует он так. Когда российское общество постепенно восстанавливает свою идентичность в рамках системы позитивных ценностей, связанных с верой, культурой и историей, против любого элемента этой ценностной конструкции наш либерально мыслящий гражданин автоматически, не задумываясь, проставляет знак минус.

Идет ли речь о Великой Отечественной войне, культурном наследии, истинах православия, все немедленно и в обязательном порядке подлежит отмене. Мы знаем вопиющие примеры такого отрицания – вроде сомнений в оправданности действий советского руководства во время блокады Ленинграда. Дескать, город надо было отдать немцам, и это помогло бы спасти десятки тысяч жизней.

Обязательной отмене подлежит все советское прошлое. Именно поэтому ценности, полярные советским идеологии и опыту, объявляются императивными.

Советская экономика была плановой, частично элементы планирования восстановлены в сегодняшнем хозяйственном укладе страны. Следовательно, либертарная экономическая система, где все отдано на откуп частной инициативе и сняты любые ограничения, объявляется идеальной, а частная собственность становится «священной».

Подвиг советского народа, завоевавшего победу в Великой Отечественной, представители оппозиции штурмуют давно и с разных сторон: массовые изнасилования в Европе, доказательства которых отсутствуют, по их мнению, обесценивают победу над гитлеровской Германией, ибо выставляют советскую армию в самом неприглядном свете.

С русской общественной культурой та же история. Если в России есть традиция общинной жизни, взаимопомощи, умения навалиться всем миром, то либерал объявляет непреходящей ценностью способность личности отличать себя от других и даже противопоставлять себя другим. Какую бы сферу жизни мы ни взяли, рефлекс отмены везде работает безотказно. И в этом заключается главная проблема.

Садиться с такими людьми за стол переговоров можно, только приняв их условия и видение ситуации – то есть согласившись перелицевать собственную систему ценностей, обнулив все, что нам представляется важным и фундаментальным в нашей культуре. В противном случае никакого разговора не получится, поскольку говорить с нами будут не они, а механический рефлекс, все знающий за них заранее. И он же схватит их за руку, буде они попытаются стряхнуть с себя псевдолиберальный морок и заговорить на нормальном человеческом языке.

Ребята, действующие по принципу слепого отрицания, превращают все, к чему прикасаются их руки, в мертвую догму. Безраздельное «нет» не оставляет ни малейшего пространства для живого и конструктивного диалога, когда с людьми, обращающими особо пристальное внимание на реальные проблемы, следовало бы эти проблемы обсуждать как со специалистами.

На самом деле либералы видят вовсе не проблемы, а объявляют ими все, что является фундаментальными и базовыми ценностями для русского (не в этническом смысле) человека. На самом деле очень жалко, что несистемная оппозиция действует, как бездушный механизм, а потому не способна ориентироваться в окружающем ее мире, где есть и плохое, и хорошее.

Она могла бы стать помощником всем нам, но не станет.