30 лет назад, 28 сентября 1991 года, тихо и незаметно был распущен комсомол. В Москве, в гостинице «Орлёнок», что на Воробьёвых горах, на XXII чрезвычайном съезде ВЛКСМ последний первый секретарь Владимир Зюкин поставил вопрос о прекращении деятельности комсомола в связи с невозможностью его дальнейшего реформирования. По словам очевидцев, в зале повисла тишина, хотя все заранее знали, для чего там собрались. Против проголосовала ногами, покинув съезд, небольшая стайка ортодоксов. У «Орлёнка» митинговала их группа поддержки с плакатами «Зюкины дети! Руки прочь от ВЛКСМ!».
Товарищ Зюкин, кстати, был единственным первым секретарём ВЛКСМ, избранным на альтернативной основе. Уже через год после смерти комсомола он успешно образуется в бизнесе и, говорят, живёт за счёт сдачи внаём офисного здания в Тессинском переулке. Недвижимость и рента с неё – один из фирменных бизнесов бывших комсомольских функционеров. Наряду с банковской сферой и спекуляцией запчастями к компьютерам.
Сейчас ностальгия по всему советскому стала, говоря молодёжным языком, модным трендом. Ностальгируют даже те, кто видел всё это своими глазами, а не только нынешнее поколение условно комсомольского возраста, с этим кошмаром – обкомами и горкомами – не знакомое лично.
Есть этому явлению множество социологических и антропологических объяснений. От банального «тогда небо было голубее, а вода мокрее» до сложных теорий идеологических маятников. В конце концов, к началу перестройки в комсомоле, по разным оценкам, состояло до 60% советской молодёжи, а среди выпускников 10-х классов доля комсомольцев в ряде регионов доходила до 90%. Почти наверняка каждый из них, за редчайшим исключением, что-нибудь симпатичное для себя запомнил. А вот занудные собрания и заседания с ворохом бумаг и клишированными идеологическими докладами в памяти не задержались.
Потому и разбирать всю сложную историю ВЛКСМ, начиная с 1928 года, пробираясь через хрестоматийные лозунги («Каждая комсомолка должна овладевать боевой техникой обороны СССР!») и семь подряд расстрелянных первых секретарей – занятие бесполезное. Другое дело, что к перестройке именно ВЛКСМ оказался новым, ранее невиданным социальным лифтом в совсем другую жизнь. В которой этому самому комсомолу уже не было места.
В 2018 году рассказывали историю, как на столетие образования ВЛКСМ (1918 год) в одном крупном региональном центре доставали из земли так называемую капсулу времени с комсомольским посланием к потомкам. Капсула была заложена в 1968 году, то есть на пятидесятилетие. Вообще процесс декапсуляции – то ещё зрелище, относительно сравнимое со спиритическим сеансом. Но в этом случае капсулу вскрывал и ностальгически зачитывал написанные там пафосные строки (1968 год написания всё-таки) как раз тот самый человек, который в 1991 году комсомол в этом городе и закрывал. Через год он же открыл прямо на этом самом месте казино. И теперь чуть не прослезился, читая «наказ комсомольцам будущего». Вот он, реальный цикл времени.
Комсомол действительно был специфическим социальным лифтом для тех, кто ещё начиная с хрущевских времён выбирал себе именно такой жизненный путь. По мере нарастания известных тенденций брежневского времени он постепенно превратился в ещё один бюрократический аппарат, только на периферии которого можно было ещё найти «молодёжный задор» и всё тому подобное. Но даже на низовом бюрократическом уровне это была уже только «кузница кадров», причём не всегда с положительным сальдо отбора.
- Россия не обязана прыгать с крыши
- Как Лигачев возвысил Ельцина и пытался остановить перестройку
- СССР развалили секс и комсомол
«Комсомольские наборы» и «командировки», которые изначально были призваны кадрово укреплять «взрослые» структуры – от заводов до КГБ – стали играть обратную роль. Человек точно знал, что надо делать и говорить, чему надо соответствовать – от внешнего вида и круга общения, если собирался делать карьеру по комсомольской линии. Умеешь мимикрировать – молодым везде у нас дорога. А если необходимость публично произносить округлые и ничего не значащие фразы вызывает у тебя тошноту, то ищи другой жизненный путь.
Давно стало общим местом констатировать, что солидная часть дикого бизнеса 1990-х годов выросла из бывших комсомольских организаций и так называемых центров научно-технического творчества молодёжи (НТТМ). Деньги там делали все и на всём. Это случилось как эпидемия невиданной болезни. Человек ещё вчера клеймил с трибуны капитализм и его побочные эффекты, а сегодня у него кооператив и он возит из Польши какие-то маечки.
