Сегодня хоронят Жириновского. Таки дотянулась проклятая хвороба – скончался тюрколог (по образованию), либеральный демократ (самоназвание), сын юриста, зачинатель послесоветской многопартийности и политический ветеран Владимир Вольфович Жириновский.
Память о Владимире Вольфовиче навечно сохранится в наших сердцах, тем более что всякий, наблюдавший его на протяжение более чем тридцатилетней публичной карьеры, имеет что вспомнить.
Только сейчас мы вполне осознали, что он был ветераном из ветеранов и при этом – вплоть до роковой заразы, сведшей его в гроб – неутомимо активным. Положим, и другие деятели той давно прошедшей эпохи, когда начинал Жириновский, еще живы, и дай им Бог здоровья: генсек М.С. Горбачев, премьер Н.И. Рыжков, председатель ВС РСФСР Р.И. Хасбулатов. Однако годы берут свое. На подмостках у всего мира они давно, иные очень давно, уже не подвизаются.
Тогда как Владимир Вольфович казался неподвластным летам. Каждый вечер на арене, причем сегодня и ежедневно. В советской литературной критике был такой штамп – «сгусток энергии». Так это как раз про него. Но такого политического долголетия и такой политический результативности – попробуйте сами удержать хотя бы десятипроцентную планку на протяжении тридцати лет и довольно успешно конвертировать свои проценты в различные бонусы – одной только энергией не достигнешь. Энергических-то много было – и где они?
Тогда как Жириновский держался и держался. Что одной энергией не объяснишь. Полководец Суворов (кстати, тоже немало склонный к юродству) по этому поводу замечал: «Один раз счастье, другой раз счастье, помилуй Бог! Надо же когда-нибудь и умение». Или, как сообщал Пушкин (и тоже о временах Потемкина и Суворова в своих «Застольных разговорах (Table-talk)», «Муж графини ***, человек острый и безнравственный». Изрядная характеристика усопшего. Может быть, она и покажется обидной, но политика вообще дело довольно безнравственное, тут в истории, а также в современности мы тьму примеров сыщем. Гораздо труднее сыскать примеры острого ума – и тут Владимир Вольфович давал своим коллегам сто очков вперед.
Его неосновательно, а также и основательно, обвиняли в самых различных грехах, тем более что он давал довольно к тому поводов, но ни от кого не доводилось слышать: «Помилуйте, да он же дурак!». А ведь весьма многие знатные люди нашего времени бывали в частных разговорах удостаиваемы такой характеристики – но не Вольфович. Напротив, еще со второй половины 90-х парламентские корреспонденты, знающие народных избранников со всякой стороны, приговаривали о лидере ЛДПР: «Только Жирик правду и скажет!».
Ибо лидер был гениальным шутом нашей эпохи. Что не так-то просто. В мировой культуре образы шутов и юродивых носят скорее положительный характер. Безымянный Шут в «Короле Лире», шут короля Генриха III Шико, шут Вамба в «Айвенго» – им крайне трудно отказать и в уме, и в своеобразном достоинстве. В юродстве им, впрочем, тоже нельзя было отказать. И «только Жирик правду и скажет!» – это ведь на той же линии, что и «истину царям с улыбкой говорить».
- «Жириновский сделал себя сам»
- Путин: Жириновский всегда отстаивал интересы России
- Жириновский умел предсказывать будущее
Нравится это царям или не нравится – вопрос сложный, когда как, но подданным нравится и весьма. В том и секрет поразительного долголетия ЛДПР, что истина под личиной юродства – это, как выясняется, стабильно продаваемый политический товар. Но вот Владимир Вольфович отшутил свое, на устах его печать – и возникает вопрос, что теперь будет с ЛДПР, и даже шире: появится ли другой, не обязательно принадлежащий к ЛДПР, талантливый продавец этого товара?
Судьба ЛДПР сейчас довольно темна, без Жириновского ее ждет переформатирование, и не факт, что оно будет успешным. Что же до индивидуального юродства, то тут на ум приходит разве что думец В.В. Милонов. Вроде бы и на той линии, но далеко кулику до Петрова дня. Нет того задора и той смеховой стихии, которой отличалась та пурга, которую нес Жириновский.
Похоже, в той новой эпохе, куда мы вступаем, не будет многого прежнего и привычного и шутовской стихии тоже не будет. Это грустное ощущение, и потому очень многие, отнюдь не сочувствовавшие Владимиру Вольфовичу и его политике, сейчас грустят от того, что нас покинул сын юриста. Публичная жизнь станет беднее.
И да покоится с миром.
