Из парламентской оппозиции Черногории пытаются создать антинатовскую коалицию, ведь уже 16 сентября Скупщина рассмотрит резолюцию о возможном вступлении в НАТО, а в декабре страна может получить приглашение в альянс. Исход этой истории пока еще спорен: «прозевав» очень многое на балканском направлении, включая усиление США, российская дипломатия все-таки проснулась.
Скупщина Черногории сформирована, на европейский взгляд, необычно. В ней нет зафиксированного в конституции числа депутатов, и от выборов к выборам их число только увеличивается. Все потому, что депутат представляет не нарезанные на карте избирательные округа, а 6000 избирателей. Таким образом, учитывается все еще сохраняющаяся склонность черногорцев к жизни общиной, часто построенной по клановому, родовому признаку. Это очень важная деталь.
«Такие направления, как Черногория, только на обывательский взгляд кажутся третьестепенными. Когда натовский петух клюнет, поздно будет»
Как сообщает
российско-сербский медиацентр «Русский Экспресс», на собрании с участием митрополита Черногорского и Приморского Сербской православной церкви Амфилохия глава Демократической народной партии Милан Кнежевич предложил создать коалицию из Социалистической народной партии (СНП), Новой сербской демократии, ДНП, Демократической Черногории и Демоса. Сам инициатор нового парламентского объединения и так входит в коалицию «Демократический фронт», штаб-квартира которой символично расположена в Подгорице на улице Московской. По самым оптимистичным оценкам, Кнежевич сможет собрать под антинатовские лозунги не более 40 депутатов (реально – меньше) из 81 (население Черногории быстро растет, на прошлых выборах депутатов было 74). То есть представить себе, что меньше чем за неделю антинатовская коалиция составит перевес в парламенте, очень трудно.
Между тем почти насильственное включение в НАТО Черногории (а в перспективе – Сербии и Македонии, последней пока мешает давний спор с Грецией) явно выходит за рамки обозначаемых Брюсселем целей и задач. Это уже, по сути, «блоковая агрессия», затаскивание в альянс стран и территорий, которые ни исторически, ни ментально, ни практически с ним не связаны. В отдельно взятой Черногории в связи с этим развивается масштабный внутренний кризис. Подключение страны к антироссийским санкциям на волне обещаний о вступлении в ЕС привело к коллапсу экономики.
Промышленность, по сути, разрушена: значительная ее часть, включая градообразующие предприятия (особенно алюминиевые заводы), принадлежала российскому капиталу, на который уже несколько лет идет последовательная атака. Та же история с энергосистемой, заправочными сетями и газом. Это только то, что касается промышленной Подгорицы. Сокращение туристического потока (в первую очередь, опять же, из России) привело к резкому падению уровня жизни населения в целом – не только в Приморье и в долине реки Тара. Без стабильного, хотя и сезонного дохода оказались не только непосредственно связанные с туризмом черногорцы, но и обслуживающий персонал, включая албанцев, выполняющих роль гастарбайтеров. Уровень жизни резко упал, что породило ранее невиданные для республики проблемы социального характера.
Власть в Черногории практически несменяема. Мило Джуканович в тех или иных формах правит страной с 1991 года – с момента распада «старой» Югославии. И неважно, как он себя называет – президентом или, как сейчас, премьер-министром при президенте Филипе Вуяновиче. Суть остается прежней: Джуканович с разной степенью уверенности, но всегда плотно контролирует все процессы в Черногории – от экономических до внешнеполитических. И сейчас нет необходимости лишний раз вдаваться в историю независимой Черногории с ее контрабандным центром сигарет, «швейной фабрикой» контрафакта, «обналичкой» и прочими прелестями пограничного государства. Черногория Джукановича – государство не то что от природы полукриминальное, но силою судеб загнанное в начале 90-х в такую нишу, причем в результате наложенных на Югославию санкций превративших её, а также Грецию и Болгарию в рай для контрабандистов. Ее дрейф в сторону НАТО и ЕС был естественным процессом. Другое дело, что были шансы (они остаются до сих пор) и на то, чтобы этот дрейф притормозить.
Вступление в НАТО не воспринимается в Черногории как обязательный итог внешней политики. Большинство населения, по разным опросам, против такого шага, хотя сейчас в Скупщине оппозиционные силы могут контролировать не более 35% голосов. Это связано именно с особенностями национального характера и избирательной системы: на бытовом уровне черногорец может быть против НАТО и ЕС, но голосование по «общинам» и давление со стороны их лидера меняет ситуацию уже на парламентском уровне. При этом в республике достаточно сил, способных противостоять сползанию Черногории в НАТО. Против активно выступают международная сеть НПО «Не в НАТО – не в войну», «Матица Сербская», «Движение за нейтралитет Черногории», информационный портал IN4S, газета ДАН и другие.
Дополнительную напряженность создает конфликт вокруг традиционно влиятельной в черногорском обществе Сербской православной церкви и митрополита Черногорского и Приморского Амфилохия лично. С подачи Евросоюза через Скупщину лоббируется новый вариант закона о религиях, из которого убрано само слово «церковь». Оно заменено на абстрактное понятие «религиозные общины», которые, к тому же, придется заново перерегистрировать. Таким образом, из-под черногорского мироощущения будет постепенно выбиваться его основа – Сербская православная церковь, а несговорчивого митрополита Амфилохия втянут во множество мелких тяжб. То есть это прямая попытка депопуляризации Сербской православной церкви в Черногории – одного из сильнейших инструментов сопротивления процессу вступления в НАТО.
