Пандемия коронавируса настолько притянула к себе мировое внимание, что весьма поблекли новости по уже привычным топовым темам. Например, беспощадный приговор продюсеру-блудодею Харви Вайнштейну – 23 года за «использование служебного положения в личных целях», разумеется, незамеченным не прошел, но этот сюжет обсуждался поменьше, чем было бы при иной ежедневной повестке.
А новость «Анджелина Джоли перестала одевать свою дочь как мальчика» и вовсе проскочила, как элитное кофейное зерно через кишечник индонезийского зверя циветты. Между тем дело обстоит еще причудливее, чем может показаться публике, не вдающейся в семейные перипетии и гендерные запросы голливудских знаменитостей (по совместительству – передового отряда Демпартии США и всего наиболее прогрессивного человечества).
Нюанс таков, что повременить с трансгендерным выбором решила младшая дочь Анджелины Джоли и Брэда Питта, одиннадцатилетняя Вивьен. О старшей же, Шайло, которой через два месяца исполнится только четырнадцать, уже пять лет известно, что она с одобрения родителей считает себя мальчиком Джоном. В прошлом году Джон перешел от теории к практике, начав принимать гормональную терапию.
В том, что подобное является социальной перверсией, как-то и не сомневаешься, если сам не попал внутрь системы, где такое признается даже не нормой, а нормой без вариантов: «Молот паровой гнет и рельсы травой».
Но ведь задумываешься еще и над тем, как трудно этим передовикам перверсий. Девочке одеваться под мальчика – это как? По нынешним-то временам унисекса! В костюм Гарри Поттера, когда ты Гермиона? Да там вроде тоже унисекс. Если ты мальчик – можно, чтобы считаться девочкой, надеть юбку. Но как наоборот? Разве что застегиваться на мужскую сторону – впрочем, это сегодня то же самое, что юбка. Девочке можно застегиваться на любую сторону, и никак этим не подчеркнешь, что готов к перемене пола.
Вот уж не думаю, что Крис Киборг или Ронда Роузи (если кто не знает – весьма маскулинные бойчихи ММА), каковы бы ни были их половые пристрастия, одеваются специально «под мальчика». Скорее, напротив: с утра в спортивном зале обменялась с мальчиком ударами в глаз и сменила боевые бюстгальтер с лосинами, довольно гендерно окрашенные, на гендерно нейтральный спортивный костюм с кроссовками. А можно потом и в платье с макияжем (синяк закрасить).
Современный мир – европейский, по крайней мере – уже давно предоставил всем желающим полную свободу полового самовыражения. Хочет женщина заниматься мужским делом – пожалуйста. Желает мужчина быть респектабельным джентльменом, иметь образцовую старомодную семью, но время от времени фланировать по центру Лондона или Нью-Йорка в женском платье – это можно устроить, причем ни одна собака тебя не обидит.
Раньше из почтенных господ с причудами такое могли себе позволить разве что весьма обеспеченные, не в центре и с риском нарваться на неприятности. Если ты лорд или миллионер – так и быть, только не попадайся на «оскорблении общественной нравственности». А жизнь рядового любителя перверсий (даже именно что любителя, аматера, дилетанта) проходила где-то в придонных слоях и часто на дне заканчивалась. «Вот как было в прежние годы, когда не было свободы».
К 80-м годам ХХ века все радикально изменилось, в 90-е гомо- и бисексуальность были медицински и политически признаны «вариантом нормы». Формулировка, прямо скажем, лицемерная – биологическая норма есть биологическая норма. Но подобные отклонения от нее извечны, широко распространены и не более противоестественны и деструктивны, чем резкое злоупотребление горячительным.
- Симоньян рассказала о насильной смене пола детям-аутистам
- Трансгендеры Древнего Рима
- Коронавирус разрушил идеологию ЛГБТ
Трудно сказать, что алкоголизм является «вариантом нормы», но это порок распространенный, имеющий свое место в социальной культуре и общество обременяющий, но не убивающий. И вообще есть алкоголизм а-ля папаша Верховенский (временами «впадать в шампанское» между творческими порывами и духовным миросозерцанием), а есть нечто гораздо более печальное и социально опасное. Первое все же предпочтительнее. И если пьянство не загонять в водочно-бутылочные очереди и поганые «Пивные-автоматы», уравнивающие законченных деклассе и «доцентов с кандидатами» («Это Коля, сантехник, а это Федя, биофизик!») – пить культурнее и умереннее в большинстве начинают и биофизики, и сантехники. Так и с иными «вариантами нормы».
Короче, современная (точнее, вчерашняя) жизнь дала обществу весьма широкую свободу самореализации, в том числе права на ненаказуемые чудачества и относительно безопасный разврат – хоть гетеросексуальный, хоть гомо. Экспериментируй (держим в уме повышенный риск ВИЧ и гепатита) – с большой вероятностью тебя никто не тронет, ничего особо плохого с тобой не случится, всегда можешь без потерь вернуться назад. Это была хоть порочная, но свобода.
В новом веке эта свобода закончилась, началась несвобода. Настало время дошедшей до абсурда положительной дискриминации – не только расовой, но и разнузданной гендерной: женщины лучше мужчин, геи и лесбиянки лучше женщин, но чтобы не обижать женщин (особенно цветных) за все заплатят мужчины (конечно, белые!).
Определение сексуальной ориентации с начальной школы и детского сада – это уже вчерашний счастливый день. Сегодня вопрос «Кем ты себя чувствуешь?» детям уже задают с иной целью – выявить, кого пораньше отправить на трансгендеризацию. Говоря по существу – кастрировать.
