У нас очень много ярких образов Второй мировой войны. Войска стремительно перемещаются по театрам военных действий. Летом немцы у Бреста, а зимой уже под Москвой. Следующим летом в калмыцких степях под Сталинградом, а зимой уже сидят в советских лагерях – те, кому посчастливилось выжить.
Первая мировая была совсем другой. Причина тому – позиционный фронт. Он сложился в отсутствие технических средств и организационных рецептов, чтобы прорвать этот фронт и, самое главное, развить успех. Эшелонированные позиции брались штурмом при огромных усилиях и серьезных потерях, одна за другой.
Но рано или поздно противник подбрасывал свежие подкрепления, и продирающаяся через траншеи и колючую проволоку пехота получала мощный удар, который уже не могла сдержать, и откатывалась обратно. Этот тупик пытались преодолеть самыми разными способами. Одна из многообещающих попыток принадлежала генерал-адъютанту Алексею Брусилову.
Креативный подход
В мае 1916 года генерал готовился к наступлению. Его Юго-Западный фронт должен был ударить в направлении Луцка – это запад нынешней Украины. Особых успехов от Брусилова никто не ждал, наступление должно было стать отвлекающим маневром. Основной удар должен был наносить Западный фронт, находившийся севернее и имевший больше сил. У Брусилова было столько же бойцов, как и у противостоящих ему австро-венгров. Еще имелся резерв – с его учетом русские превосходили неприятеля где-то в полтора раза. А вот по артиллерии уже противник превосходил Юго-Западный фронт в соотношении 3,5 к 2. Этот параметр был одним из важнейших в Первую мировую – ведь война была во многом артиллерийской.
Казалось бы, с такими силами и средствами много не навоюешь. Но Брусилов применил креативный подход. Особенности позиционного фронта диктовали необычную тактику. Вместо того, чтобы собрать основные силы и нанести ими главный удар, он планировал сделать сразу несколько главных ударов.
Да, таким образом распылялись бы войска, но ведь с противником происходило то же самое! Он бы тоже распылял силы, пытаясь отразить все удары Брусилова. И это в худшем случае – в лучшем неприятель счел бы один из ударов главным, а все остальные – отвлекающими, как это обычно и бывало. И бросил бы основные резервы на одно из направлений. В то время как на другом бы неминуемо проиграл из-за неравенства сил.
Так оно и вышло – тактика Брусилова оказалась полной неожиданностью для противника. Русские прорвали боевые порядки противника. Вскоре после старта наступления начались окружения. Шокированный неприятель сдавался в плен десятками тысяч, а через какое-то время счет пошел на сотни тысяч.
Проблема оказалась в другом. Брусилову отчаянно не хватало резервов, чтобы развить успех – их Ставка вложила в Западный фронт, который терпел неудачи. В результате темп был потерян, неприятель успел срочно перебросить резервы. Германцы и австро-венгры смогли упереться и вновь перевести бои в позиционное русло. Австро-венгры потеряли только пленными около четырехсот тысяч человек, но превратить оперативный успех в стратегический не вышло.
Обратная сторона медали
Причин тому было несколько.
Брусилов имел скромные резервы, но у него была отличная кавалерия. Русская кавалерия вообще тогда была лучшей в мире, но для условий позиционных боев категорически не подходила. Теперь же у нее появился шанс вновь блеснуть. Он был провален – полководец неверно определил наиболее перспективные участки, поставив ее туда, где оборону занимали лучшие части противника. Да и местность на выбранном Брусиловым направлении была хуже. И когда прорыв фронта произошел на других направлениях, генерал не успел вовремя перебросить туда маневренные резервы.
Получается, что Брусилов, сделав несколько главных ударов, не смог в полной мере воспользоваться плюсами этой тактики. Ведь развить успех он по умолчанию мог только в ограниченном количестве мест.
- Рогов: ВСУ обстрелами Бердянска пытаются посеять панику среди мирного населения
- Расширение НАТО на Дальний Восток угрожает не только России
- Санкционная устойчивость России стала примером для Китая
И тут мы подходим ко второй проблеме. Прорыв Брусилова был, по сути, самодеятельностью, негативно воспринимаемой в Ставке. Там считали эту затею бесперспективным распылением сил, но в итоге махнули на все, сочтя, что для отвлекающего удара так сойдет. Когда дела на Юго-Западном фронте внезапно пошли очень хорошо, Ставка, конечно, перебросила резервы Брусилову, но было уже поздно. Хотя, если бы они изначально передавались ему в полном объеме, то и результат оказался бы другим. Но для этого требовалось, чтобы весь замысел Ставки и ее приоритеты были совершенно противоположными.
Мораль тут проста. Комбинации, которые позволяют если не выиграть разом войну, то резко изменить стратегическую ситуацию, возможны. Но чаще всего они «одноразовые». Так случилось и с Брусиловским прорывом – обжегшись один раз, в будущем противник уже был готов к подобным фокусам. Германцы и австро-венгры просто оставляли почти пустыми первые траншеи. В случае первоначальных прорывов основные силы пехоты не попадали в окружение и не сдавались бы в плен, а напротив, организовывали бы мощные контратаки против втянувшихся в бой русских.
Поэтому, если вы нашли, как вам кажется, комбинационное решение, способное все изменить, применять его надо с размахом – так, чтобы в случае успеха использовать его по полной программе. Для этого, как мы видели выше, нужны резервы, нужно много сил. То есть планировать это должно высшее военное руководство, а не отдельные, пусть и наиболее активные и креативные, генералы.
Тогда, глядишь, и можно будет превратить тяжелое и длительное противостояние в решительную и быструю победу.
