Очередная волна протестных акций схлынула, испустив вместо громкого последнего аккорда, чего требует любая драматургия, нелепый и даже, я бы сказал, неподобающий пук в виде акции с фонариками. Как писал Салтыков-Щедрин в «Медведе на воеводстве»: добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел! Но осталось неприятное послевкусие и куча поводов для обсуждений хоть в Сети, хоть на уютной кухоньке под рюмку чаю. И там, и там я неоднократно слышал одну и ту же речь.
За разными мелкими расхождениями она заключалась в следующем – эти «революционеры» сами не понимают, чего накликивают. Один мой авторитетный товарищ был уверен, что вся эта хипстерня в подвернутых штанишках и с цветными рюкзачками, бьюти-блогеры, тиктокари шестого разряда и прочие креативные менеджеры, случись вдруг их победа, станет первой же жертвой так ожидаемых ими перемен. Дескать, к жизни они не приспособлены совершенно, они даже не мелкая рыба, пища хищников, а планктонный суп. Вот, мол, мы, прошедшие горнило 90-х – закалены в боях и стали тверже стали. Граждане из СССР, говорил он, были людьми, тертыми жизнью и неизбалованными достатком, поэтому и выжили, хотя и понеся серьезные потери. А если сейчас снова все сломать, то вернутся те годы – и «эти» просто передохнут от голода прямо у ларьков с шаурмой, потому что работать не способны.
Соблазн согласиться с этим мнением велик. Тем более, что я сам к этой публике отношусь с иронией. Когда действие подменяется креативом, а продукт – контентом, ничего путного не вырастет. Но в таких рассуждениях таится серьезная ошибка.
Девяностые не вернутся. Пугать ими нелепо, как и призывать дух Сталина, Столыпина или Петра Первого. Да хоть Ельцина. В одну реку дважды не войти. Девяностые были страшны даже не стремительным обнищанием и унизительным подмахиванием в сторону вальяжного Запада-победителя. Они были страшны сломом формаций, сломом идеологий. Не сменой, а именно сломом. Отринув коммунистическую идеологию и мораль победителей, советские люди взамен не получили ничего. Вообще. Не назовешь же идеологией выпущенный на свободу инстинкт «рви, кради, убивай, выживай». Это не идеология, это вырвавшийся наружу бес. А нынешние реформаторы в своей повестке имеют что угодно, только не смену формации.
Соответственно, при победе младолибераклов, как симбизоза «либерала» и «креакла», бардак в стране воцарится очень быстро и будет он всеобъемлющим. Ибо целью «перемен» является, как мы уже выяснили, не смена пути, а перераспределение доступа к ресурсам. И битва будет жаркой, никто добровольно их не отдаст. Но бардак этот будет происходить в уже имеющемся идеологическом капитализме.
И тут кроется главная ошибка тех, кто уверен, что креаклы супротив работяг 90-х – нижнее звено пищевой цепочки. Сторонники этой идеи уверены, что работяги СССР были больше готовы к выживанию в трудных условиях политического катаклизма. Но граждане Советского Союза как раз были совершенно не готовы к выживанию в условиях дикого капитализма! Да, они умели «доставать», выживать при тотальном дефиците, трудились на суровых работах и вообще в условиях физических трудностей. Но они всю жизнь жили, даже не осознавая того, в тепличных условиях социального государства! Да, они умели работать руками и не чурались грязной работы. Но они катастрофически не умели продавать свой труд. Их жизнь выстраивало государство. И когда этот плот рассыпался, люди натуральным образом пошли ко дну. Потери населения за годы реформ сопоставимы с потерями во время Великой Отечественной.
- Реальность стала дополнением к жизни в Сети
- Оппозиция ушла от протеста к карнавалу
- Враг – тот, кто умножает ненависть
Цифры смертности, например, по Питеру из известной монографии Ю. Павлова и И. Красильникова «Здравоохранение Санкт-Петербурга в годы реформ» шокируют. Я назову только процент роста смертности в 1994 году по сравнению с 1991 годом. В рамках действительности эти цифры нереальны. Их просто не может быть. Пневмококковая пневмония – 470%. Стрептококк – 370%. А дальше настоящий шок. Психические расстройства – 1100%! Алкоголизм – 1700%! Бактериальная дизентерия – 1711%! Можно объяснить шокирующий рост алкоголизма и наркомании потерей ценностных ориентиров, но рост смертности от вирусных инфекций этим не объяснишь. Люди просто отказывались жить. Можно вспомнить про жертвы бандитских войн, в которых гибли не только молодые сильные парни, решившие, что разбойник на Руси – это прообраз порядка. Гибли и те, кого они грабили, те, кто пытался изменить мир и измениться сам сообразно этому миру.
В общем, выжили как раз далеко не все. А выжили, но опустились на дно, не вписавшись в рынок, на порядок, если не порядки, больше. А кто вписался и стал определять лицо новой России, увы, вряд ли могут считаться гордостью страны. Зубастые волчары и «эффективные менеджеры».
И в этом ракурсе миллиениалы как раз гораздо более подготовлены к плаваниям в бурных волнах бардака капиталистического толка. Потому что они в нем живут с рождения. Не в бардаке, конечно, а в океане капиталистической морали. Они умеют продаваться. А для нас это было тяжким испытанием. Торговать было стыдно. Уволенный работяга с Сормовского завода начинал пить с горя, он мог с отчаяния украсть, но он не шел торговать на рынок. А если шел, то стоял, опустив глаза.
Так что это наш удел был сдохнуть с голоду у ларька с шаурмой. Но мы выкарабкались. А нынешним и карабкаться не надо, для них это естественная среда. Они знают, что все продается и покупается, всему есть цена и нужно лишь не прогадать при продаже своего труда, чего мы и наши отцы-матери категорически не умели.
Ведь речь не о физической способности выжить на подножном корму – в этом плане кроманьонцы нам всем сто очков форы дали бы. А о психологической готовности рассчитывать только на себя. И в этом плане нынешние готовы к самостоятельному плаванию лучше советских людей. А что они ни разу не видели токарного станка, не отличают радиатор от карбюратора и тяжелее планшета ничего в руках не держали, ни о чем не говорит. Как раз опыт 90-х нам подсказывает, что для выживания умение работать руками совершенно не обязательно. Тогда поднялись не те, кто умел создавать, а те, кто умел продавать созданное другими.
Так что я не стал бы относиться к ним слишком уже снисходительно. В этом океане мы, осколки СССР, всего лишь моржи и белые медведи, сухопутные звери, научившиеся плавать, чтобы выжить. А они – дельфины и акулы, для которых этот океан – дом родной.
Вы согласны с мнением автора?
|
