Частные инвесторы из сообщества Reddit немного потрепали крупные хедж-фонды. Хедж-фонды играли на понижение, «шортили» акции умирающих компаний, а «реддитовцы» согласованными покупками развернули тренд, повысили стоимость акций, сыграли «по-бычьи» и заставили «медведей» нервничать и нести убытки. Говорят, что это победа независимых игроков и пример свободы на рынке инвестиций. На самом же деле это очередная демонстрация эфемерности и абсурдности самого по себе финансового капитализма.
Капитал, какие бы формы он ни принимал – акций, облигаций, депозитов или деривативов, основан на одной весьма простой идее. На идее ссудного процента. А ссудный процент зиждется на архаическом иррациональном представлении, что деньги могут размножаться.
Первыми деньгами в человеческом обществе был, по-видимому, скот. Особенно крупный рогатый скот – коровы, быки, буйволы, а также нерогатые лошади. На латыни деньги и скот назывались однокоренными словами (пекуния и пекус). Рынки размещались в городах (или города возникали вокруг рынков), но основными разносчиками «рыночных ценностей» долгое время (пока не появились профессиональные купцы) были кочевники-скотоводы. Они путешествовали на далёкие расстояния и заодно осуществляли торговые контакты, перевозили товары от одного города к другому, занимались международной торговлей, а скот, помимо своего прямого назначения, использовался и как средство обмена.
Довольно скоро города пришли к идее использовать редкие металлы для символизации скота и богатства, а потом начали чеканить монету. Просто потому, что люди, как вид, вообще склонны создавать символы и знаки. Вербальная структура мышления предполагает создание символической реальности, в известной мере дублирующей и отражающей материальный мир. Однако магические представления неразвитого сознания заставляют отождествлять знак и означаемое, переносить на первый характеристики второго, до практического неразличения.
Потому если золотая монета «заменяла», например, лошадь, то от золотой монеты стали ожидать приплода, такого же, который приносит живая настоящая лошадь. В рационализации эта магическая мысль выглядела так: табун из десяти лошадей за год может увеличиться на три–шесть голов. Каждая лошадь стоит, то есть заменяет, то есть может быть обменяна на одну золотую монету. Если я даю тебе в долг десять золотых монет, то это всё равно как если бы я дал тебе десять лошадей. Если бы я не отдал тебе десять лошадей, то через год у меня было бы, например, тринадцать голов в табуне. Поэтому ты должен вернуть мне через год не десять, а тринадцать золотых монет.
Это и есть ростовщичество, «деньги в рост», так возникли представления о «справедливом» ссудном проценте, и они до сих пор остаются в пределах средних показателей приплода домашнего скота.
Нарушение логики здесь в том, что знак не равен означаемому. Лошадь – это не монета, а монета – не лошадь. Монету не нужно кормить, поить и выгуливать, но монета и не приносит приплода. Это просто кружок металла. Если хочешь, чтобы твоё богатство умножалось, обменяй монеты на лошадей и ухаживай за своим табуном.
Реальное и символическое хозяйствование развивались гармонично, если ссудный процент не превышал фактического увеличения богатства и увеличения потребления, связанного с ростом численности населения. Но бывало, что жадные ростовщики назначали и 100%, и 200% годовых. Лошади столько не рожают. И население так быстро не растёт. Превышение ссудной нагрузки создавало ситуацию невозвратных долгов, которая рано или поздно заканчивалась революцией, при которой, как мы знаем, все долги обнуляются.
- Экономике России для роста нужны деньги. И их есть где взять
- Если вы не продаетесь, это не значит, что на вас не зарабатывают
- Счастье доступно и для спящего под мостом
Но даже если ростовщики скромны и процент невысок, стада не могут увеличиваться вечно. Есть предел роста, заданный размерами пастбищ, количеством водопоев, доступными территориями, периодическими эпизоотиями и так далее. Поэтому кризис хозяйства, основанного на ссудном проценте, неизбежен.
Наша экономика уже давно не имеет своей главной отраслью сельское хозяйство, животноводство и земледелие (хотя едим мы по-прежнему молоко, мясо и зерно, а не микрочипы и не биткоины). А вот принципы ссудного процента остались те же. Более того, с наступлением финансового капитализма вся экономическая жизнь монетизировалась, а весь капитал стал финансовым капиталом, то есть инвестиционным, то есть ссудным. Это значит, что все деньги, находящиеся в экономике, являются ссудой, они кем-то куда-то «инвестированы», и инвестор ждёт на свои деньги «проценты».
