Шведский закон о необходимости получения однозначного согласия от партнера на сексуальные действия вызвал в нашей стране реакцию в стиле популярных монологов недавно почившего Михаила Задорнова.
«Ну тупы-ы-ы-ы-ы-е!» – проскальзывает в большинстве комментариев. Плюс неизбежные трудности перевода: разумеется, в шведском законе ни слова не говорится о «письменном согласии».
Просто если раньше в соответствующей статье Уголовного кодекса изнасилованием признавался половой акт, совершенный с применением угроз и (или) насилия, то теперь это сексуальное взаимодействие «без явно выраженного согласия» обеих сторон процесса.
А уж как доказывать, было или не было «явное» согласие – это пусть у следователей, прокуроров и адвокатов голова болит после 1 июля 2018 года. Доказывают же они сейчас как-то наличие или отсутствие вербальных угроз.
Депутаты проголосовали, премьер-министр Стефан Левфен прокомментировал: «Не уверен – воздержись!» Собственно, хороший совет, причем не только в половой сфере.
Но ничего принципиально нового в Швеции 2 июля не наступит. Законодатель просто кодифицировал уже де-факто сложившуюся в королевстве ситуацию, одной из жертв которой (ну или не жертв, а наоборот) стал международный расследователь Джулиан Ассанж.
Уголовное дело по обвинению в двойном изнасиловании против него было возбуждено еще семь лет назад. Состав преступления в том, что с одной из шведок Ассанж занялся сексом без презерватива, а со второй – пока она спала.
Угроз или насилия ни в одном случае не было, но уголовное дело прекратили только в мае текущего года. При этом выходить из посольства Эквадора расследователь не спешит – мало ли что. Фактически за это «преступление» он уже отсидел – пусть и в более комфортных условиях посольства, а не тюрьмы, но серьезнейшего ограничения свободы это не отменяет.
Отметим, что в России по второму эпизоду против Ассанжа гипотетически также могло быть возбуждено уголовное дело, поскольку в статье 131 УК РФ в качестве определяющих признаков изнасилования прописаны не только угрозы и насилие, но и «беспомощное состояние потерпевшей». А во сне человек абсолютно беспомощен.
Другое дело, что у нас обычно уголовные дела возбуждаются, только если сон являлся не здоровым, а вызванным алкоголем или другими химическими веществами. Но с точки зрения буквы закона половой акт со спящим человеком в России является таким же изнасилованием, как и в Швеции.
Есть очень популярная точка зрения, что мы сейчас являемся свидетелями очередной раскрепощающей женщин сексуальной революции.
Мол, первая была, когда желающий секса первобытный мужчина перестал бить объект страсти дубиной по голове и начал приносить кусок мяса, чтобы в обмен на него справить половую нужду; вторая – когда были разрешены разводы и женщины получили политические права; третья – когда секс вне брака перестал считаться «безнравственным»; сейчас, видимо, четвертая – когда женщина окончательно перестает быть объектом сексуального взаимодействия и становится субъектом. Хотя наверняка кто-то насчитает и больше подобных «революций».
Эта теория насколько проста, настолько же и неверна, плюс к тому же унизительна для женщин (да и для мужчин).
Собственно, достаточно ознакомиться с нравами животного мира, чтобы понять, что секс по принуждению там тоже не очень распространен. Да, самка является для самца объектом, но у этого объекта есть довольно широкий выбор между демонстрирующими свои лучшие достоинства потенциальными субъектами.
Поэтому сам факт первой сексуальной революции весьма сомнителен. Да, в патриархальном мире у женщин было меньше прав, чем у мужчин, но об их полном бесправии говорить невозможно – что подтверждают и священные книги различных религий, и античная литература. У большинства мужчин прав было не больше, а то и меньше.
- Швеция превратилась в царство Дианы Шурыгиной
- В Швеции одобрили закон о письменном согласии на секс
- Кристина Потупчик: Педофильское лобби на федеральном канале
В существовании разводов были одинаково заинтересованы и женщины, и мужчины – так что тут выделять какой-то один пол неверно.
Политические права давались женщинам одновременно с небогатыми мужчинами, поэтому не вполне корректно говорить лишь о гендерной составляющей этого процесса. Просто борьба женщин за свои политические права была более яркой и заметной, но речь идет о борьбе человечества за свободу и равноправие в целом.
То же самое с «безнравственным» внебрачным сексом. Традиционное общество требовало от людей соблюдения множества условностей и правил, в число которых входила моногамия. Но опять-таки достаточно почитать художественную литературу и хроники тех лет, чтобы убедиться, что декларируемая и реальная ситуация в Европе отличались разительно.
Измены, любовники и любовницы, фавориты и фаворитки. Практически институционализированные гомосексуальные связи на флоте и в закрытых школах для мальчиков. Официально существующие публичные дома, в посещении которых не было ничего зазорного. Все новые и новые средства лечения венерических болезней.
Секс был всегда, и он всегда был весьма разнообразным.
Поэтому в XX веке вовсе не было сексуальной революции в том смысле, что люди вдруг перевозбудились и начали массово заниматься добрачным и внебрачным сексом.
Просто в целом стало меньше условностей – как, например, шляпа перестала быть обязательным предметом гардероба. А что может иметь меньше отношения к сексу, чем шляпа? (Пусть старик Джо Кокер и считал по-другому.)
Поэтому и нынешняя шведская якобы «революция» в виде необходимости получения однозначного согласия на секс – это тоже вовсе никакая не революция. Секс по взаимному согласию – это норма. Принуждение к сексу никогда не было и не может быть нормой.
Другое дело, что некоторым богатым и влиятельным мужчинам вроде Харви Вайнштейна удавалось в течение довольно долгого времени безнаказанно нарушать эту норму – но они аналогичным образом игнорировали и другие юридические нормы, касающиеся, например, употребления наркотиков, уплаты налогов или соблюдения законов о труде. Кто-то попался на одном, кто-то на другом, кто-то до сих пор не попался.
Конечно, куда интереснее было бы написать что-то вроде «рептилоиды хотят, чтобы человечество вымерло, поэтому делают все, чтобы люди перестали размножаться!».
Расслабьтесь. Женщины любят секс не меньше (а есть мнение, что намного больше) мужчин. Если шведские (и любые другие) мужчины станут вести себя осмотрительнее и в чем-то пассивнее, значит, женщины станут в чем-то активнее.
Да, возможно, это сейчас кажется странным, но когда-то и юбки выше колена выглядели непривычно, а их, между прочим, носили уже прабабушки современной молодежи.
И главное, что, как бы ни ужесточались законы, никакой революции все равно не произойдет. В нормальных добровольных сексуальных отношениях женщина на протяжении сотен тысяч лет умела дать понять мужчине, что хочет именно его. Дальше будет ровно то же самое, пусть и более откровенно.
Зигмунда Фрейда заслуженно критикуют за то, что он в своей теории распространил наблюдения за психически больными людьми на всю человеческую популяцию – мол, абсолютно каждый хочет убить папу и переспать с мамой.
Не надо быть как Фрейд. Шведский закон – он против насильников, а подавляющее большинство мужчин – не насильники. Нормальных людей обоих полов он вообще никак не касается.
Любите друг друга, плодитесь и размножайтесь, как и благословил нас всех Бог.
