Воссоединение Югославии

Канцлер Германии Ангела Меркель и уходящий председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу выступили за вхождение в Евросоюз всех стран Балкан, кроме Турции. Речь идет о шести государствах – Албании, Боснии и Герцеговине, Македонии, Сербии, Черногории, а также частично признанном Косово. «Нам хотелось бы, чтобы процесс вступления протекал быстро», – подчеркнула при этом канцлер.

Вы опять можете объединиться с Косово, но уже в рамках ЕС, и сербское гетто на севере края перестанет быть гетто

Заявление было озвучено в рамках «Западнобалканской конференции», что прошла в Берлине с участием глав правительств всех балканских республик, которые до сих пор не являются членами ЕС (кроме, опять же, Турции). При этом слова были подкреплены и конкретными обещаниями: глава Еврокомиссии сообщил, что пяти странам и Косово в период до 2020 года предоставят интеграционную помощь в размере 12 миллиардов евро.

Новость эта довольно важная, чтобы не сказать, историческая. Четыре из этих республик и так уже являются официальными кандидатами в члены ЕС (Македония с 2005-го, Черногория с 2010-го, Сербия с 2012-го, Албания с 2014-го), а в отношении Боснии и Косово использовалась формулировка «потенциальные члены», то есть за ними официально признано право влиться в «единую европейскую семью» – ряд интеграционных процессов уже запущены. Тем не менее о перспективах части из этих стран традиционно отзывались скептически, их европейское будущее было туманно. Со слов Меркель и Баррозу можно сделать вывод, что принципиальное решение принято – Евросоюз полностью поглотит Балканы.

Не исключено, что к такому решению Берлин и Брюссель подтолкнула ситуация на Украине. Балканы сами по себе для ЕС приобретение не ценное, а во многих смыслах проблемное. Но это вопрос безопасности всего союза, вопрос категорического нежелания иметь под боком пороховую бочку, которая может взорваться от очередного этнического конфликта. Вступление же в ЕС по сути означает пунктирные границы, единый рынок и приоритет общего права – пересмотр границ попросту теряет свою актуальность.

Ведь это только на первый взгляд кажется, что всё тихо-мирно. В квазигосударстве Боснии этнический конфликт глубокий, просто спящий. У Македонии огромные проблемы с албанскими сепаратистами. У Сербии – с мусульманским югом, кроме того, националисты из Будапешта постоянно подзуживают венгров Воеводины. Наконец, есть Косово. Вмешательство ЕС в эту историю в свое время было предопределено нежеланием терпеть перманентный вооруженный конфликт у себя под боком. И с некоторых пор еврочиновники предлагают Белграду «компромиссный проект»: мол, вы опять можете объединиться с Косово, но уже в рамках ЕС, и сербское гетто на севере края перестанет быть таковым, границы сотрутся.

На эту тему
• Почему Сербия хочет вступить в Евросоюз
• Албания стала кандидатом в члены Евросоюза
• Премьер Сербии: Косово больше не является сербским
• Людовик де Данн: Украина не нуждается в этом Евросоюзе
• Марин Ле Пен: ЕС не имеет права чего бы то ни было требовать
• Румыния решила объединиться с Молдавией
• Британия стала главным центром притяжения мигрантов
• Западные дипломаты нашли "слабое звено" в санкциях против РФ
• Сербские националисты разгромили либералов и русских

При этом сейчас Евросоюз находится в глубоком системном кризисе, ряд стран открыто обсуждают возможность выхода из него (к примеру, Великобритания), а евроскептики и националисты получают всё больше голосов на выборах. Одна из первопричин этого кризиса уходит корнями в 2007 год, когда в ЕС вступили Болгария и Румыния. Обе республики были объективно не готовы к этому. Им дали «добро» авансом, надеясь мотивировать в сторону дальнейших структурных реформ. Не получилось: реформы, напротив, затормозили, а институциональные проблемы приняли структурный характер. Потому к Хорватии, присоединившейся к Евросоюзу совсем недавно и в целом являющейся куда более благополучной страной, чем Румыния с Болгарией, требования уже выставлялись предельно жесткие, скидок не было.

