Украина
Место встречи Путина и Байдена нужно выбрать с умыслом
|
Фото: Алексей Дружинин/ТАСС, Chris Kleponis/Global Look Press Текст: Станислав Борзяков |
На то, чтобы стать местом проведения первой рабочей встречи двух президентов – Владимира Путина и Джо Байдена, претендуют сразу несколько стран – от Австрии до Исландии. У каждой из них есть свои плюсы и свои минусы. Но внимание стоит обратить не только на традиционные для таких саммитов страны, но и на те, где американцев может ждать неприятный сюрприз.
Первой о готовности принять на своей территории российско-американский саммит на высшем уровне заявили в Финляндии. И именно Финляндию в этом своеобразном конкурсе стоит признать одним из фаворитов. Во-первых, формально это нейтральная страна – не входит ни в НАТО, ни в какой-либо из пророссийских блоков. Во-вторых, такова традиция.
Именно в Хельсинки в 1975 году были подписаны соглашения, ознаменовавшие начало разрядки между НАТО и ОВД. Впоследствии там встречались Михаил Горбачев и Джордж Буш – старший, Борис Ельцин и Билл Клинтон, Владимир Путин и Дональд Трамп. То есть финны – профильные специалисты в организации подобного рода саммитов. Их интерес – престиж, возможность оказаться в центре внимания всего мира хотя бы на сутки.
Однако нейтральность Финляндии со времен Хельсинских соглашений существенно изменилась. Взамен на гарантии неприкосновенности и свободу действий во внутренних делах республика стала вассалом Советского Союза. Это проявлялось во множестве важных и второстепенных вещей – финны обязательно включали в свои правительства коммунистов, отдали нам в аренду под военную базу стратегический полуостров Порккала в 30 километрах от своей столицы, не пропускали в печать, на радио и ТВ ничего критичного о СССР, никогда не голосовали в ООН против, если Москва голосует за – и так далее, и тому подобное.
После развала СССР Финляндия избавилась от кабального договора о дружбе, но по старой привычке поддерживала особые, довольно теплые отношения с Москвой. Некогда идейно заряженная на польском и прибалтийском уровне русофобская страна привыкла к сотрудничеству с огромным соседом и приросла к нему экономически.
По сию пору все наши экономические кризисы быстро перекидываются на Финляндию. Там прямо заинтересованы, чтобы нам жилось хорошо.
После 2014 года отношения усложнились, и вряд ли могло быть иначе – к тому моменту Финляндия уже была старожилом ЕС. Запаса нейтральности, впрочем, хватило, чтобы принять саммит Путин – Трамп, но это же может стать помехой для саммита Путин – Байден. Байдену вряд ли понравятся ассоциации с Трампом, тем более, что настрой на переговоры с президентом России у него принципиально другой.
Сама Россия может обратить внимание и на то, что в Финляндии в последние годы слишком часто звучат разговоры о возможном вступлении в НАТО, и на то, что Хельсинки все чаще примыкает к западному хору в плане огульной критики России. Буквально неделю назад министры обороны США и Финляндии провели переговоры, после чего «выразили общую обеспокоенность ухудшением ситуации в сфере безопасности, вызванным наращиванием активности Российской Федерации вдоль границы с Украиной».
Другими словами, нейтральная Финляндия уже недостаточно нейтральна. И не факт, что это стоит поощрять.
Там же расположена штаб-квартира ОБСЕ, миссия от которой наблюдает за соблюдением соглашений о прекращении огня в Донбассе. Учитывая повестку встречи двух лидеров, в этом можно найти определенный символизм. Наконец, Вена – третий по административной значимости город для ООН (после Нью-Йорка и Женевы).
Но главное достоинство Австрии с российской точки зрения в том, что ее правительство сейчас одно из самых дружелюбных к нам во всем ЕС – дружелюбнее той же Финляндии. А канцлер Себастьян Курц стал чуть ли не амбассадором вакцины «Спутник V» в рамках Еврокомиссии.
Претензии тут могут быть с американской стороны: там крайне нервно реагируют на относительно теплый фон отношений между Москвой и Веной, воспринимая их как линию раскола внутри ЕС. По версии ряда экспертов, шпионские скандалы между нашими странами могли быть спровоцированы из США, чтобы держать австрийцев и русских подальше друг от друга.
