Украина
О человечности
|
Фото: ИТАР-ТАСС Текст: Константин Рылёв |
Герои картин ММКФ побеждают корысть и эгоизм (как основной вектор проамериканского кино) в пользу человечности. Лучшие картины кинофорума хочется пересмотреть, что является верным признаком настоящего искусства.
Интернационал по-турецки
От турецкой картины с названием «Интернационал» ничего не ожидалось. Разве только было нечто вроде предчувствия, что этот «бурный» соседский Восток себя покажет. Все-таки успех победителя «Евровидения» Тархана и вручение Нобелевской премии писателю Памуку обязывали.
Главные героини фильмов-победителей – русская, украинка и латышка – провинциальные девушки, которые в непростых обстоятельствах отчаянно борются за свою любовьСобытия картины нас переносят в 1982 год. В Турции – военная диктатура. Страна напоминает казарму. Свирепствует цензура. Почти тот же застой, что и в СССР, только с военным уклоном.
Главные герои картины, два брата-музыканта (Абузер и Текин), получают список разрешенных произведений (точно как в Союзе!). В список не попадают даже традиционные для турецких свадеб лирические штуки – только марши! В фильме противопоставляются музыканты как лица исключительно гражданские военным.
Цель местного армейского руководства – сделать военный оркестр на основе гражданского. Им даже выдают форму… французской армии.
У Абузера – дочь-красавица. Ее парень – студент-коммунист. Он просит ее переписать «Интернационал» с пластинки на кассету. Мелодию случайно слышит отец. На вопрос, что она слушает, дочь, испугавшись, говорит: «Это классика, типа Моцарта, про весну». Он разучивает понравившуюся мелодию со своим оркестром.
Когда начальство прибыло, оркестр грянул «Интернационал». Их тут же оцепили автоматчики. Комедия обернулась трагедией. Уже в тюрьме на вопрос, где он взял эту мелодию, Абузер ответил, взглянув на дочь: «Я ее сочинил…»
Фильм уровня трагикомедий Данелии, с гашековской антивоенной сатирической начинкой. Публика живо воспринимала не только каждую реплику – каждый актерский жест.
Чисто японское убийство
 Кадр из фильма «Убийца клана Инугами» |
«Мне 65 лет, – сообщил стройный Кодзи, бодро продефилировав по сцене и вызвав аплодисменты своей моложавой формой. – Режиссер тоже хотел приехать в Москву, но ему недавно исполнился 91 год! Он неважно себя чувствует». Еще одна порция оваций долгожителям Страны восходящего солнца!
Сюжет таков. Умирает глава фармацевтической корпорации. Его завещание весьма странно, поскольку состояние получают не прямые наследницы – родные дочери магната, а приемная.
Не буду посвящать в сюжетные хитросплетения, но одна из дочерей, собственно, убивает претендентов. Все распутывает частный детектив Косуке Киндайти – образ, близкий не столько Холмсу, сколько Коломбо. Ему противопоставляется глупый инспектор, который делает все время поспешные выводы.
Я всегда знал, что японцы и англичане похожи, и фильм только подтверждает это. Только манера игры здесь нарочитая, близкая к традиционному японскому театру кабуки.
Практически весь 2,5-часовой фильм идет без музыки, как спектакль. Сама постановка страдает схематичностью. Я бы сказал, что это «продвинутый» детектив, воплощенный в традиционном для Японии театральном стиле.
Это еще домуракамовский синтез Востока и Запада.
Полный метр арта
 Кадр из фильма «Похищение сабинянок» |
Классический сюжет мифа о сабинянках. Римлянам катастрофически не хватало женщин, они позарились на баб из соседнего племени – сабинян. Но тамошние старейшины ни за что не хотели выдавать дочерей своего народа за воинствующих ортодоксов.
Коварные римляне приглашают соседей на праздник в честь основания города и там крадут сабинянских девушек. Оскорбленные родственники пытаются отбить их обратно. Однако сабинянки, уже ставшие женами римлян, останавливают побоище, упросив папаш уступить. Сабиняне всем скопом переселяются в Рим. Все довольны.
Воплощали этот сюжет живописцы Давид, Пуссен, Рубенс. Каждый по-своему. Ив Суссман учитывает в своем фильме прошлые композиционные решения. Но и ее идея достойна.
Картину можно условно разбить на три части.
В первой – показ мужчин в черных костюмах между белыми статуями в музее. Как бы для современного человека искусство прошлых столетий мертво, нужно в старую совершенную форму «влить новую кровь».
Суссман эту проблему решает напрямую: во второй части она показывает мясной отдел рынка. Висят туши, как на картине Рембрандта. Посреди этих кусков мяса один из парней в черном набрасывается на долго сопротивляющуюся подружку…
Третья часть начинается со светской вечеринки, где все томно скучают. Затем действие перемещаются в огромный амфитеатр: цветные женщины, черно-белые мужчины. Одни с женами и дочерьми – «сабиняне», другие одиноки – «римляне». Начинается полудрака-полудавка, камера отъезжает вверх, сквозь туман показывая толпу, закрученную в узел страсти.
Идея отличная: вдохнуть жизнь в «музейные ценности» западной цивилизации. Но Суссман воплощает ее со всеми присущими видеоарту недостатками: хаотическими кадрами, случайными шумами, длинными нелепыми паузами. А поскольку эти «короткие» приемы растягиваются до полнометражного фильма, местами он провисает. Но у кого хватило терпения доглядеть, смог оценить задумку.
Сокуров о Тарковском
 Андрей Тарковский |
Сквозная тема творчества Сокурова – метафизика власти. Поэтому его интересовали отношения опального Тарковского с властями.
