Ровно пять лет назад в парламенте Британии прошли дебаты, посвященные отравлению Скрипаля.

Джонсон – тогда еще министр иностранных дел – впервые озвучил то, что сегодня стало на Западе «мейнстримом»: тезис о фундаментальной вине «русских», россиян, перед всем миром. День рождения термина fundamental guilt по отношению к России.

Звучали призывы сплотиться против общего врага, выступить единым фронтом против России, слово «война» звучало настолько часто, что, кажется, это не 2018-й, а 2022 год. «Мы должны признать, что страна находится в состоянии войны с жестоким врагом» и вот это вот всё.

Умеренно выступил только один человек – Корбин, тогдашний лидер лейбористов. Он позволил себе сказать, что «ответ должен быть решительным, соразмерным и основанным на четких доказательствах».

Ему кричали: «Позор!». Собственные депутаты-лейбористы оскорбляли его: «Лейбористы всегда отбрасывают межпартийные разногласия, когда отечеству грозит жестокий враг и требуется сплоченность всей нации в борьбе с ним». 

Позднее, в ходе уже собственной избирательной кампании, Джонсон поставит перед консерваторами публичную цель: Defeat Jeremy Corbin («Победить Джереми Корбина»). И решит ее. Сегодня косточки Корбина и «корбинитов», изгнанных из партии, догрызает лояльное «национальному консенсусу» руководство лейбористов. В следующий парламент попасть у них шансы исчезающе малы. Непонимание фундаментального характера противостояния с «русскими», непризнание «состояния войны» уже в 2018-м сделало Корбина в глазах прессы и политического класса «пособником врага», который вполне заслуживает быть исторгнутым из политического тела единой британской нации.

Традиционный европейский политический нарратив подразумевал «спасение народов из тьмы невежества», от преступных и растленных элит. От Макколея с британским образованием для индийцев до идеологов поздней холодной войны и советской интерпретации развития постколониальной Африки это было общим местом. Просто каждый понимал под «тьмой невежества» что-то свое.

До какого-то момента западное предложение к этому и сводилось: «ограничим/окажем давление на режим, поможем «оппозиционерам», «реализуем культурные проекты», продемонстрировав «преимущества», и тем самым поможем народам освободиться». Но все это умерло, причем не в марте 2022-го, а значительно на годы раньше.

Уже на примере тогдашнего диалога с Корбином («мы должны бороться с нарушением прав человека правительством РФ внутри страны и за ее пределами и оказывать поддержку оппозиции», «мы должны предупреждать о том, какой вред может нанести межгосударственным отношениям действия парамафиозных групп и коррумпированных олигархов») и английского мейнстрима с «национальным консенсусом перед лицом врага», «фундаментальной виной», «презрением, сарказмом и неповиновением» (термин Терезы Мэй о внешней политике РФ) мы видим крах рациональной модели и появление модели «войны за существование». 

Широко освещалось в европейской прессе, что своеобразный совместный «комитет по экономическим санкциям» был создан ЕС и США еще в 2021 году, решения были сформулированы и разложены по конвертам задолго до известных событий, что позволило вводить санкции быстро и без обсуждений.

Но правда в том, что и нарративы, связанные с «фундаментальной виной», с тем, что «российское общество представляет такую же угрозу Западу, что и государство», а сам «Запад должен быть един перед лицом ужасающей угрозы», были обкатаны также сильно загодя. И в час X – как и в случае с экономикой – надо было просто вскрыть нужный конверт и выкрутить громкость на максимум.

«Санкции против простых людей» – от невозможности получать пенсию за пределами РФ и всего сонма банковских проблем до Steam и ограничений на торговлю товарами повседневного спроса или научного/спортивного обмена – это не «баг системы» от растерянности, а сознательная политика. Разница между санкциями против олигархов и против всех остальных только в том, что у олигархов есть возможность представить свои дела в суде и прикупить на сдачу с адвокатских гонораров немножечко медийности «официальных оппозиционеров».

Источник