Потеря Черногории для России станет не просто эпизодом. Поглощением Сербии, Македонии и Черногории НАТО ликвидирует последний «очаг в тылу», полностью подчинив себе европейское пространство. После этого можно быстро переключиться на втягивание в орбиту альянса молдавско-приднестровского региона, а за ним и старых «болельщиков» – Украины и Грузии. Пока что вялое давление на Армению и Азербайджан также усилится в разы. Таким образом, потеря Черногории станет для России серьезным поражением не только в балканском регионе, но и в рамках противодействия НАТО в целом.
К сожалению, до самого последнего времени Россия относилась к политике в Черногории как к чему-то третьестепенному. Посольство (вкупе с «Россотрудничеством») едва работало. В еще недавно комфортной и дешевой республике массово селились российские оппозиционеры и просто случайные люди с сомнительными биографиями и капиталом. Так называемое «руско село» превратилось в лоббистский проект, поглощенный людьми эпохи Ельцина и, частично, Медведева. А крупные проекты, включая и туристические, оказывались в руках персонажей типа Полонского. Он, кстати, загубил прекрасный проект, потратив на певицу Мадонну, приглашенную на открытие, денег чуть ли не больше, чем на саму модернизацию здания.
Новый российский посол Сергей Грицай начал свою работу со встречи со спикером Скупщины Ранко Кривокапичем. Конечно, это мероприятие также и протокольное, но общий вектор на активизацию работы в Черногории понятен. Как чрезвычайно перспективное направление можно рассматривать и идею создания так называемой «Балканской Швейцарии» – пояса из государств традиционно внеблоковой ориентации. Это не только отсылка к «красивым временам» Тито, когда именно Югославия была признанным лидером Движения неприсоединения – объединения государств, «равноудаленных» и от НАТО, и от Варшавского договора. Преимуществом такой идеологии могли бы быть гарантии независимости и территориальной целостности малым государствам со стороны России и, возможно, НАТО. Это крайне актуально и для Сербии, и для Македонии, и для Черногории. Эти страны перманентно находятся под угрозой расчленения, в первую очередь, со стороны албанских меньшинств. Констутиционно прописанный внеблоковый статус, подтвержденный международными гарантиями с участием России, мог бы снять подобные угрозы.
С российской стороны такие предложения уже подготовлены в письменном виде. В их разработке принимал участие московский Балканский центр международного сотрудничества во главе с бывшим послом РФ в Белграде Александром Конузиным. Другое дело, что много времени уже упущено, а потенциал разного рода «мягкой силы» (как, впрочем, и «твердой») на Балканах был растранжирен. «Запаса прочности» исторического влияния России на Балканах хватило на то, чтобы сохранять свои позиции достаточно долго, но уже в прошлом году США спохватились и резко перенаправили свои усилия именно на страны, традиционно тяготевшие к России. Это массированное давление как раз совпало с периодом «сна» тех сил и институтов в Москве, которые были обязаны отвечать за регион. И лишь в последние месяцы активная работа на Балканах стала возрождаться, иногда по инициативе не столько государства, сколько частных лиц, «прикипевших» к региону. Балканский центр, конечно, не конкурент основным дипломатическим каналам и даже «Россотрудничеству», однако потенциал такого рода структур еще ни разу в РФ не использовался по полной, хотя США и страны НАТО такого рода организациями обеспечивают чуть ли не две трети своей «мягкой силы».
Конфликт вокруг вступления в НАТО Черногории проходит еще и на фоне предвыборной борьбы. Следующие выборы в Скупщину должны пройти в 2016 году, но если подрывающий устои законопроект будет забаллотирован или его принятие приобретет скандальный характер, то не исключены и досрочные. При этом возможности новых выборов переоценивать не стоит. За годы власти Мило Джукановича сформировалась вполне дееспособная «обществообразующая» коррупционная система, а чуть ли не официальный статус Черногории как «главного контрабандиста» Европы (конкуренция тут идет с совсем уже беспредельной Албанией) дает возможность многим слоям населения вести относительно спокойную жизнь. Сейчас работу и доходы теряют те, кто связан с привычным туристическим бизнесом и тяжелой промышленностью. Но и они были во многом завязаны на контрабанду, хотя бы из-за поставок разнообразных товаров и сырья. Эта группа населения олицетворяет себя с уже сложившимся статусом страны, а вступление в ЕС и НАТО воспринимает как дополнительную возможность для развития уже привычного бизнеса. События
вокруг футбольного матча Россия – Черногория, антироссийские комментарии прессы и участившиеся нападения на российских туристов по политическим, а не бытовым причинам – дополнительное тому доказательство.
В такой обстановке особое внимание должно уделяться пропагандистской работе, возобновлению деятельности соответствующих подразделений посольств в Подгорице и Белграде. По ряду данных, возобновляется и сотрудничество с Республикой Сербской, в том числе теоретическое обсуждение ее возможного выхода из нынешней Боснии и Герцеговины с дальнейшим ее признанием как независимого государства со стороны России.
Усиление пропагандистской работы и деятельности по линии НПО (все того же Балканского центра сотрудничества) уже факт, хотя все это сделано с большим опозданием и в крайне невыгодной для Москвы обстановке.
Это классическая для российской внешней политики ситуация, когда многолетняя самоуспокоенность привела к кризису и моментальной мобилизации всех резервов. Такие направления, как Черногория, только на обывательский взгляд кажутся третьестепенными. Когда натовский петух клюнет, поздно будет.