Вряд ли тем, кто насаждает трансгендерную обязаловку, неизвестно, что у подростков неудовлетворенная и недозревшая сексуальность весьма гибка. Может этим инженерам душ и тел неведомо, что детские размышления на тему «Я мальчик или девочка?» – это первичный опыт познания социальных ролей и эстетики? Может им еще неизвестно понятие ипохондрии? Неведомо, что есть такая мания – дисморфофобия, навязчивый страх перед своей надуманной некрасивостью? Да все им, скорее всего, известно, сволочам.
Не такое уж безумие предположить, что следом за «гендерным выбором» тем же путем пойдет и «бодипозитив». Активистки его давно уже с гордостью инстаграммят небритые подмышки и волосатые ноги, так же как юные трансгендерки с гордостью выкладывают в интернет шрамы на месте грудей. К счастью, волосатых дур пока что больше. Но что дальше? Красивым детям школьные политруки будут задавать навязчивые вопросы, не желают ли они похуже постричься, набрать лишний вес, отправиться на «пластику» губ или носа, чтобы никому не было обидно? Можно догадаться, что терроризировать прежде всего станут обладателей слишком европейской внешности.
К счастью, в России нет пока возможности что-то хорошее говорить о раннем отборе детей на трангендеризацию.
Зато появился заметный круг желающих сублимировать подобные страсти в обсуждение темы феминитивов – просочившейся с Украины, где «авторки» и «кураторки» не выдаются из прочих политико-языковых экспериментов. А вот русские органы чувств эти смехотворные словечки раздражают, как и «носительки» идеи. И воспринимается это даже не только как гендерная дурь («Как я и ожидал, кураторка оказалась в кедах и с усами»), а как еще один способ затащить Россию в весьма Восточную Европу.
Опять же, за действительно страшной проблемой пандемии поникла новостная тема псевдоэкологической истерии. Немного уже позабылась боди- и майндпозитивная девочка Грета (кстати, задавали ли Грете вопрос о том, хочет ли она оставаться девочкой?). Но явление-то никуда не исчезает, как, к примеру, никуда не исчезают миллионы упертых веганов, плохо понимающих, что недоедают сами и недокармливают своих детей, включая грудных.
Веганская истерия, право на некрасивость, мутирующее в обязанность быть уродиной, массовое добровольно-принудительное оскопление, вместо собственного выбора – контролируемое полицейщиной насаждение сектантского мышления:
– Думай, думай, ты мальчик или девочка? Еще раз подумай!
– Тетенька, я устал, я девочка и не хочу ничего думать, я хочу поиграть с бибикой!
Что это вообще такое? Разврат? (Не только в половом смысле, но как разнузданность вообще – где тон задается, тем не менее, разнузданным либидо). Уже нет. Мы пришли в эпоху нового ханжества – системы взглядов, в которой норма «тут видеть, тут не видеть», «жить не для радости, а для совести», выбирать «плохое, но правильное», не понимать и того, что беспартийному ежу понятно. Ханжество, как и разврат, помешано на телесном низе, но соль порока ханжи – в том, чтобы проигрывать в уме радости развратника и получать посредственное удовольствие от того, что ты гораздо лучше.
А еще от того, что тебе можно (например, как домовитому отцу семейства или лесбиянке), а другим (безденежным и неженатым или ненавистным белым мужчинам) – нельзя. Старенький продюсер Харассмент Зукерман за домогательства отправится на остаток жизни в тюрьму, а Хлоя Фюрер, кураторка женского портала, самодовольно наслаждается любовью молодых сотрудниц и пишет едкие колонки о сходящих с ума «инцелах» – «девственниках поневоле».
Новое ханжество предельно ограничивает свободу: и свободу слова, и свободу поведения, и половую. Право на разврат пока имеют геи, а там посмотрим. Ведь разрастающаяся индустрия смены пола уже сейчас угрожает, если вдуматься, тем, кто рано проявляет гомосексуальные наклонности. Сделают из тебя суррогатную девочку-кастрата – и доказывай потом, что ты родился даже не гендерфлюидом и не бисексуалом, а просто геем! А любая бюрократическая система имеет склонность к разрастанию: «Как можно заниматься идиотизмом без руководства?»
Ханжество XIX века, «буржуазное», родившееся из того, что люди в европейском мире стали жить хоть немного дольше, богаче и культурнее, охраняло растущий и развивающийся мир. Новое ханжество занято его деконструкцией. Хотя, как и разнузданный разврат, рождается из праздности (оставим за скобками чью-то вероятную злую волю). Ведь новомодная история про борьбу «феминитивок» за феминитивы отлично ложится в старый анекдот про деревенскую бабу и Анну Каренину: «Корову бы ей!». Разумеется, большинство страдающих этой глобальной дурью много и тяжело работает. Но, как справедливо заметил Д.С. Лихачев, бездельник обычно страшно занят. Несомненно, что умственной и духовной пустотой сначала порождается разнузданность, а потом – иррациональное, вымученное ханжество, ведущее к чему-то совсем нехорошему.Мало говорить, что новое ханжество «там, у них» – это плохо, тут же поощряя среду, плодящую «кураторок». Продуктивнее создавать обстановку, в которой своя корова или коза сопоставима станет по доступности с веганским молоком, а вместо феминитивов актуальнее будет обсуждать хотя бы новую «Анну Каренину». Тогда можно спокойно оставить и некоторый простор для неискоренимого в этом мире порока. Лучше быть по своей незрелой воле гендерфлюидом в 16, чем «кураторкой» в 36.
