В Венгрии и Сербии победил русский интерес

«Пропутинские политики», как их называют в западных СМИ, одержали триумфальную победу на выборах в Венгрии и Сербии. Попытка президента Украины вмешаться в эту ситуацию, судя по всему, только навредила украинскому делу и помогла в разгроме прозападных сил. Что это означает для интересов Москвы и России?

Либеральные по духу, ориентированные на Брюссель и Вашингтон СМИ предупреждали венгров и сербов: из-за событий на Украине Европа вступает в новую эпоху, так что выбор предстоит сделать исторический. Венгры и сербы решили, что коней на переправе не меняют.

В Венгрии коалиция премьер-министра Виктора Орбана на основе партии «Фидес» получила порядка 53% голосов и 88 мандатов в одномандатных округах. По предварительным подсчетам, это 135 из 199 мест в парламенте. Таким образом, Орбану удалось не только переизбраться на четвертый срок подряд (на пятый в целом, учитывая, что в 1998–2002 годах он тоже был премьером) и сохранить конституционное большинство за своими людьми, но и увеличить это большинство на два мандата.

В Сербии, где на момент написания материала подсчитали около 90% голосов, действующий президент Александр Вучич набирает чуть менее 60%. На досрочных парламентских выборах, прошедших одновременно с президентскими, его же блок «Вместе можем все» берет порядка 42–44%, еще 11–12% получают традиционные партнеры Вучича – социалисты, которых когда-то возглавлял Слободан Милошевич, а последние 16 лет возглавляет Ивица Дачич.

На выборах в скупщину Белграда результаты этих сил 38,1% и 6,9%, соответственно. Это означает контроль еще и над капризной столицей, которая в Сербии отличается наиболее прозападными настроениями (учитывая это, хитрый Вучич, чтобы не раздражать лишний раз белградцев, сделал в 2018-м мэром – а мэры там избираются скупщиной – как бы внепартийного детского хирурга Зорана Радойчича).

В общем, это полный разгром. И стоит уточнить – кого именно.

 Удивительным образом правящим группам противостояли коалиции, собранные по общему принципу (чтоб не сказать – по одной брюссельской методичке). Они позиционировали себя как объединение технократов, которые отложили свои идеологические разногласия ради борьбы с авторитарными замашками Орбана–Вучича и коррупцией. В остальном это были блоки лебедей, раков и щук – в них вошли левые, либералы, нацменьшинства, феминистки и даже кое-какие консервативно-националистические силы.

Например, венгерская оппозиционная коалиция включает в себя партию «Йоббик», которую еще недавно считали радикально националистической и «вопиюще пророссийской».

Теперь не так: со времен «покорения Крыма» «йоббики» перековались из «ультраправых» в умеренных. Зато Орбана и Вучича такие флагманы глобальных медиа, как Associated Press и The New York Times, без обиняков называют «пропутинскими лидерами».

То есть оправданным было бы написать в этой статье, что в Венгрии и Сербии победил Владимир Путин, после чего расходиться по делам. И это будет не российской пропагандой, как можно было бы подумать, а западной.

В реальности все, конечно, гораздо сложнее. О том, что объединяет Виктора Орбана с Россией, газета ВЗГЛЯД подробно писала здесь, но лучше прочего это делает общность экономических интересов – и общность врагов.

Комментируя свой триумф, премьер Венгрии заявил:

«Мы до конца жизни будем помнить эту победу, потому что нам пришлось сражаться с огромным количеством противников: местными левыми, международными левыми, бюрократами Брюсселя, всеми деньгами и институтами империи Сороса, международными СМИ, а также украинским президентом».

Действительно, в последние дни кампании Владимир Зеленский перешел в открытую атаку на Орбана, намекая, что при нем Венгрия стала «пятой колонной» Москвы в Евросоюзе (видимо, кто-то из окружения подсказал, что у венгров an masse архисложное отношение к московскому влиянию). Никто за язык не тянул, так что теперь произошедшее в Венгрии – лично его поражение.

В ответ на ужимки из Киева МИД Венгрии заявил, что представители оппозиции координируют свои действия с украинскими властями, в чем видно намерение повлиять на исход выборов.

Если и повлиял в итоге, то в пользу Орбана. А в целом в венграх возобладал национал-эгоизм. Они проголосовали за жесткий нейтралитет в конфликте вокруг Украины. За отказ Киеву в приеме в НАТО (работу Совета Украина–НАТО вот уже несколько лет блокирует Будапешт, требуя вернуть в Закарпатье венгерские школы). За поставки ему оружия (Орбан упирал на то, что это может навредить венграм все того же Закарпатья). За неучастие в экономической войне с Россией и эмбарго на российские энергоносители.

Также это выбор в пользу примата специфических венгерских ценностей над «общезападными» и «черная метка» еврочиновникам.

Последние, впрочем, могут утешиться тем, что затеянный Орбаном референдум о полном запрете ЛГБТ-пропаганды в школах по сути провалился – в нем приняли участие менее половины избирателей при том, что на выборах явка была под 70% (ранее этот вопрос стал причиной конфликта между «Фидес» и Брюсселем, так что венгры, получается, взяли нейтралитет и по этому вопросу тоже).

Несколько иная атмосфера в Сербии. Вучич уже заявил, что считает результаты голосования поддержкой своей фирменной политики по сидению на двух стульях, или, как сформулировал это он, по вступлению в Евросоюз (с этим небогатая страна по-прежнему связывает свои надежды на сытую жизнь) при сохранении связей с «традиционными друзьями», то есть с Россией в том числе, но также и с Китаем, который продолжает наращивать свое влияние на Балканах. 

В такой формулировке можно найти повод для ревности – уж Россию-то Вучич мог назвать «по имени», но президенту Сербии нужно отдать должное: он теперь почти каждый день рассказывает о важности сербско-российских связей и последние полтора месяца выдерживает беспрецедентное давление со стороны ЕС и США, где требуют «открыто отстраниться от России». Вучич держится – и пророссийские в большинстве своем сербы это оценили.

Стоит, однако, учитывать, что победа «пропутинской фронды в двух странах Европы» (будем использовать формулировки в духе The New York Times назло тем, кого русский философ Константин Крылов называл «мировой жабой») в сербском случае еще не окончательная.

Если главный соперник Орбана и кандидат в премьеры от оппозиционной коалиции Петер Марки-Зай (кстати, довольно консервативный политик) признал поражение и призвал сторонников «успокоиться, идти домой, любить друг друга и выспаться», то разношерстная оппозиция Сербии вполне может обвинить Вучича в фальсификации выборов и устроить в Белграде что-то вроде майдана – это вполне традиционная тактика не только с точки зрения «брюссельской методички», но и заведенных в стране порядков.

Оппозиция пытается объявить Вучичу «уличную войну» последние несколько лет, более-менее регулярно собирая весьма внушительные по численности акции протеста, где рафинированные либералы соседствуют с убежденными националистами-русофилами.

Не исключена такая попытка и теперь. Но если она все-таки случится, то станет протестом не против «пропутинской политики», что бы там ни говорили в Брюсселе, а лично против Вучича, к которому за годы его президентства накопились вопросы и у западников, и у патриотов, в том числе, действительно, о честности выборов, но вне контекста отношений с Москвой.  

Если воспринимать все произошедшее как плебисцит по вопросу о «кенселинге России» (а мировые СМИ, евробюрократы и президент Украины предлагали так это воспринимать), то венгры и сербы в силу электорального календаря высказались первыми. И это твердое «нет».