Путин показал екатеринбуржцам дорогу к храму

Протесты против строительства храма Святой Екатерины в Екатеринбурге стали самой обсуждаемой новостью последних дней. После того, как недовольные планами по строительству церкви снесли заграждения вокруг будущей стройки, ситуация стала стремительно накаляться. Площадку пришлось охранять ОМОНу, а протестные акции стали собирать по несколько тысяч человек, получив мощную поддержку со стороны либеральной общественности и прессы, которая стала подавать происходящее чуть ли не как начало уральского Майдана.

Потому что ведь не только «Не хотим храм, руки прочь от нашего парка!», но и «Кто не скачет, тот за храм». Речь не шла уже о том, что храм займет небольшую часть парка: дело представляли так, будто людей лишают единственного зеленого участка в центре мегаполиса. Потом стали распространять слухи, что храм якобы является частью крупного девелоперского проекта и нужен лишь для его «прикрытия». Власть призывали уступить, не вспоминая при этом, что за последние годы это был уже третий участок под строительство храма, а от двух других отказались под давлением все той же «возмущенной общественности».

В кавычках – потому что речь идет не о реальной широкой общественности Екатеринбурга, а о небольшой, но активной его части, которая в принципе против самой идеи возведения нового храма. Подобные ситуации происходят и в Москве, где в разных частях города при строительстве очередного храма возникают группы активистов, немалая часть которых, как потом выясняется, не имеет никакого отношения к местным жителям. Но это все же политизированная столица. И поэтому понятна реакция Владимира Путина, когда на медиафоруме ОНФ в четверг его спросили о екатеринбургских протестах.

Сначала президент даже переспросил: «Протестуют против чего?.. Они безбожники?» А потом рассказал о своем удивлении:

«Вы знаете, я об этом услышал, и то мельком, только вчера, немножко даже удивился, не понял, что там происходит. Это ваша чисто региональная история. Как правило, люди просят, чтобы храм построили, а здесь кто-то возражает. Но все имеют право на собственное мнение. И если речь идет о жителях этого микрорайона, то, безусловно, нужно это мнение учесть. Если речь идет не о записных активистах, которые из Москвы приехали для того, чтобы пошуметь и себя попиарить, а если речь идет о местных жителях, то, конечно, этого нельзя не учитывать. Храм должен объединять людей, а не разъединять. Поэтому с обеих сторон нужны какие-то шаги, чтобы решить этот вопрос в интересах всех людей, которые там реально проживают. Есть простой способ – провести опрос. И меньшинство должно подчиниться большинству».

По его словам, при этом нужно учесть мнение и интересы этого меньшинства.

«Нужно не перетягивать канаты, не ругаться друг с другом, а сесть и договориться. А городские власти, региональные власти должны заниматься именно этим: найти оптимальное для проживающих там людей решение».

Казалось бы, президент говорит совершенно банальные вещи – нужно опираться на мнение людей. И городские власти уже сообщили, что проведут такой опрос. Виноваты ли они в том, что не провели его раньше? Так проводили же, но кто из противников поверит в их честность? У них свои опросы. Так что придется сейчас проводить специальный опрос жителей центра Екатеринбурга, точнее, того района, в котором должен быть построен храм.

Конечно, изначально сложно было представить, что придется проводить опрос горожан на тему строительства главного собора города – нужно это делать или нет? Понятно, что по-настоящему воцерковленных православных у нас немного. Но при всех опросах абсолютное большинство называет себя православными. И странно было бы, если бы они проголосовали против храма. Да, тут важно и место строительства: многие из противников стройки говорят о том, что они не против храма в принципе, но против того, чтобы он был в парке.

Сейчас небольшая, но активная часть общественности настроена не дать построить церковь. Ну так это уже похоже на осознанный вызов. При этом понятно, что протестной энергии политически радикальной части общества нужен выход, и она найдет его в той или иной форме.

Для того, чтобы не митинговать узким кругом «профессиональных революционеров», нужны резонансные общественные поводы, связанные, например, с экологией. Недавняя история с протестами в Архангельске вокруг строительства мусороперерабатывающего предприятия не была толком приватизирована отечественными поклонниками Майдана. Но было видно, как им хотелось погреть руки на недовольстве местных граждан.

И хотя процент носителей радикальных оппозиционных идей крайне мал, для показательных акций, маршей или пикетов этого достаточно. Тем более если к ним удается привлечь обычных граждан, возмущенных какой-нибудь очередной историей про «наш парк забирают». Ну а дальше – «кто не скачет» и «Екатеринбург как ласточка революции».

На эту тему
• Путин прокомментировал протесты вокруг строительства храма в Екатеринбурге
• Строительство храма в Екатеринбурге остановлено
• Власти Екатеринбурга решили провести опрос о строительстве храма
• Кремль оценил действия властей Екатеринбурга в ситуации вокруг строительства храма
• Свердловский губернатор призвал отказаться от конфликтов на фоне строительства храма
• По итогам акции в Екатеринбурге задержаны 26 человек

Предотвращать подобные острые ситуации власти должны еще на местном уровне, пока проблему не перевели в политическую плоскость. Как только это происходит, это уже становится не только предметом внимания федерального центра, но им же и «лечится». Но как раз в том, чтобы минимизировать возможности для политических спекуляций, и состоит одна из важных функций местной власти – что городской, что региональной.

Им нужно не бояться брать на себя ответственность, говорить с людьми, даже с теми, кто явно предубежден и настроен против, чтобы если не переубедить их, то как минимум понимать, что сделал все для нейтрализации потенциальной провокации. В данном случае, понимая, с кем имеешь дело, нужно было не только проводить общественные слушания (хотя они и показывали поддержку идеи строительства), но и широко оповещать горожан об их результатах, подробно говорить и о планах реновации всего парка, то есть вести работу на упреждение. Нужно было проводить не формальное обсуждение для утверждения проекта, а максимально широкое, открытое, подробное.

Понятно, что это могло и не предотвратить акции протеста, но уж точно сделало бы ответ на них более быстрым и грамотным.

Еще одним важным уроком является и напоминание о том, что у нас все еще непростительно слабо местное самоуправление, и на уровне района, и на уровне города. Депутатский корпус должен формироваться не из ставленников городской администрации и не из богатых и влиятельных бизнесменов, а из местных жителей, тех активистов, кто реально пользуется уважением своих соседей. Тогда никто не сможет выдавать себя за представителей местного населения. И ни гастролерам-спекулянтам, ни городским сумасшедшим просто нечего будет делать ни в парке, ни в храме.