Мир стоит на пороге «горячей фазы» медиавойн. На этот раз это будет уже не только и не столько конкуренция информационных потоков и мощи каналов их доставки, но и борьба с непосредственным вовлечением государства. Регулирование долгое время считавшегося не подлежащим регулированию интернета набирает обороты во всем мире, становясь уделом не только государств, склонных к управленческому авторитаризму, но и традиционных демократий. Тренд задает, как ни странно, Евросоюз, который в конце 2020 года принял закон о цифровых услугах (Digital Service Act), после чего такие страны, как Россия и Турция, не говоря уже о корифеях регулирования интернета – Китая и Ирана – получили дополнительную свободу действий.
Если для ЕС регулирование интернета является насущной потребностью с точки зрения террористических угроз и проявлений ксенофобии, то для России, которая является потенциальной целью информационных атак Запада, такое регулирование стало насущной потребностью защиты национальных интересов.
Уже в июне на саммите G7 в британском Корнуолле вопрос о коллективном противостоянии российским «пропаганде и дезинформации» может вновь вернуться в повестку. Накануне встречи глав МИД «Большой семерки», прошедшей в Лондоне, Великобритания уже попыталась вынести вопрос информационного сдерживания России на новый, системный уровень. Нет сомнений в том, что эти попытки будут продолжены.
Как и война реальная, информационное противостояние требует ресурсов – финансовых, управленческих и технических. В феврале текущего года президент Путин подписал закон, предусматривающий штрафы за дискриминацию российских СМИ и пользователей. Документ касается в том числе крупнейших социальных платформ – Facebook*, YouTube, Twitter и других. После блокировки Linkedin в 2016 году и неудачных попыток заблокировать Telegram в 2018-м, в марте этого года Роскомнадзор вновь попытался опробовать меры воздействия на западные социальные платформы.
Жертвой была выбрана самая непопулярная из них в России – Twitter, скорость доступа к которому была замедлена с помощью специального программного обеспечения. Такое ПО должны иметь в своем распоряжении провайдеры интернета. Мера действует до 15 мая, и если Twitter не выполнит требования РКН по блокированию незаконного контента, с высокой степенью вероятности будет продлена.
Обратной стороной проблемы является блокирование социальными сетями контента из России. Здесь уже главный зачинщик споров – принадлежащий Google сервис YouTube. Недавно РКН потребовал от сервиса снять ограничения с канала Russia Today. Ранее YouTube уже блокировал доступ к официальным аккаунтам НТВ, «России 24», Sputnik и др. Комичной стала история с блокировкой роликов, содержащих государственный гимн России, по причине якобы нарушения авторских прав. Кроме того, Google уже штрафовали за неудаление из поисковой выдачи интернет-ресурсов с запрещенной информацией.
Но мелочные штрафы на сумму 700 тысяч – 3 млн рублей едва ли можно считать серьезным инструментом воздействия на американскую корпорацию. Да и штрафы эти сейчас выплачиваются, будем откровенны, в добровольном порядке. Если цена вопроса возрастет, то не исключено, что госорганы столкнутся с игнорированием требований.
Реальных механизмов воздействия на интернет-гиганта, который даже не имеет официального представительства в России (ООО «Гугл» не является официальным представительством Google LLC в России), пока нет. А полная блокировка поисковика и его популярных сервисов – слишком дорогое (если вообще возможное) удовольствие, к тому же создающее массу неудобств для пользователей.
- Общую историю России и Украины нужно поделить с пользой
- «Новостные перекусы» ведут к ожирению головного мозга
- Корея использует музыку как нефть и оружие
И все же проблема цензуры в социальных сетях остается для России крайне актуальной. В отсутствие альтернативных площадок коммуникации полностью преодолеть эту зависимость невозможно. Альтернативные соцсети, как, например, популярный среди американских трампистов и консерваторов Parler – тоже не выход.
Эта сеть так же зависима от интернет-гигантов – Apple, Google, Amazon, как и другие подобные. Выход – создание собственно российских альтернатив Facebook и YouTube. Такие аналоги уже существуют – например, Rutube. Более того – на 2022 год «Газпром-медиа» анонсировала появление принципиально новой площадки для размещения видеоконтента.
Но и здесь не все однозначно. Создание сервиса, пусть даже достаточно качественного, потенциально может привлечь внимание части российских пользователей, но ее использование будет ограничено в глобальном масштабе. А именно в этом суть общения в интернете и ведения там пропаганды и контрпропаганды. Для этого созданные в России IT-продукты должны быть обеспечены соответствующей инфраструктурой их распространения. А здесь без кооперации с другими странами, в том числе с Китаем, не обойтись.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
