События в Белоруссии в очередной раз актуализировали в российской общественной дискуссии тему Майдана.
И в ней проявился очень важный момент: немалая часть отечественного общества (политически активной его части) не осознает одну из главных опасностей, связанных с цветными революциями. Причем ситуация тем неприятнее, что наиболее уязвимыми перед этой угрозой являются люди как раз с категорически антимайданными взглядами и установками. Сами того не желая и изо всех сил противостоя опасным для страны процессам, они играют им на руку.
Речь о той самой бескомпромиссной жесткости, с которой они относятся к протестным действиям, видя в любых из них подготовку к госперевороту.
Все знают, что цветная революция представляет комплекс обкатанных политических технологий, нацеленных на расшатывание существующей государственно-политической системы и свержение действующей власти. Также широко известно, что важнейшим условием для успеха цветной революции является ослабление общественной поддержки действующей власти и непримиримость ее противников. Но какой самый эффективный способ добиться такого положения вещей?
Он очень прост. Власть должна игнорировать народ – не замечать волнующие его проблемы, не слышать обращения и призывы, затыкать недовольных, всеми средствами подавлять оппозицию. А еще во всех проблемах винить врагов – внешних и внутренних, якобы на пустом месте раздувающих протестную движуху и плетущих антигосударственные заговоры.
Руководство страны должно проделывать все это до тех пор, пока его активная общественная поддержка не истает. Зато на противоположной стороне окажется сплоченный лагерь яростных политических противников и просто до крайности возмущенных граждан, которых будет очень легко подвести к мысли «кто угодно, кроме этих». И тогда останется выяснить последний вопрос: как долго можно удержаться на штыках преданных силовиков?
Когда разбирают по винтикам майданные технологии (теперь уже и на примере белорусских событий), очень точно указывают на ее составляющие. Вот – внутренние силы и внешние кураторы, заинтересованные в дестабилизации. Вот – стандартные манипуляционные схемы. Вот – трогательная пара / девушка с цветком / крошечный ребенок на фоне сомкнутого строя силовиков в полной экипировке. Вот – лозунги, призывы и символы, виденные десятки раз до этого. Вот – структуры информационно-пропагандистской поддержки с регулярным вбросом фейков. Вот – полевые сети и подготовленные «боевые» группы для уличных столкновений и провокаций.
- Задержанных в ходе протестов начали отпускать из ИВС в Минске
- Белорусская оппозиция добилась важной моральной победы
- Глава МВД Белоруссии отказался считать протесты революцией
Это все действительно так. Но есть еще кое-что. Люди. Существенно возросшее количество граждан, чье резкое недовольство вызывает государственное руководство и его действия. Надо отдавать себе отчет, что причины подобных общественных настроений, побуждающие широкие слои лично поддержать протесты, всегда реальны и очень серьезны для людей. И неважно, что это конкретно – коррупция, фальсификации на выборах, безработица или зловонный мусорный полигон под боком.
Самую большую ошибку, которую может совершить власть и ее сторонники – игнорировать эти тревоги. Мазать одним миром значимую часть общества и политические силы, стремящиеся использовать его в своих корыстных деструктивных целях. Можно провести маленький мысленный эксперимент: представьте себе, что в декабре 2011 года история России пошла иным путем.
Оппозиции было бы отказано в проведении митингов на Болотной площади. Многие десятки тысяч людей вышли бы на несанкционированные мероприятия. А они бы вышли, потому что общественное недовольство в тот период резко усилилось и активизировалось – и их стали бы разгонять с использованием водометов, резиновых пуль и слезоточивого газа. А потом полиция начала бы стрелять по окнам жилых домов, бить проезжающие машины и целенаправленно прессовать журналистов.
Можно спорить, куда бы свернула отечественная история, но есть и нечто совершенно определенное: ничего хорошего нас бы в подобном случае не ждало.
Однако все пошло так, как пошло. Тогда, в начале 2010-х, власть услышала людей и признала справедливость их претензий. В стране были запущены серьезные реформы по либерализации системы – и избирательной, и политической в целом. А вот предпринятые отдельными антигосударственными структурами попытки раскачать-таки уличную эскалацию были успешно подавлены точечным применением силы правоохранительными органами.
С тех пор, вот уже десять лет, протестная уличная активность в стране строится по заданному лекалу. Уважение власти к позиции граждан и понимание, что если множество людей вышли на улицу, значит их реально что-то беспокоит (и неважно, что это – реновация, повышение пенсионного возраста или поправки к Конституции). Готовность к диалогу и лояльность к протестным мероприятиям. Сдержанность правоохранителей и применение ими силы в весьма ограниченном числе случаев. Гуманность наказаний для правонарушений, не несущих в себе общественной опасности.
И ведь что характерно, это не только не ослабило стабильность российской политической системы, а наоборот – заметно усилило ее. Наша страна проходит через политические и социально-экономические шторма последних лет не в последнюю очередь благодаря новому, более высокому уровню общественно-политической консолидации. А достигнут он в том числе и благодаря тому, что применение силы полицией и суровые наказания по большинству «политических» статей не считаются в России эффективными способами снизить недовольство людей властью и ее решениями. Зато суровые меры применяются как раз к тем, кто пытается использовать граждан и их искренние порывы в своих циничных и деструктивных целях, опасных для страны и государства.Это, кстати, напоминает, что еще должны быть найдены и наказаны организаторы хабаровских акций протеста. Эксплуатировать тысячи людей, выводя их на несанкционированные мероприятия, не только незаконно, но и аморально.
И вот теперь посмотрим, сможет ли руководство Белоруссии применить более гибкий подход к своим гражданам – после того, как первоначальная установка на жесткое подавление протестов завела его в тупик.
