Выть или не выть

Интеллигентный испанский юноша Хуан, которого играет Альберто Эмманн, нашел спокойную работу – охранник тюрьмы, в которой содержатся самые злостные нарушители порядка. И пришел на службу на день раньше. Тут зрителю необходимо напрячься и подавить в себе первый резонный вопрос – зачем он это сделал? Все просто − приди он, как все нормальные люди, день в день, кина бы не было.

#{movie}Так вот Хуану «не повезло»: в тюрьме случился спонтанный бунт, в результате которого Хуан оказался среди заключенных в камере 211. Ему, субтильному юноше с «домашним» лицом, ничего не оставалось, кроме как притвориться преступником. Убийцей, севшим на 19 лет. «Феню» пришлось, конечно, подучить.

Пахан заключенных по имени «Плохая мамочка» или Маламадре (харизматично выбритый негодяй Луис Тосар, ставший актером года по версии все тех же испанских киноакадемиков) проникается симпатией к новичку. Правда, предварительно он для порядка заставляет юношу раздеться. Худ, слаб, а на воле еще и беременная жена Елена. В общем, пахан взял Хуана под свою опеку.

Здесь зритель может начать нервно ерзать на стуле, а в голове появится заложенное генетически еще Станиславским: «Не верю!» Но, скажем сразу, ни сценарист, ни режиссер на сей вопль не отреагируют, потому, раз уж вы пришли, следует «расслабиться и получать удовольствие». Например, от требований, которые бунтари – по большей части убийцы − выдвигают тюремщикам: улучшить условия проживания в камерах, а на завтрак подавать морепродукты. Чтобы обеспечить выполнение требований, Маламадре и компания берут в заложники соседей − баскских террористов. Хуан в шоке, но руководство тюрьмы, следя за развитием сюжета по внутренним камерам, никак не решается его высвободить. Опасаются за жизни заложников и за возможные тюремные бунты по всей стране.

Тем временем беременная жена Хуана жаждет повидаться с супругом. Потому, не заботясь о будущем потомстве, лезет в самую гущу событий, за что и получает по полной программе дубинкой от начальника охраны. Эффектную сцену тиражирует местный телеканал, и Хуан, увидев жену на голубом экране, теряет последние капли разума. Все его прежние идеи об устройстве мира под таким натиском рушатся, как карточный домик, а сам Хуан приходит к мысли, что лучше уж «с волками жить – по-волчьи выть».

То есть изначально картина, видимо, преследовала благородные, хотя и не то чтобы оригинальные цели: показать, что жизнь – непростая штука, и даже у самых крепких орешков вряд ли хватит сил на то, чтобы крутануть Землю против часовой стрелки. А пока – заключенные требуют креветок и тем самым пытаются выжить в тяжелейших условиях, хрупкие юноши ломаются под ударами реальности, политики играют в игрушки, разменивая людей на мелочь.

Помочь донести эту мысль могли бы блестящий сценарий с напряженной драматургией и убедительные актерские работы. Но в «Камере 211» нет ни того, ни другого: преступники с постными минами ходят из угла в угол, периодически взбрыкивая, конфликтные ситуации не становятся по-настоящему захватывающими, даже когда Маламадре узнает, что Хуан – не Хуан-Жестокий-Убийца, а охранник заведения. Засланный казачок − самая большая претензия к фильму: он одинаково нелепо смотрится как в роли тюремного надзирателя, так и в роли преступника. Убедительно показано лишь буквальное воплощение еще одной русской пословицы: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся».