Условия «мира по Путину» услышали во Франции

«Франция должна инициировать срочные переговоры с западными партнерами и Россией для заключения соглашения, которое положило бы конец расширению НАТО на восток».

Это заявление кандидата в президенты Пятой республики от партии «Реконкиста» Эрика Земмура – начало крайне интересного теста на геополитическую ориентацию Франции. По сути Земмур стал первым крупным западным политиком, кто предложил принять условия российского президента о европейской безопасности после начала спецоперации ВС РФ на территории Украины. 

Во французских СМИ часто проскальзывает мысль, что урегулировать конфликты между Россией и ее соседями – это для Парижа если не историческая миссия, то нечто, что у него неплохо получается.

В пример традиционно приводят как план Медведева – Саркози, с принятием которого закончилась война в Грузии, так и пресловутые Минские соглашения (кстати, их официальное название тоже начиналось со слова «план»), завизированные бывшим президентом Франсуа Олландом на паях с Ангелой Меркель.

Действующий президент Эммануэль Макрон тоже проявил повышенный интерес к конфликту вокруг Украины – был на переговорах и в Москве, и в Киеве, постоянно «висел на телефоне» и даже, усилиями своего аппарата, успел провозгласить, что кризис миновал, но 24 февраля стало окончательно ясно, что лавры миротворца у него фальшивые. 

Теперь поведение Парижа разнонаправленное. С одной стороны, Макрон стал первым (и на момент написания этой статьи единственным) западным лидером, кто позвонил в Кремль для прямых переговоров с Владимиром Путиным (их подробности не разглашаются). Также Макрон ведет переговоры с Александром Лукашенко. 

С другой стороны, «на камеру» французы уступают сейчас в жесткости антироссийской риторики разве что британцам и полякам, но опережают даже американцев, пребывающих в некоторой растерянности. К примеру, глава МИД Жан-Ив Ле Дриан позволил себе следующее высказывание:

«Путин должен знать, что у Франции тоже есть ядерное оружие».

А сам Макрон заявил, что предложит Украине помощь в размере 300 миллионов евро и разнообразную военную технику.

Земмур оперативно и публично предлагает другой подход – снять ключевые опасения России относительно безопасности в Европе. Потому что только с признанием интересов столь мощной европейской державы на континенте возможен надежный мир.

Подробно останавливаться на теме того, сколь выгодным стал бы отказ от расширения НАТО для Европы, не стоит – об этом уже много было сказано, в том числе Владимиром Путиным лично. Можно даже допустить, что при выполнении этого ключевого условия нынешней операции ВС РФ на территории Украины вообще не случилось бы. По крайней мере, руководство России уже неоднократно подчеркивало, что эта операция носит вынужденный характер, а президент России, потребовав от Киева нейтрального статуса, оговорился, что это согласие дало бы западным партнерам Украины возможность «сохранить лицо».

Другое дело, что само наличие французского согласия на компромисс и вынос такого предложения Парижем на уровень НАТО совершенно не означает того, что оно будет принято. Было бы заблуждением считать, что решающее слово по этому вопросу принадлежит Парижу, а не Вашингтону. Земмур выступает за возвращение Франции истинного авторитета и политического величия, его амбиции понятны, но он пока даже не президент, а только кандидат в президенты.

На эту тему
• Земмур сменил Ле Пен в роли "лучшего друга России"
• Чем Запад ответит на российскую операцию на Украине
• Признание Донбасса раскололо Америку

Слова Земмура важны в другом плане – это обозначение линии серьезного раскола внутри Франции по одному из ключевых вопросов внешней политики. Традиционно на выборах в этой стране в центре находятся экономические проблемы (и основной «счет» французов к Макрону действительно связан с его «гайдаровским» подходом к некоторым социальным программам и льготам), но этот цикл (первый тур голосования назначен на 10 апреля) особенный.

Национальную гордость французов сильно потрепала серия внешнеполитических поражений Парижа – от предательства англосаксов в Австралии до вынужденного бегства из Мали. Даже британский премьер Борис Джонсон регулярно водит президента Франции за нос. 

А для публициста и философа Земмура внешняя политика – вторая по важности тема после «исламизации Франции». И сейчас, в дни горячей фазы конфликта, он задает для Пятой республики новый тренд в том, что касается отношений с Россией.

Голоса, полученные Земмуром на президентских выборах, можно будет считать голосами в поддержку этого тренда, подразумевающего тектонические сдвиги во внешней политики Парижа и ее возвращение к принципам генерала де Голля, одного из кумиров Земмура (второй – Наполеон, но тут стоит уточнить, что Земмур больше ценит его ранний период – тот, когда император находился в союзе с Россией и еще не пошел на нее губительной для него же войной).

Даже по изменениям в его рейтинге (сейчас это порядка 13%, что не гарантирует попадания во второй тур, куда почти неизбежно пройдет Макрон) можно будет судить, насколько по душе французам пришлась идея о том, чтобы договориться с Россией, а не находиться с ней в затяжном политическом конфликте из-за НАТО.

Марин Ле Пен, которую прежде называли «лучшим другом Москвы во Франции», сейчас более осторожна в своих высказываниях, чем Земмур. За последние пять лет она изменила свой внешний имидж в пользу значительно более умеренного, что сыграло с ней злую шутку – в число «рукопожатных» французские политические элиты и либеральные СМИ ее все равно не приняли, а избирателю стало скучно. 

Как следствие, «Национальное объединение» Ле Пен с треском проиграло последние местные выборы. Французы не верят, что она в принципе способна победить, что предопределило взлет популярности Земмура.

Сам Земмур неоднократно давал понять, что не считает Ле Пен серьезным политиком и не верит ей, но это соперничество может сыграть злую шутку с ними обоими. И дело не только в том, что они могут «раздербанить» правый электорат, что выпишет билеты во второй тур двум системным политикам – Макрону и Валери Пекресс (кандидатка от партии Ширака – Саркози, прежде также настроенная в отношении Москвы довольно конструктивно).

Хуже того, они могут вообще пролететь мимо выборов, если до конца первой трети марта не предоставят во французский аналог Центризбиркома 500 автографов в свою поддержку от выборных муниципальных руководителей любого уровня (национальный вариант существующего во многих регионах России «муниципального фильтра»).

Пока Ле Пен не хватает около 100 подписей, Земмуру – в полтора раза больше. Если бы баллотировался кто-то один из них, дефицита в автографах не было бы.

Сейчас они оба заняты в основном тем, что обзванивают муниципалитеты по всей Франции в поисках недостающих голосов. Проблема в том, что раньше процедура поддержки через подпись была закрытой, а около пяти лет назад стала гласной. Теперь региональные политики боятся атак с левого и либерального фланга за свою помощь «ультраправым».

Другими словами, нынешние политические элиты Франции способны подавить этот «геополитический бунт» в зародыше, отстранив избирателей от принятия решения и не дав им высказаться в пользу того, чтобы принять предложения Путина и выстроить в Европе такую систему безопасности, которая учитывала бы интересы всех стран.

Это, разумеется, не избавит Макрона (а он пока считается наиболее вероятным победителем гонки) от привычки учить Россию «настоящей демократии».