В Европе запахло «вторым фронтом» спецоперации

Совместное заявление Вашингтона, Лондона и трех наиболее влиятельных стран Евросоюза, обращенное одновременно к Белграду и Приштине, трудно трактовать иначе, кроме как боязнь открытия «второго фронта в Европе». В западной политической элите бытовало мнение, что спецоперация не приходит одна, так что «под сурдинку» действий России на Украине либо Китай покончит с тайваньской вольницей, либо Сербия возьмет реванш за Косово. Вот и потребовали от обеих сторон сербо-албанского конфликта «воздерживаться от любых действий, усиливающих напряженность».

На Балканах не вняли. И можно даже сказать, что западные лидеры как в воду глядели: спустя два дня в регионе началось очередное обострение – скорее, эмоционального характера с сербской стороны и в большей степени политического – с албанской.

Прежде всего, не повезло с календарем: в четверг сербы отмечали годовщину со дня начала бомбардировок НАТО в 1999-м. Хотя дата не круглая, отмечали массово, шумно и даже как-то яростно, поскольку акции в память о погибших тогда к концу дня перешли в акции поддержки действий России на Украине.

Внесла свои корректировки и смерть человека, лично ответственного за проведение операции альянса, – Мадлен Олбрайт. Сербы поминали экс-госсекретаря столь жестко, что далеко не все самодельные плакаты на эту тему пригодны для печати в РФ. Верьте на слово: плакаты придали акции еще и ярко выраженный антиамериканский оттенок.

Сутки спустя на митинг, точнее, на несколько митингов и многолюдное шествие вышли сербы Ибарского Колашина – севера Косова, где они по-прежнему составляют большинство, и с точки зрения албанской Приштины являются сепаратистами, хотя чья бы корова мычала.

Северное Косово наиболее пророссийское место в мире за пределами самой России. Но на акции – самой многолюдной за десятилетия – был свой лейтмотив, своя атмосфера: Приштина не позволяет местным сербам провести выборы в органы самоуправления с широкими полномочиями, о чем стороны вроде как договорились под давлением ЕС и зафиксировали это в так называемых Брюссельских соглашениях (в отличие от Минских – формально пока живых).

На этом фоне Приштина снарядила и направила в регион колонну бронетехники спецназа. В ответ со стороны «большой земли» к административной (по мнению сербов, но не албанцев) границе выдвинулся спецназ 72-й специальной бригады вооруженных сил Сербии. Подразумевается (но вслух не произносится) следующее: если албанцы применят силу против митингующих, сербские войска вмешаются в ситуацию.

Кстати, в начале апреля в Сербии выборы. То есть президент Александр Вучич и правящий альнс не могут позволить себе выглядеть слабыми.

Обстановка, таким образом, более чем напряженная и дополнительно осложняется тем, что албанская сторона может увидеть в военном варианте развития событий политическую целесообразность.

На эту тему
• Сербия выбрала сторону в конфликте вокруг Украины
• США ударили по опоре России на Балканах
• Зачем Россия сделала Сербии щедрый подарок

Цель Приштины – признание со стороны тех членов ЕС и НАТО, кто ее еще не признал (Испания, Греция, Кипр, Румыния и Словакия), чтобы вступить и в НАТО, и в ЕС. Собственно, об «экстренном» присоединении к НАТО албанцы попросили на следующий день после начала спецоперации РФ на Украине. В Брюсселе их тогда, кажется, не услышали, но если начнется заваруха, – услышат.

Возможно, албанцы также исходят из того, что сейчас «уважаемые западные партнеры» крайне недовольны Белградом и его поведением в конфликте вокруг Украины. Следовательно, только и ищут способ наказать сербскую власть.

Общий план может быть простым и наглым, как у косовских властей принято: спровоцировать сербскую армию, выставить себя жертвой, боями добиться массового исхода сербов из Ибарского Колашина для решения «сепаратистской проблемы» – вот, собственно, и все. При таких последствиях признание испанцев и присоединение к натовцам – это уже «вишенка на торте».