Сокуров также продемонстрировал трансформации образа самого Тарковского. Оказывается, тот снялся в эпизодической роли в знаковом фильме Марлена Хуциева «Застава Ильича» (1963).
Кроме знаменитых кадров с Рождественским, Вознесенским, Ахмадулиной, Окуджавой, публично исполняющими свои вещи, в фильме Тарковский играет некоего дерзящего молодого человека в белой рубашке, до забавного напоминающего Никиту Михалкова из фильма того же года «Я шагаю по Москве».
Сокуров вольно или невольно обратил внимание на то, что фигура великого русского режиссера-мистика постепенно выросла и перекрыла собой публично более знаменитых собратьев по искусству.
Из документального фильма сына Тарковского об отце («Воспоминание», 1996) запоминаются советы Андрея Арсеньевича одному парню, закончившему голливудскую школу и собирающемуся пойти подработать в рекламу. Тарковский ему сказал: «Если ты считаешь, что у тебя нет таланта, – иди, если есть – как же ты станешь снимать банку пива?»
Тарковский – наш ответ Уорхолу.
Андрей Арсеньевич подчеркивал, что в творчестве всегда ориентировался на собственный опыт и всех своих персонажей встречал в жизни. Буквально то же сказал на конференции, посвященной фильму – закрытию кинофеста «Вокзальный роман», другой выдающийся режиссер – Клод Лелуш.
Страсти по Лелушу
Вокзальный роман – это «книги в дорогу», продающиеся на вокзалах. И сюжет фильма создателя «Мужчины и женщины» тоже, что типично для Лелуша, о дороге.
Неудачливую парикмахершу бросил жених. Ее подбирает на обочине шоссе литературный негр знаменитой писательницы. Парикмахерша любит ее творчество и, соответственно, начинает симпатизировать человеку, написавшему эти вещи на самом деле.
Он задумывает детективный роман, центральным персонажем которого стала бы его новая знакомая. Он возвращается к писательнице и ультимативно заявляет ей, что подпишет последнюю книгу своим именем. Они ссорятся. Писательница оставляет его на яхте, где он заканчивает книгу «об идеальном убийстве». После завершения писательница, дабы удержать литературного раба, соблазняет его, затем он странным образом исчезает с яхты. Предположительно падает за борт пьяным.
Писательница уже без зазрения совести публикует книжку под своим именем, снимает сливки. Но ее начинает третировать парикмахерша, резонно предполагая, что та – убийца. Книга называется «Бог – это другой». На встрече с читателями парикмахерша неожиданно огорошивает воятельницу бестселлеров: «Бог – это другой. Это – дьявол! И это – вы!»
Когда полиция всерьез заинтересовалась участием писательницы в этом деле, через год «негр» объявляется и обвиняет детективщицу в плагиате. Писательница кидается в колодец подъезда. Парикмахерша и литературный раб застывают в поцелуе.
Эта 41-я работа французского классика во многих отношениях не выверена. Такие сильные волевые дамочки жизнь самоубийством не кончают, скорее вокруг них все повесятся. Однако на конференции Лелуш ответил, что на ее месте поступил бы так же, поскольку «дама была унижена».
В целом классик (внешне напоминающий сову) не теряет творческой активности и говорит, что завидует только Господу Богу, который каждый день разыгрывает спектакль с 6 млрд участников, «каждый из них считает, что играет главную роль, а на самом деле всего лишь участвует в массовке».
Занавес
Итак, подведены итоги фестиваля.
Приз за лучший фильм конкурса «Перспективы»: «Монотонность» (режиссер Юрис Поскус, Латвия).
Приз за лучшее исполнение женской роли: Кирсти Стубо («Опиум», Венгрия – Германия – США).
Приз за лучшее исполнение мужской роли: Фабрис Лукини («Мольер», Франция).
Специальный приз жюри: «Русский треугольник» (режиссер Алеко Цабадзе, Грузия).
Приз за лучшую режиссерскую работу: Джузеппе Торнаторе («Незнакомка», Италия).
Главный приз – «Золотой Святой Георгий» – «Путешествие с домашними животными» (режиссер Вера Сторожева, Россия).
Любопытно, что главные героини фильмов-победителей – русская, украинка и латышка (все, кстати, с постсоветского пространства) – провинциальные девушки, которые в непростых обстоятельствах отчаянно борются за свою любовь. А самая значительная мужская роль – француза Фабриса Лукини – о стопроцентном обывателе. Соотношение не в пользу мужчин!
Что касается неотмеченных работ, то председатель жюри австралийский режиссер Фред Скепси заметил, что ни одно решение не было принято единогласно, настолько все фильмы сильны!
Основным отличием и заслугой фестиваля является то, что он представил множество достойных работ, где ярко показана жизнь провинции разных стран. Штатовская киноиндустрия навязывает, по сути, один сюжет: о карьерном росте и успехе, который в финале должен свалиться на голову главному герою.
Фестиваль сбалансировал этот перекос, отразив панораму жизни множества социальных срезов, людей со всех четырех сторон света. С поправкой на «российский центр», находящийся между Западом и Востоком. В картинах показаны не супергерои, а представители мидл-класса, которые борются за существование, но делают это достойно, вызывая сочувствие.
К тому же эти персонажи несут с собой массу национального колорита и обаяния («Мужская работа», Финляндия, «Дети СССР», Израиль, «Интернационал», Турция).
А турецкий фильм, с моей точки зрения, – безусловный шедевр. К сожалению, он не был отмечен жюри.
Зато оценен (судя по бурной реакции зала) публикой!