Учитывая коллегиальный принцип принятия решений в ЕС и электоральную зависимость его лидеров, на данный момент нет никаких оснований считать, что требования к этим шести республикам будут более мягкими, чем к относительно развитой Хорватии. На это Европа в большинстве своем просто не пойдет, а если вдруг пойдет, то шансы на то, что проект Евросоюза будет похоронен, многократно возрастают.

Меньше всего проблем должно, в теории, возникнуть у Черногории, основная претензия к которой – общая офшорность экономики. Беда, однако, в том, что эта самая офшорность как раз и позволяет маленькой республике достойно жить и выглядеть на фоне многих соседей и даже использовать евро в национальных платежах (хоть и без соответствующего соглашения с ЕС). Меж тем экономическая состоятельность – одно из требований ЕС. Уровень благосостояния населения в т. н. копенгагенских критериях не прописан, однако экономика должна быть не просто рыночной, но и сильной настолько, чтобы местные производители могли справиться с конкурентным давлением внутри Евросоюза. Для Черногории это пока труднодостижимо.

Шансы есть у Сербии, правда, лишь в том случае, если она согласится признать Косово независимым государством, к чему большая часть населения пока не готова. Компромиссом (на который сербы уже согласны) стало бы возвращение хотя бы тех территорий края, где проживает сербское меньшинство, но с этим не согласна Приштина, а ее суверенитет над севером признан большинством стран ЕС. Причем стоит заметить, что те страны Евросоюза (от Испании и Румынии до Греции и Кипра), которые Косово не признали, вряд ли сделают это раньше Белграда, опасаясь активизации собственных сепаратистов.

Македония является кандидатом в члены ЕС дольше всех прочих, одновременно являясь и одной из самых проблемных стран в списке. Около трети населения за чертой бедности, экономика зарегулирована и закоррумпирована до невозможности, населенный албанцами северо-запад государства контролируется лишь условно, выборы проходят в таких условиях (кражи, массовые вбросы бюллетеней, запугивания избирателей и перестрелки), что у европейских наблюдателей буквально волосы встают дыбом. Наконец, придется менять конституцию, причем в основе, а именно – переименовываться. С нынешним названием вступление Македонии абсолютно точно заблокирует Греция, ревностно относящаяся к своему наследию. Именно из-за Греции Скопье до сих пор не принимают в НАТО.

У Косово и Албании проблемы не только с экономикой и политической системой (особенно у Косово: шутка ли, руководство мятежного края подозревают в бандитизме и торговле человеческими органами), но и с преступностью, в первую очередь, организованной. Поток оружия, наркотиков, нелегальных мигрантов и «джентльменов удачи» (проще говоря, бандитов) течет отсюда в Европу, и решительно непонятно, как Брюссель сделает «общим пространством» территории, основного экспорта которых европейцы боятся, как огня.

Наконец, Босния и Герцеговина – страна не просто нищая и коррумпированная, но и фактически разделенная. Её модель была прописана в Дейтонских соглашениях о перемирии и включает не просто коллегиальное управление, но и пост «надсмотрщика» – верховного представителя (сейчас это австрийский дипломат Валентин Инцко). И в самой Боснии, и в Европе понимают, что некогда вынужденно введенная модель управления является совершенно неэффективной для проведения любых значимых реформ. По факту, это конфедерация, где Республика Сербская и федерация БиГ живут своей жизнью, не особенно ориентируясь друг на друга.

В общем и целом проблему можно сформулировать так: население стран, часть из которых являются квазигосударствами (а это не только Косово, но и – в общей сумме – Македония и БиГ), хочет в Евросоюз, чтобы повысить свой уровень жизни и решить часть проблем с бездарным, коррумпированным и абсолютно неэффективным управлением. Но чтобы стать членами ЕС, нужно решить все те проблемы, от которых население и бежит в Евросоюз, причем толкового рецепта нет ни у кого. Даже в том случае, если Брюссель из куратора реформ станет их автором, а в некоторой части даже проводником.

Тем не менее история Балкан выходит на новый виток. Желание европейцев вычистить этот угол и привести к цивилизованному знаменателю в целом понятно, но сколько сил и средств для этого потребуется, трудно даже предположить.