Совершенно не случайно западные власти потребовали избегать «действий, усиливающих напряженность» не только от сербов, но и от Приштины. За годы работы с ее албанскими властями многие в Европе (но немногие в США) все-таки поняли, с кем имеют дело. 

С сербской стороны ситуацию подогревает шапкозакидательские заявления от заметной части политиков, журналистов и блогеров. Они тоже считают, что именно сейчас, когда российские войска находятся на Украине, настал момент для того, чтобы попытаться вернуть косовский край под контроль Белграда. Не к этому ли, мол, готовились все эти годы, когда обсуждали реванш в кулуарах и перевооружали с российской помощью армию, вновь сделав ее сильнейшей на территории бывшей Югославии?

Несмотря на это, рискнем предположить, что нового полномасштабного военного конфликта или даже серьезной схватки в борьбе за край все-таки не случится. Некоторое время спустя ситуация опять рассосется (как это случалось уже десятки раз) до нового обострения, которые будут неизбежно возникать из-за родовых травм западного проекта под названием «независимое государство Косово».

На худой (с точки зрения косовских сербов – совсем худой) мир можно рассчитывать хотя бы потому, что именно сейчас конфликт не нужен ни одной из сторон, которые будут в него вовлечены.

Для ЕС и США «второй фронт» неприемлем в принципе: его открытие именно сейчас покажет, что западноцентричная конструкция мира и международной безопасности рушится даже в Европе.

Если спецоперация все же начнется, не надо быть Кассандрой, чтобы спрогнозировать предельно жесткий ответ Запада. К Сербии будут применены того же рода санкции, что и к России, а как поведут себя войска НАТО, находящиеся сейчас в том числе в Косове в качестве «миротворцев», не хочется даже думать.

Россия сейчас лишена свободы маневра, чтобы помочь Белграду сколь-либо и в военном, и в экономическом отношении. Наоборот, заинтересована в «незаблокированной» Сербии как в географическом «окне в Европу».

В нем же заинтересован Китай. Там есть свой счет к операции НАТО из-за случайно разбомбленного в 1999 году китайского посольства, но Сербия для него – место значительных инвестиций и «тихая гавань» на европейском континенте, крайне необходимая для расширения бизнеса и наращивания поставок.    

Меж тем без существенной поддержки со стороны сербская спецоперация обречена на провал, если она поставит перед собой сколь-либо амбициозные задачи. Беда не только в том, что Сербия – бедная страна, чья экономика не выдержит удара вполовину от того, который пришелся на Россию. Контроль за Косовом – это контроль за сотнями тысяч однородно албанского и рьяно антисербского населения, на что вряд ли хватит ресурсов и военных, и человеческих: этническая картина на местности такова, что сербов из края изгнать можно (что в значительной степени и было сделано после войны 1999-го), а албанцев нет – их там более 95%.  

Таким образом, косовские власти – единственный теоретический выгодополучатель большого взрыва в пороховом погребе, но есть серьезные сомнения, что у них на него хватит духу.

Нельзя сказать, что все эти годы ЕС совсем ничего не делал с теми бандитами, которые однажды составили власть «независимого государства Косово». К настоящему моменту европейцы вывели из игры тех, кто мог представлять наибольшую опасность из-за любви к крупным ставкам и разбойничьим методам, – экс-премьера Рамуша Харадиная и экс-президента Хашима Тачи. Первый выдавлен в оппозицию как опасный и непредсказуемый тип. Второго вообще судят за военные преступления против сербов – так сработал специальный «предохранитель», вшитый Западом в косовскую псевдогосударственность.

Те люди, которые составляют руководство Косова сейчас, – это «жирные коты» на содержании у Брюсселя, вредные, но слишком ленивые и опасливые, чтобы рисковать своим положением и слишком смачно плевать в руку, которая кормит. Как пел Высоцкий по другому поводу, «настоящих буйных мало – вот и нету вожаков».

Выходит, что соображения, будто бы именно сейчас для решения косовского вопроса «настал тот самый момент», во многом обманчивы. Напротив, присутствуют немало факторов, защищающих пороховой погреб Европы от нового детонирования.

Но в последнее время Клио – муза истории – явно находится в ударе, так что предсказание ее действия – удел старших богов, а никак не простых смертных.