Готовность принять у себя Путина и Байдена также выразили Чехия и Исландия. Обе эти страны входят в Североатлантический блок, так что нейтральными считаться не могут и под формальные критерии не подходят. Но есть одна тонкость, на которую стоит обратить внимание.
Самые массовые гражданские протесты в истории Чехии имели так или иначе антироссийский характер – и в год «Пражской весны», и в период «бархатной революции». А самые крупные протесты с беспорядками в истории Исландии, напротив, были антиамериканскими.
Исландия во многом страна уникальная, в плане участия во Второй мировой войне – тоже. Эта война обеспечила исландцам независимость, при том, что воевать за нее не пришлось ни дня: пока метрополия (Дания) находилась под нацистской оккупацией, исландцы провели референдум, отвергли власть датского короля и стали республикой, прикрывшись от возможного гнева Копенгагена англосаксонскими штыками.
Чтобы это государство-остров не склонили на свою сторону или не оккупировали немцы, англичане превентивно оккупировали его сами, ближе к концу войны передав управление американцам. Исландцам это не слишком нравилось, но быстро выяснилось, что контингент союзников (на пике американцев на острове было всего вдвое меньше, чем исландцев) может обеспечить хорошо оплачиваемыми рабочими местами всех безработных.
То есть от главной мировой катастрофы потомки викингов умудрились выиграть дважды, не потеряв ни одного человека. Единственная жертва при захвате острова была британской – какой-то солдат покончил жизнь самоубийством.
Зато Исландия попала под определяющее влияние Вашингтона, что и привело ее в НАТО в числе 12 государств – основателей альянса. Спросить мнения простых исландцев при этом забыли, и Рейкьявик взорвался беспрецедентной акцией протеста. Ведомые партией социалистов, на улицы вышло более четырех тысяч человек, то есть каждый тридцатый исландец. В ходе этого антинатовского бунта в здании альтинга (парламента; кстати, старейшего в мире – он ведет историю с всенародных собраний 930 года) выбили все стекла, на что полиция ответила невиданной в тех льдах жестокостью – дубинками и слезоточивым газом.Решения альтинга все это не изменило, но впоследствии в стране прошли еще несколько крупных антинатовских стачек. Примеров более насыщенной политической жизни в последние 50 лет там, кажется, не было.
Эта история стоит как минимум того, чтобы рассказать о ней Байдену. Из нее можно сделать правильные выводы о некоторых аспектах внешней политики США, которые не устраивают Россию.
Но если выбирать под эти переговоры по-настоящему нейтральную страну, наиболее предпочтительным вариантом представляется Сербия. Она действительно нейтральна (это закреплено в специальной резолюции о защите суверенитета), игнорирует войну санкций, находится в Европе (то есть в регионе, где в наибольшей степени пересекаются интересы России и США), но в Евросоюз при этом не входит (хотя и очень хочет войти).
Белград себя в качестве переговорной площадки, правда, пока не предлагал, но только намекни – предложит. За организацию такого события там возьмутся с великой радостью – по тем же соображениям престижа. Международное внимание в хорошем смысле сербам достается даже реже, чем финнам.
Для нас важно, что Сербия многими в мире ассоциируется с Россией, а некоторыми – с США, но в статусе их жертвы. Но тонкость ситуации в том, что американцы с такими ассоциациями могут и не согласиться. Следуя стратегии по постепенному поглощению НАТО всех Балкан без исключения, они наводнили Белград своими НКО и эмиссарами, одним из которых считают действующего премьер-министра Анну Брнабич. У нее обширные связи в Госдепе и семье Рокфеллеров, а совсем недавно она провозгласила «новую эру» в отношениях с США.
Таким образом, Байден при желании тоже мог бы чувствовать себя в Белграде как дома. Однако «многовекторность» сербской элиты не распространяется на народ – народ в Сербии преимущественно русофильский. Это нашло бы свое отражение в реакции сербов на приезд Путина и Байдена, но Байдену об этом знать необязательно.
Пусть сюрприз будет.