Нагорный Карабах в том виде, какой от него остался, постепенно превращается в очередную российскую «зону обеспечения». Даже не контроля. Его безопасность гарантирована российскими военными, восстановление разрушенного за 44 дня войны ведётся силами российского же МЧС. Там работают российские госпитали и врачи, централизованно завозятся из России не только стройматериалы (вплоть до досок и шифера), но даже одеяла.
Более того, без этих одеял, которые сгружаются с российских же грузовиков русскими солдатами, случилась бы гуманитарная катастрофа: в Степанакерте тысячи беженцев из оставляемых районов, которые каждый день с раннего утра выстраиваются в очередь у правительственных зданий, где им раздают еду. Жить им негде, наступает зима, у них нет родственников в Армении. Патриотический пыл первых дней войны в Ереване выродился после поражения в выяснения отношений друг с другом, серьёзной помощи оттуда нет. Адекватно реагирует на происходящее только диаспора, но тоже не в целом, а в основном российская её часть. Диаспора привозит тёплую одежду тем, кто ушёл из самосожжённых деревень в чём был.
Это не означает политического контроля. Это чисто гуманитарная ситуация, которую можно записать в политическую операцию только большим усилием воображения. Единственная в чистом виде политическая составляющая здесь – физическое возвращение российских войск на Южный Кавказ. Можно сказать, что Россия этого добивалась долго и неоднократно предлагала себя в качестве миротворца в Карабахе, но Азербайджан на протяжении двадцати лет раз за разом отказывался. Для Баку допуск российских войск в Карабах (пусть даже в качестве ограниченного миротворческого контингента без тяжёлого вооружения) был неприемлем всегда, поскольку в бакинской парадигме мышления считался инструментом политического влияния на ситуацию внутри Азербайджана.
Вообще-то присутствие миротворческих сил ещё никогда не было инструментом политического влияния. Например, военный контроль «на земле» и даже наличие российских военных баз в Южной Осетии и Абхазии никак не обеспечивают Москве влияние на внутриполитическую ситуацию в Грузии. Скорее наоборот: это раздражающий фактор, который регулярно используется во внутригрузинских раскладах как жупел. Главная составляющая наличия российского воинского контингента в Южной Осетии и Абхазии – это сдерживание потенциальной новой агрессии. А то, что реваншистские настроения никуда с годами не исчезают, показали и последние события вокруг Карабаха.
Да и сам характер миротворческого соглашения таков, что рассчитывать на его долговременный характер не приходится. Вторая карабахская война по условной системе классификации – конфликт высокой степени интенсивности, сравнимый скорее с сирийским, нежели с югоосетинским или абхазским. Или даже донбасским. А такие войны не заканчиваются с введением миротворческих сил, когда за занавесом остаётся не опредёленным главный вопрос – статус территории и народа, на ней живущего. Единственной задачей перемирия было собственно перемирие – прекращение активных военных действий. Политические вопросы не решены никак. Они вообще никогда дипломатически не решаются при войнах такой интенсивности. В договоры о перемирии просто физически невозможно вписать политическую составляющую. Они фиксируют послевоенный статус-кво и не более того. В этом случае – на пять лет.
И в таком контексте Нагорный Карабах и его жители оказались сейчас наедине с собой, и единственным гарантом их выживания стала Россия. А не Армения, которая отчасти просто не может, а значительная часть её элиты и не хочет помогать карабахцам.
Пора напомнить (многие не хотят говорить это открыто), что Пашинян и его окружение изначально были настроены антикарабахски. Строили себе на этом карьеру и на этих же настроениях пришли к власти. Для них выходцы из Карабаха ассоциировались с теми, кого они свергали путем уличных протестов: долгое время власть в Ереване принадлежала именно выходцам из Карабаха, героям войны 1988–1994 годов. Можно долго рассуждать о коррупции и борьбе с ней, но Пашинян и Ко превратили этот инструмент политической борьбы в разборку с «карабахским кланом».
- Почему в Азербайджане остались недовольны победой над Карабахом
- Саркисян попросил Путина поддержать демаркацию границы Армении с Азербайджаном
- В Армении решили обидеться на российское оружие
Да, многие помнят, как тем федаинам-добровольцам, кто поднимался по отвесной скале во время штурма Шуши в 1992 году, затем дарили за их доблесть «хлебные места» типа директора рынка или сети заправок в Ереване. Но тогда это воспринималось как нечто естественное. Они герои, они заслужили. Не все из них затем «на гражданке» вели себя достойно, но такова человеческая природа. Хороший солдат и герой не обязательно становится примером для общества в мирное время. Но это ещё не повод превращать всё это в основу, по сути, антинациональной политики. В более крупном масштабе претензии предъявлялись Роберту Кочаряну и Сержу Саргсяну, но подспудно всё равно карабахцев и зангезурцев зачисляли в некий клан, который как бы весь виноват в проблемах Армении, в том числе и в коррупционной составляющей. А нет ничего проще для оппозиционера с жизненным опытом скандального журналиста, как «работать по коррупции». И уже не важно, что это разделяет общество, находящееся столетиями в состоянии вечной войны.
Россия сейчас совершенно неожиданно оказалась в давно забытой роли наместника Карабаха. Ситуация на земле такова, что именно российские военные и сопряжённые с ними российские структуры (МЧС, медики, строители, энергетики – далее до бесконечности) будут минимум пять лет обеспечивать жизнь и безопасность этого региона. Можно долго рассуждать о том, что геополитическая ситуация в регионе изменилась, и теперь это территория соперничества не России и США, а России и Турции, и Турция действительно получила новые преференции по итогам последней войны. Это так, но практическая жизнь сейчас делает именно Россию важнейшим игроком в регионе. И не в политическом плане, а в чисто гуманитарном. Без того, что прямо сейчас обеспечивает в Нагорном Карабахе Москва, местным просто не выжить.
Дело тут не в гонке между Россией и Турцией, кто больше получил по итогам войны (это очень распространённый стиль рассуждений многих политологов-академистов), а в том, кто дальше будет отвечать за жизнь на земле. Турки точно не будут.И пусть после этого хоть кто-то в Ереване выйдет на «овальную» площадь хоть с одним антироссийским лозунгом. Мы услышим. Это ваша родня, но спасают её пока что русские солдаты, врачи и строители.