Если все деньги – заёмные, то средний ссудный процент должен соответствовать росту экономики. Рост мировой экономики в 2019 году оценивается в 3%. Значит, средним «справедливым» доходом на инвестиции должны быть те же 3%. Кому это понравится? Конечно, инвесторы хотят больше. Однако лошади не умеют рожать так быстро. Высокий ссудный процент создаёт высокую долговую нагрузку, и эти долги принципиально не отдаваемы. Мировой долг в 2019 году достиг 255 трлн долларов, а мировой ВВП находится на уровне 120 трлн долларов. Весь мир должен работать больше двух лет, чтобы отдать долги. Кому? Кто нас «кредитует»? Марсиане? Нет никого. Понятно, что эти долги – фикция, мираж, призрак «финансового капитализма». Однако это такой мираж, который вполне способен погубить реальную экономику, обречь людей на разруху и голод.
Для того, чтобы экономика соответствовала ожиданиям инвесторов, её нужно постоянно разгонять. Но у нас есть пределы роста экономики: и производства, и потребления. Эти пределы заданы нашей планетой, Землёй. Мы не можем производить в десять раз больше автомобилей. Мы не можем съедать в десять раз больше картофельных чипсов. Мы можем намайнить сколько угодно биткоинов или выпустить деривативов, но такой «рост» экономики рано или поздно закольцуется и лопнет.
Чтобы «спасти планету», западные элиты готовы сокращать население, но не готовы сокращать финансовые рынки. Однако дело не в населении, а в рынках. У планеты достаточно ресурсов, чтобы нормально устроить всех людей, при условии разумного планирования и уменьшения неравенства. Это не потребности населения заставляют разгонять экономику, а требования финансового капитализма, ожидания инвесторов о постоянном повышении ссудного процента!
Финансовый капитализм основан на архаических догмах и заблуждениях, тщательно вбиваемых в головы простодушных людей. «Деньги должны работать» – нет, деньги никому ничего не должны. Тем более деньги не должны работать. Работать должны люди, а деньги служат средством накопления и обмена, «инвестиции» есть то же самое, что ростовщичество, а представление о ссудном проценте связано с иррациональными пластами мышления, с отождествлением монет и скота. «Деньги делают деньги» – нет, деньги не делают деньги. Даже люди не делают деньги. Деньги выпускают правительства, чтобы быть незримым посредником во всех сделках, иметь свою долю и собирать в удобном виде налоги, в лучшем случае – для общих нужд народа и государства, а в худшем – для присвоения правящим классом.
Деньги сами по себе не являются злом. Деньги есть важное изобретение человечества, наряду с поэзией, колесом, керамикой и посудомоечной машиной. Но из-за ссудного процента, из-за несправедливого налогообложения и неравномерного распределения бюджетных средств деньги становятся агентом создания, усиления и закрепления социального неравенства, которое рано или поздно приводит общество в состояние непродуктивного кровавого конфликта. И мы сами приближаем этот час, участвуя в аферах финансового капитализма.
Деньги не размножаются. Можете провести эксперимент. Положите пять сторублёвок в тёплое и тёмное место. Через месяц проверьте. Потом ещё раз проверьте через год. В тёплом тёмном месте вы найдёте те же пять сторублёвок. Их не станет ни шесть, ни семь.
Мы все знаем это. Но каждый раз, когда какая-то новая бодрая финансовая организация обещает шикарный приплод нашим деньгам, кто-то поддаётся и несёт сбережения. Верит, что там, в этом фонде, какое-то другое, правильное тёплое и тёмное место, там деньги размножаются.На самом деле целью привлечения финансовым капиталом «частных инвестиций» является не выплата инвесторам прибылей, а совсем наоборот. Сжигание лишней денежной массы. Если бы кто-то провёл глобальные расчёты, то оказалось бы, что сумма привлекаемых инвестиций всегда больше, чем сумма выплачиваемых доходов. Это понятно. Денег не становится больше, а брокер тоже хочет жить. И жить хорошо. Периодически случаются «кризисы» и вклады простых людей «сгорают». Ах, беда какая! Снова «не повезло».
Кроме того, финансовый капитализм – постоянно работающий насос по выкачке ресурсов из стран-мишеней в пользу бенефициарных стран и корпораций; и тут уж разоряются не только люди, а целые государства.
Хорошо было бы сказать: финансовый капитализм глуп, абсурден, архаичен, а потому обречён. Но это не так. У финкапа всё хорошо. В отличие от нас. Это мы обречены, если не поставим рамки «финансовым рынкам» и не обратимся к социальному развитию и к реальной экономике, гармоничной с природой.
