Сделка с Путиным по Сирии открывает большие перспективы для Макрона

Французский президент Эммануэль Макрон, будучи с визитом в Швеции, припугнул местную аудиторию – рассказал о том, в чем якобы состоит «мечта Путина». Российский лидер, по уверению Макрона, спит и видит, как бы «демонтировать Евросоюз».

Это заявление – само по себе бестактное (собственно, откуда президенту Франции знать мысли президента России?), а главное – странное и неуместное. Как уже отмечала газета ВЗГЛЯД, всего несколько дней назад Макрон призывал Евросоюз переосмыслить отношения с Россией, дабы вместе строить новую архитектуру европейской безопасности. Более того, Париж сейчас явно пытается наладить взаимодействие с Москвой по сирийскому вопросу.

Кроме того, выпад в адрес российского лидера в исполнении Макрона – не лучший вклад в подготовку к визиту Путина, которого он сам же, напомним, пригласил в Париж на торжества в честь столетия окончания Первой мировой.

Тем временем и в Париже, и в Берлине все чаще призывают дать отпор США, начавшим торговую войну с ЕС. И это также по идее заставляет европейцев видеть в Москве не угрозу, а партнера.

Зачем в таком случае Макрону понадобилась такая мелкая попытка демонизации Путина? О том, что может скрываться за выпадом французского президента, газете ВЗГЛЯД рассказала доктор исторических наук, президент Фонда изучения исторической перспективы Наталия Нарочницкая, долгое время проработавшая во Франции.

ВЗГЛЯД: Наталия Алексеевна, правду ли сказал Макрон? Отвечает ли интересам России распад Евросоюза?

Наталия Нарочницкая (фото: Алексей Дружинин/РИА «Новости»)

Наталия Нарочницкая: Макрон – типичный европеист, ставленник международной европейской элиты. Все его программные документы свидетельствуют об этом. Одновременно он пытается создать себе образ человека, который способен после Олланда возродить ведущую роль Франции в европейской политике.

В отличие от Фийона, которого уничтожили на взлете и у которого были серьезные, но не радикальные проекты реформы ЕС, Макрон занимает традиционную чисто пропагандистскую позицию: Россия якобы заинтересована в демонтаже Евросоюза. Что совершенно не соответствует действительности. Нам нужны стабильные отношения со стабильным ЕС. Иногда у нас улучшаются отношения с теми членами ЕС, внутренняя политика которых подвергается давлению руководства ЕС. Естественно, мы недовольны, что ЕС следует американской концепции антироссийских санкций, но это не имеет ничего общего с целью разрушить ЕС.

ВЗГЛЯД: Макрон делает вид, что знает «мечты Путина». А о чем, в таком случае, мечтает сам французский лидер?

Н. Н.: Сказать, что Макрон выдвигал что-то серьезное, вряд ли можно. Это лишь некие общие заявления. Это демонстрация желания стоять наравне с Меркель, которую считают главным управляющим Евросоюза в силу мощи немецкой экономики.

По сравнению с предыдущим президентом Франции Макрон – более яркий. Любит играть на этом образе. Еще он хочет быть посредником между ЕС и Америкой. Ведь отношения Меркель и Трампа не сложились. Но недавний визит Макрона в США показал, что Трамп – при всей демонстрируемой любви – все-таки отнесся к французу как к младшему племяннику.

Когда Трамп публично поправлял костюм Макрона, это выглядело как демонстрация снисходительности. Это некрасиво, но Трамп ­– это enfant terrible, от него можно ждать чего угодно.

По миграции Макрон тоже очень уклончиво высказывался. С одной стороны, проблему признает, но пойти на большее, чем обычные меры, он пока совершенно не готов.

На эту тему
• Нужно ли России разваливать Евросоюз
• Европа начинает выдвигать США собственные условия
• Путин сделал сюрприз главе МИД Австрии

ВЗГЛЯД: События в Хемнице никак не скорректируют курс ЕС в целом и Макрона в частности?

Н. Н.: В русле европеистской концепции эту проблему невозможно решить, не сменив риторику. А на это Макрон не способен.

Начались глубочайшие цивилизационные, социальные и демографические изменения. К чему приведет эта трансформация через одно–два поколения? Мы увидим совсем новую Европу. Об этом трубят консерваторы, а совсем не маргиналы. Требуется новый язык и своя знаковая система. Макрон же действует в прежней, которой уже 20 лет, повторяет прежние слова.

