На самом деле, история трансформаций, которые раз за разом претерпевает «Шерлок Холмс» в европейской культуре, – это история попыток адаптации обществом человека (или литературного персонажа), который заведомо превосходит среднего члена общества, читателя, зрителя.
Общество демократии согласилось воспринимать Холмса только как чудака, аутиста, возможно, еще и гея
Конан Дойль не считал своего героя ни социопатом, ни тем более аутистом. Совсем напротив, его Холмс был идеальным викторианским джентльменом, поставившим свои таланты на службу обществу. Странности, которые могли быть обнаружены в его поведении, легко принимались обществом, так как объяснялись не эксцентричностью как таковой, а необходимостью, причем необходимостью, понятой в соответствии с общественными установлениями. Он общался с уличными мальчишками, так как они собирали ему сведения и так как джентльмен не может быть снобом. Он был холостяком – но никто не может запретить небогатому джентльмену быть холостяком, и нет ничего странного, если джентльмен снимает квартиру вместе с приятелем. Никаких оснований для подозрений, уж во всяком случае. Он был принят в обществе. Он позволял себе подтрунивать над общепризнанным пониманием того, что значит быть культурным и образованным человеком, но именно потому, что и сам был достаточно образован, а в некоторых областях – гораздо образованнее большинства.
Викторианское общество спокойно воспринимало превосходство Холмса как автора дедуктивного метода. Оно не комплексовало по поводу того, что один из джентльменов наблюдательнее, спортивнее и умнее большинства других. Просто потому, что каждый джентльмен должен стремиться быть в чем-то лучшим, а вот завидовать лучшим отнюдь не должен.
Но викторианское общество еще было обществом аристократии. Любой джентльмен – лучший по отношению к большинству. По определению.
А вот современное общество не таково. Общество демократии согласилось воспринимать Холмса только как чудака, аутиста, возможно, еще и гея, как безумного ученого, как маргинала, который владеет кунг-фу... Иначе говоря, чтобы современному демократическому обществу принять Холмса, Холмсу невозможно быть человеком как все, но в чем-то лучшим. Необходимо компенсировать его превосходство его же отставанием. Он лучше – следовательно, не как все, но «не как все» сегодня означает «хуже, чем все»! И ничего другого.
Холмс XIX века был «просто» гением и героем. А в остальном – как все. Холмс XXI века предстает маргиналом и инвалидом. Поэтому ему, так и быть, можно быть немножко умнее – это он так компенсирует свою социопатию, бедняжка.
Не он один, кстати. Любой герой нынче десоциализирован. Героизм – это компенсация, прыжок, который ему нужно совершить, чтобы подняться (именно так!) до «людей как все», до тех, кто о нем читает и на него смотрит. Как в «Аватаре» – конечно, этот парень умеет летать на драконах, но только потому, что он безногий.
Это не только к вымышленным героям относится. Что делают папарацци? Они показывают, что «звезды» не лучше, чем простые люди, что у них тоже целлюлит. Пушкин, восклицавший «он мал и мерзок, но не так, как вы», не может быть услышан в обществе, которое нуждается в папарацци.
Иначе простому человеку очень обидно. Обидно ему, что существуют люди выше, чем он.
И это самая большая опасность, заложенная в обществе равенства, которым является современная демократия.
Источник: Блог Андрея Перлы
