В последние дни медийное и сетевое пространство наполнено философией. Идут энергичные споры об Иване Ильине, Иммануиле Канте, Николае Бердяеве – благо и юбилеи подоспели, и президент недвусмысленно высказался о том, что выделяет именно этих философов.
Трехсотлетний Кант стал предметом жесткой риторики в международной политике. Германия устами своего канцлера обвинила Россию в недопустимости присвоения Канта. Ей привиделся рейдерский захват. Россия в ответ разъяснила свою позицию, и эта позиция достаточно основательна. Нет сомнений, что Иммануил Кант – немецкий философ, один из столпов классической немецкой философии. Хотя бы потому, что будучи, вероятно, прибалтом по происхождению, его родным языком был немецкий, а его труды написаны по-немецки.
При этом он был подданным Российской империи, членом Петербургской академии наук, читал курсы российским офицерам, был собеседником Николая Карамзина и других видных русских современников. Переведем это на язык современных реалий: имеет ли отношение гражданин РФ, академик РАН, профессор Калининградского университета к Российской Федерации, кем бы он ни был по национальности? Вопрос риторический.
Опубликованы его смиренные послания российской императрице с нижайшей просьбой назначить его профессором на кафедру философии. «Готов умереть в моей глубочайшей преданности вашему императорскому величеству, верноподданный раб», – так заканчивал письмо вежливый кандидат на должность. Философ всю свою жизнь прожил в одном городе, похоронен в нем, и этот город находится на территории России. Нигде в мире юбилей Канта не отмечается с таким размахом и разнообразием, как у нас. В течение всего года проходят форумы, фестивали, конференции. В Германии ничего подобного нет и в помине.
Есть у Канта и более глубокая, сущностная связь с Россией. Из всей европейской философии именно его особенно почувствовала и полюбила русская культура. И не просто так его упоминает Пушкин в «Евгении Онегине» – помните про Ленского: «Поклонник Канта и поэт»? Или разговор о Канте про доказательства бытия Божия в «Мастере и Маргарите»? «Взять этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!» – восклицает поэт Иван Бездомный. «Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут»», – говорит Воланд.
Впрочем, наверное, самая устойчивая кантианская цитата – его сентенция о звездном небе над нами и нравственном законе внутри нас. Что и говорить, в этой простой метафоре сконцентрированы главные русские интуиции: чувство бесконечного пространства, в своем пределе выраженное в русском космизме, и нравственное чувство, поиск высшей справедливости и правильного устройства жизни, столь болезненно переживаемое нашим народом. Центробежная и центростремительная силы, направленные вовне и внутрь. В определенном смысле это формула «русской идеи».
На этом серьезном вопросе надо остановиться отдельно. Иммануил Кант и русская идея – парадокс? И да, и нет. Разумеется, Канта интересовали совсем другие вещи. Как философская категория, русская идея появляется гораздо позже, ей занимались многие российские мыслители, прежде всего религиозной направленности. И, вероятно, наиболее глубоко ее разрабатывал Николай Бердяев, прежде всего в своих книгах «Судьба России» и «Русская идея». Бердяев – кантианец. Его отношения с кенигсбергским отшельником складывались неровно. Сначала он восхищался Кантом – его культом разума, логики, самой радостью мышления. По его воспоминаниям, он осознал, что будет философом, когда 14-летним подростком вошел в кабинет отца, взял с полки красивый том, открыл наугад и стал читать. Это была «Критика чистого разума».
Потом был период размежевания. Бердяеву казалось, что Кант не говорит о самом главном, для чего нужна философия – о смысле жизни. Он приводит метафору: Кант и подобные ему философы толпятся в передней и никак не зайдут в комнату, где, собственно, и накрыт праздничный стол. То есть предшествующая философия была как бы предисловием к настоящей философии – его, бердяевской. Кант для Бердяева слишком рационалистичен, не допускает ничего божественного. В своей этике Кант делает акцент на чувстве долга – для Бердяева это слишком внешнее, несвободное чувство. Бердяев говорит не об этике долга, а об этике духа – то есть о внутреннем религиозном императиве. То же с пониманием свободы. У Канта – свобода как воля к нравственности, у Бердяева свобода – тотальная духовная категория, выше и первичнее Бога.
- Далай-лама XIV: Слишком много «Я»
- Бердяев сегодня был бы за Путина
- Почему в школах надо изучать философию
Однако обратим внимание, что при всех разногласиях сами обсуждаемые категории – свобода как высшая ценность, человек как высшая цель, нравственность как основа общества – пришли от Канта. Бердяев говорит на его языке и использует его метод. В зрелом возрасте он примиряется с Кантом, пишет о том, что все претензии к нему не столь существенны перед важностью вопросов, которые он ставит. «Из мыслителей прошлого более всего я обязан Канту», «Я очень ценю и люблю Канта, считаю его величайшим из философов», – признается он в своей итоговой книге «Самопознание».
Так чем же русская идея Бердяева обязана Канту? Дело в том, что для ее формулирования наш философ использует кантианский принцип антиномий – неразрешимых противоречий. Именно при помощи антиномий Бердяев описывает русский национальный характер как заведомо двойственный. Русскому народу присущи в равной степени анархизм и государственничество, открытость внешнему миру и закрытость от него, покорность и бунтарство, воинственность и дружелюбие, подозрительность и гостеприимство, Запад и Восток – ряд легко продолжить. С позицией Бердяева о русской двойственности можно не соглашаться, но она у него довольно основательно подкреплена историческими примерами. В конечном счете достаточно посмотреть на нашего двуглавого орла.
Отрадно заметить, что связь Канта и Бердяева осознается в нашем культурном сообществе. Так, например, крупный ежегодный музыкальный фестиваль «Кантата», который пройдет в Калининграде в первую неделю июня, будет на этот раз посвящен именно этому философскому сюжету. Помимо концертов классической музыки и спектаклей, ожидается интересная лекционная программа, где в том числе будут фигурировать и Кант, и Бердяев, и Пушкин, и Булгаков.
