В какое фантастическое все-таки время вы живете. Особенно, если смотреть на доступность музыки. Возможно, я преувеличиваю значимость музыки как таковой для сегодняшней молодежи 5–35, но хочется думать о людях хорошо.
На YouТube можно найти любой клип, особенно если знаешь, что искать – и находить, например, «Где ты спала этой ночью» в исполнении Лид Белли 1934 года, а не попсовый вариант «Нирваны», которым вас, наверное, достали ваши родители и «Спотифай».
Да, можно погрузиться в выдуманный культурный пузырь этого самого «Спотифая» или «Яндекс-музыки» и по кругу слушать весь сегодняшний массовый продакшн, полный аналог какого-то средне-устремленного FM-радио.
Можно, наконец, скачать себе на телефон что-то «не как у всех», хотя поисковики сделают все, чтобы вы никогда не нашли британскую группу London SS, потому что они блюдут вашу социалистическую невинность.
Я тоже пользуюсь фантастическими возможностями сегодняшних технологий – иду на Amazon и покупаю себе наконец первый альбом T.Rex на виниле, ну или нового Мэнсона. А тут давеча понял, что у меня в небольшой – всего 200 пластинок – коллекции не хватает первого винила Muse. И, о волшебство, буквально через пару дней почтальон звонит дважды – и пластинка у меня в дверях. Это вообще невозможно представить еще лет пятнадцать назад, не то, что во времена нашего детства.
Да, наше поколение реально переоценивает значение музыки для общества, хоть она и превратилась в объект потребления на манер стакана с шипучкой. А еще – мы прошли все технологические стадии потребления музыки, о некоторых из них вы, наверное, даже не догадываетесь, а ровесники – забыли.
Но главное – каждый этап в самой музыке и в технологии был реально культурной революцией. И результаты в обществе были тектонические. Причем разлом происходил по линии – что мы имеем и что мы хотели слушать. Конечно, были и пластинки, и проигрыватели – что-то типа «Юность 301». Только репертуар магазинный был крайне ограниченный. Кобзон, Миансарова... Вот с чего человеку 12 лет слушать какую-то Миансарову?
Пластинки были условно «виниловые» потому что все-таки они были из шеллака, который, если уронить, вообще-то бился как стекло. И, конечно, это были не 33 оборота – абсолютно в русле того, что происходило на Западе в 50-е годы. «Альбомы» на 33 оборота – это уже достижение битловской эпохи. Эпохи, которая нам не очень досталась. Но она породила брожение – одним хотелось слушать Beatles, другим – такого же недоступного Высоцкого, и это увело всех, кто западал на музыку, в царство магнитофонов. Советские магнитофоны – такое же порождение войны, как и немецкие, и американские – были крепкие. Только с бытовыми версиями долго не складывалось.
- Рэп стал новым рок-н-роллом
- Новый аниме-клип Шнура и Глюкозы взорвал Сеть
- Как живет родина Ильича из Little Big
Естественно ни о каком импорте нормальный человек даже не слыхал. Какие National и Panasonic? Но это никому не мешало – все переписывали друг у друга с катушки на катушку, и это не было пиратством, мы про такое «авторское право» даже и не слыхали, а страна не слыхала тоже вплоть до 1973 года, пока не подписала Женевскую конвенцию.
Тот самый «аналоговый звук» – это было нечто: с каждой переписью качество копии ухудшалось драматически и часто новый, только что вышедший первый альбом Led Zeppelin, который полностью снес крышу, звучал как сквозь подушку. Но все равно производил гипнотическое действие.
Кроме любительского обмена была и подпольная торговля настоящими западными пластинками и магнитофонными катушками-бобинами, кто-то заработал деньги, кто-то заработал срок. Все, как всегда.
С приходом на черный рынок западных пластинок встал вопрос о технике – ну нельзя было слушать пластинку ценой в треть зарплаты инженера на старой советской технике, которая могла за один раз убить весь диск. И поэтому вывод на рынок таких аппаратов, как «Вега 109» или «Электроника Б1 01», это было очень круто. Во всяком случае – доступно. А если еще и достать колонки «Радиотехника S-90» и поставить Machine Head Deep Purple, который принесли друзья-фарцовщики послушать, на полную громкость...
Не обходилось без безумия – был у меня однокурсник-коллекционер, так для него наличие пластинки было важней самой музыки: по-моему, он слушал их только, когда я приходил в гости. И чтобы достать пластинку с полки, он надевал белые перчатки...
А тем временем катушечные магнитофоны потихоньку вымирали – пришли компакт-кассеты, а в Америке – еще и восьмидорожечные картриджи. Потому что начался процесс, который мы вследствие тотального пиратства не заметили: большая пятерка мировых музыкальных корпораций заставила людей заново покупать свои коллекции. Ваш винил устарел, теперь покупаем всю коллекцию Pink Floyd на MC заново.
Но переход на CD уже затронул всех. Ведь реально людей заставили уже в третий раз обновлять коллекции любимых групп за вполне внятные деньги. И все под разговоры о «технологической революции».
Не знаю, как, но что-то в звуке CD заставило меня насторожиться: с одной стороны, все так лабораторно чистенько, с другой – как ни крути, куда-то ушло реальное тело музыки. И я как-то спросил Бориса Гребенщикова*: «Вот чего тут не хватает, почему не так штырит?». Он задумчиво ответил: «Ну что ты хочешь, они же музыку превратили в цифру – там нет души людей, которые ее играют».
И постепенно стало ясно, что каждый новый технологический этап идет в сторону легкости потребления и ухудшения качества самого звука, сколько бы ни наворачивали дополнительных устройств производители. Оказавшись на домашней горе из двух тысяч CD, причем с нормальным проигрывателем C.E.C., я думаю, не я один ощутил какое-то чувство глобального обмана – со всей этой квадратно-гнездовой формой звуковой волны (это как пиксели на картинке).
А технологии все гнали и гнали, и вот уже произошла совсем фантастика – пришел mp3, который к тому же можно скачать из интернета. Музыка! Из интернета! В компьютере! Обалдеть. На радостях не все сразу поняли, что звук mp3 – адское пережатое по всем параметрам днище. Но всё, поезд ушел, мы все попали. И когда я понял, что у меня уже четыре Apple iPod'a, на которых тысяч двадцать песен, без которых просто невозможно прожить, я опять ощутил какой-то глобальный обман.И когда на горизонте замаячили музыкальные стриминговые сервисы, стало понятно, что хватит. Надо прекращать это безумие – ведь ежу понятно: если сервис не торгует музыкой и для вас она условно бесплатна – значит, сервис просто торгует вами. А это совсем не рок-н-ролл.
Короче, купил я на eBay у какой-то тетушки самовывозом мечту юности – вертушку Sony PS X-35 direct drive 1975 года за 30 евро, заказал новый картридж и иглу за 20, у какого-то дядюшки из Мюнхена купил за 50 евро ресивер Akai 1350 выпуска 1978 года с огромной светящейся шкалой (тоже мечта). Колонки B&W 100 ватт 1980 года мне подарил друг Костя, который нашел их на какой-то то ли помойке, то ли на копенгагенском развале.
И теперь я покупаю только те пластинки, без которых невозможно жить. Это сильно дисциплинирует. Оказывается, такой музыки совсем немного – пока только за двести винилов перевалило. Самое обидное, что некоторые отличные альбомы невозможно найти меньше чем за 200-300 евро, потому что в разгар CD-безумия их выпускали по 500 штук. Например, того же раннего Мэнсона. Но это для безумцев-коллекционеров. А я кто? Просто слушатель. Просто слушаю очень-очень давно.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом
