В последние недели внимание Евросоюза было приковано к непримиримой борьбе с «Северным потоком», якобы угрожающим каким-то образом её безопасности, а также к протестам «жёлтых жилетов» во Франции, за которыми видели уши то крайне левых, то крайне правых. И за этими событиями практически незаметным остался небольшой, казалось бы, нюанс, который, тем не менее, способен в будущем создать для «единой Европы» по-настоящему серьёзные проблемы.
Речь, как ни странно, о местных парламентских выборах в отдельно взятом испанском автономном сообществе – Андалусии (к слову, втором по площади и первом по количеству населения). Более того, я имею в виду даже не главную для любого испаниста сенсацию этих выборов – первое за 36 лет фактическое поражение Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП). Формально она заняла первое место, но вот правительство сформировать почти не имеет шансов.
Но я бы обратил внимание совсем на другое – на небольшую партию Vox (Вокс), набравшую 11% голосов и получившую 12 (из 109) мандатов в региональном парламенте. Несмотря на столь скромные результаты, именно она стала одним из основных триумфаторов голосования. Однако до того, как говорить о её успехе, давайте разберемся, что же это всё-таки за партия.
Vox сформировалась в 2013 году из бывших членов правящей на тот момент правой Народной партии (НП), недовольных её политикой, прежде всего на фоне бушевавшего в Испании экономического кризиса. Потом в их ряды стали вливаться не только перебежчики из НП, но и из правоцентристской партии «Граждане». При этом Vox с течением времени все больше радикализировалась и стала единственной в Испании ультраправой партией.
И это не обычные обвинения в радикализме, которые в странах ЕС любят выдвигать в отношении любой несистемной силы. В данном случае не преувеличением было бы даже говорить о фашистском толке этой партии. Лидер Vox Сантьяго Абаскаль не только говорит, что гражданскую войну в Испании спровоцировали социалисты, а «(Франсиско) Франко был исторической личностью, которую многие любили» (что многие и ненавидели, он тоже признает, правда, призывает эту ненависть не возрождать). Он ещё и ратует за то, чтобы возродить многие франкистские порядки.
Например, Абаскаль хочет отменить так называемый закон об исторической памяти, предполагающий признание и восстановление прав жертв режима Франко, а также «дефранкизацию» Испании. Он также ратует за ужесточение пенитенциарной системы, например, за возвращение пожизненного заключения.
Франкистских взглядов Абаскаль и его соратники придерживаются и в отношении женщин, которые во времена диктатуры прав почти не имели. Так, он хотел бы отменить закон, криминализирующий насилие против женщин, запретить аборты, а также отказаться от равного представительства женщин и мужчин в органах власти. Любых феминисток в Vox считают личными врагами, причем даже полагают нормой применять против них насилие. И это в стране, где и так очень остро стоит проблема домашнего, а также сексуального насилия. Людьми второго сорта «неофранкисты» считают и представителей ЛГБТ.
Однако на этом список «недочеловеков» не заканчивается. Во-первых, Vox, аккурат в соответствии с франкистскими лекалами, хочет подавить любые национальные движения в регионах, напрочь упразднив автономии. А во-вторых, они резко настроены против ислама, против которого Испания «выстроилась во времена реконкисты», а соответственно, хотят полностью избавить страну от нелегальных иммигрантов.
- Крайне правые прошли в парламент региона Испании впервые за 40 лет
- Станет ли Испания еще одним «евродругом» России
- Испания поставила Британии ультиматум по Гибралтару
И «выстрелили» эти франкисты сейчас в испанской политической жизни не просто так. Сами по себе испанцы склонны к традиционализму и являются не самыми большими в Европе поклонниками либеральных ценностей. Они без большого энтузиазма воспринимали легализацию однополых браков и прочие подобные достижения западной цивилизации. Однако скатываться в откровенный мачизм, шовинизм и ксенофобию также никогда не спешили. Память о диктатуре Франко там еще слишком сильна. И хотя многие в Испании действительно относятся к каудильо с уважением, восстанавливать его порядки желанием абсолютно не горят.
Иными словами, у испанского общества всё-таки есть так называемая прививка от фашизма. На политической арене Испании даже не существовало с 1982 года, когда была распущена партия франкистского толка «Новая сила», вообще ни единой ультраправой политсилы. А после появления Vox она в течение 5 лет, до нынешнего декабря, ещё ни разу не попадала не только в национальный, но и ни в один региональный парламент, хотя в выборах участвовала постоянно.
В связи с этим нынешние 12 мест в Андалусии, да ещё и в такой ситуации, когда сформировать правительство без их присутствия там будет почти нереально, – это серьёзная победа «неофранкистов». И этим их успехи не ограничиваются – их поддержка значительно выросла и во всех остальных автономиях, кроме разве что «мятежных» Каталонии и Страны Басков. И есть большая вероятность, что они могут пополнить ряды еще нескольких региональных парламентов. А это первый шаг к прохождению и в Генеральные Кортесы.
И таким успехом Vox обязана миграционному кризису. Дело в том, что Испания долгое время была страной, которую этот самый кризис практически никак не затронул. На европейские квоты они согласно кивали, однако не впускали и 10% от согласованного количества беженцев, затягивая проверки и отказывая ввиду неблагонадежности. Тех же, кто пытался прорваться на их территорию через африканские анклавы – города Сеута и Мелилья – попросту не пускали, в прямом смысле сбрасывая с возведенной на границе стены. И испанские власти совершенно не трогали никакие возмущения Евросоюза, а также местных активистов левого толка, вроде мэра Мадрида Мануэлы Кармены, вывесившей на здании мэрии огромный баннер: «Добро пожаловать, беженцы».
Все переменилось после прихода к власти в июне текущего года ИСРП во главе с Педро Санчесом. Санчес не только принял несколько кораблей с мигрантами, которые не пустили в Италию и на Мальту, но и пообещал выполнять обязательства по размещению беженцев перед Евросоюзом, чем активно и занялся. И вот этот нахлынувший поток нелегальных мигрантов вызвал у испанцев очень серьезное недовольство. И объясняется это очень просто.
Прежняя политика стала одним из залогов того, что Испанию, в отличие от остальных стран ЕС, не затронула волна терактов и прочих актов насилия, совершенных мигрантами. Да и экономическое положение страны до сих пор слишком шаткое, причем одной из основных проблем остается недостаток рабочих мест.Конечно, в таких условиях Vox с его антииммигрантскими лозунгами нашла большой отклик в душах простых испанцев, несмотря на свои откровенно шовинистские взгляды. Как все мы помним, похожая картина наблюдается и во многих других странах Европы, где в последние годы набирают обороты крайне правые движения и политические силы. Однако отличие Испании, с одной стороны, в наличии серьезной прививки против фашизма, а с другой – в том, что партия Vox с ее франкистской повесткой значительно более радикальна, чем большинство аналогичных течений в других странах «единой Европы». И вот это очень тревожный признак.
Необдуманная миграционная политика Евросоюза и затянувшееся решение проблемы беженцев постепенно ведет его к новой проблеме – всплеску даже не просто ультраправых, а неофашистских настроений на его территории. А это куда более серьезная угроза, чем мнимая опасность от «Северного потока» или еще более мифическое «российское вторжение».