Но, поднявшись на другой этаж, эти люди аккуратно закрыли за собой люк. Есть мнение, что реальный средний класс в стране не мог толком сформироваться до сих пор как раз в силу того, что узкая возрастная и социальная группа просто-напросто закрыла саму возможность того, что условно можно назвать «российская мечта» по аналогии с «американской мечтой». В бизнес выше среднего в начале 1990-х годов выбрались те представители комсомольского истеблишмента или просто инициативные люди, приближённые к околокомсомольскому бизнесу, кому в тот период было от 25 до 30 лет. Те, кто чуть помоложе, уже не попадал, поскольку все места были заняты.
Конечно, как и в любой другой социологической выкладке в большой стране, было много исключений из общей тенденции. Но в реальности основные преференции от наступления эры безбашенного капитализма получили те, кто уже имел к 1991 году некие административные позиции. Как говорили в те времена, «успел уже поработать в комитетах и комиссиях».
В итоге эта социальная группа быстро стала «локомотивом капитализма», перекрыв кислород всем остальным. Миф о том, что разбогатеть (ну или хотя бы чуть «подняться» – этот термин тоже связан с социальными лифтами) в эпоху дикого капитализма может каждый, продержался недолго. Сейчас, увы, целые социальные страты и даже целые города воспроизводят сами себя по принципу бедности просто потому, что никакого социального лифта не существует. И не потому что правительство плохое (оно как раз на британский флаг рвётся, чтобы эти лифты создать), а потому что раз и навсегда захватившие позиции организованная комсомольская группа их не отдаст.
При этом никто не молодеет. Было забавно видеть в том же 2018 году на торжественных мероприятиях 100-летия ВЛКСМ седых дядечек в костюмах за тысячу долларов и молодящихся тётенек в брильянтах, распевавших «Взвейтесь кострами!». В последние несколько лет по стране прокатилась волна скандальных историй дележа наследства всеми налетевшими гиенами после внезапных смертей бывших комсомольских и не очень пионеров капитализма. Вдруг выяснилось, что передать бизнес или освободить нишу им просто некому. И это вопрос не бездарности наследников, а отсутствия конкуренции со стороны нового поколения, которое и головы приподнять не могло лет двадцать.
Кто-то может сказать, что в период распада СССР иначе и быть не могло. Класса собственников не было как явления, и ниши захватили те, у кого был административный ресурс – «красные директора» и комсомольские работники. Так что ВЛКСМ сыграл положительную роль: активно поучаствовал в формировании нового для страны класса предпринимателей. А сколько человек при этом погибло или потеряло человеческий облик – это вопрос статистики переходного периода.
Возможно, в этих рассуждениях есть доля истины. Но тогда, господа-товарищи ностальгирующие комсомольцы, так вот и говорите: комсомол дал нам возможность заработать и на этой почве занять место на этаже повыше. А про «Взвейтесь кострами!» и прочие романтические песнопения – вот это всё у себя на дачах и вполголоса. Не надо забивать людям голову светлым прошлым, которое вы сами же и уничтожили ради лишних трёх рублей.
Романтизация комсомольского прошлого – явление психологическое, а не идеологическое. Конечно, если бы СССР не развалился, у многих была бы совсем иная судьба. Бюрократия того периода существовала по своим жёстким законам. И именно разрушение этих законов и привело к бедствиям.
Другое дело, что в комсомоле второй половины 1980-х годов никто и не пытался что-то реформировать. Так сразу и мгновенно взяли курс на коммерциализацию этого предприятия, как будто заранее знали что-то сокровенное. ВЛКСМ после 1985 года быстро превратился в огромную корпорацию, имущество и средства которой затем как-то странно и очень незаметно рассосались по множеству новых коммерческих структур. Даже та же гостиница «Орлёнок», в которой проходили официальные похороны ВЛКСМ, уже снесена.
Ностальгировать ли по тем временам и своей бурной комсомольской молодости – личное дело каждого. Зависит это в том числе и от того, что ВЛКСМ каждому дал или не дал. В массе своей он либо не запомнился вовсе, либо запомнился теми самыми нудными собраниями, отнимавшими время от чего-то реально полезного. Те же, кто успешно вскочил в социальный лифт, конечно же, вспоминают этот период своей жизни с удовлетворением, а комсомол – с благодарностью. Правда, романтические времена были когда-то очень давно. «Нас водила молодость в пламенный поход» – это не про 1980-е годы. Тогда она нас совсем в другие места водила. Как вспомнишь – так вздрогнешь.
Покойся с миром, комсомол. Мы тебя никогда не забудем.