ВЗГЛЯД: Как раз по поводу судьбы сирийских беженцев, живущих ныне в Западной Европе, Путин и пытается сейчас найти общий язык с Евросоюзом – убедить страны Запада помочь восстановлению Сирии, чтобы беженцы смогли вернуться домой. С Америкой договариваться по этому поводу бессмысленно. Там продолжается демонизация Путина. Есть ли шанс договориться с Францией?

Н. Н.: Макрон не занимается демонизацией, он ведет себя уважительно по отношению к Путину. Более того, то, как Трамп, несмотря на все свои объятия, отнесся к Макрону, побудило его для баланса налаживать отношения с Путиным. Потому что он понимает, что это повышает его акции внутри ЕС.

У Макрона складывается механизм ведения дел с Путиным на нормальной дипломатической основе. Если Макрон хочет сравняться с Меркель, то где то поле, на котором этого можно достичь? Только в отношениях с Россией.

Что касается Сирии, у Франции были отдельные всплески реализма. В прежней процветающей Сирии правящая элита была очень профранцузской. Разрушение этой элиты невыгодно Парижу. Но это все кусочки мозаики, которую Макрон пытается сложить. Пока его политика в целом остается достаточно спорадической.

В Соединенных Штатах все парализовано цельной русофобской позицией. Они потерпели безусловное фиаско в Сирии, что страшно их бесит. Пойти на взаимодействие с Россией для нынешнего Конгресса значит потерять лицо.

А для Макрона ничего такого нет. Поэтому это одно из тех немногих полей, где Франция может набрать очки, может оказаться на первых местах среди стран, которые занимаются глобальной политикой, а не только своей узкой.

ВЗГЛЯД: Тогда почему Макрон продолжает пугать шведов Россией, которая якобы стремится погубить Евросоюз?

Н. Н.: Политики в Евросоюзе прекрасно видят, что никакой угрозы в России нет. Наоборот, это США уже откровенно и непристойно давят на Европу, сдерживают экономический рост ЕС, превращают европейцев в сателлитов. Но они порабощены собственной идеологической схемой. Эта такая идеологизированность, которая парализует политику, она превращает брюссельские структуры в аналог отдела ЦК КПСС.

У Европы есть шанс остаться центром мировой политики только при конструктивном взаимодействии с Россией. Тогда они могут остаться стороной треугольника, который к середине XXI века сформируют США, Евразия и Китай. Азиатские цивилизации тоже меняют соотношение сил в мире. Огромные сдвиги происходят.

Сдвиги происходили и раньше, но не так быстро. В свое время главные державы в Европе тоже приходили в упадок, только на это уходило 100–150 лет. Скажем, во времена «Непобедимой армады» Испания захватила Голландию, но потом в XVI веке вперед выдвигается молодая Англия и лишает преимуществ остальные ведущие морские державы. В упадок тогда пришли Швеция и Польша, а Россия тоже выдвинулась вперед.

Сейчас изменения проходят за 50 лет. Мы видим, что у Европы нет шансов остаться вершителем судеб, центром силы с ее бессодержательной внешней политикой. Думаю, это понимают в Брюсселе, но плен идеологии не позволяет им сформулировать это открыто.

Нужна другая идеология, а они талдычат про права человека, про свободы сексуальной ориентации.

ВЗГЛЯД: Почему Макрона так задел тот факт, что шведский политик, причем правого толка, не смог выбрать между ним и Путиным?

Н. Н.: На месте Макрона я не стала бы так реагировать. Если человек показывает свою уязвимость для слов какого-то шведского политика, то это говорит о неуверенности в себе. Такая уязвимость – признак слабости воли. Нашего Владимира Владимировича ничего не уязвляет, он как скала.

Но Макрон – интересная личность. Он получил классическое образование. Мы вправе ждать от него включения в арсенал своих идей некоторого продвижения французских ценностей. Французская культура – это культура христианская и, безусловно, великая. Она поэтому и стала предметом культа и подражания во всем мире. Нынешнее либертаристское мировоззрение не рождает и не родит ни Флобера, ни Моцарта. Макрон в душе понимает это.