Ровно 45 лет назад в Париже было опубликовано художественно-историческое исследование Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». В том же 1973 году писатель обнародовал знаменитое «Письмо вождям советского народа». В нем, предупреждая об опасности войны с Китаем (вот по-настоящему реальная проблема!), он предлагал кремлевским правителям отказаться от марксистской догмы, поддержки мирового коммунистического движения и сверхзатратных космических программ.
Хватит и этого безумного экономического роста, говорил Солженицын, экономике не надо никуда расти, иначе мировых ресурсов просто не хватит, экономика должна быть просто стабильной. Надо положить начало сбережению народа, осваиванию северо-востока страны, заботе о женщинах и семьях. То есть, оставив уже наконец сверхчеловеческие эксперименты, заняться простыми, нормальными, человеческими делами.
Что же до «марксистской идеологии», то все кругом уже смеются над ней, никто не верит в официальные догмы – продолжал увещевать Солженицын советских вождей. При этом писатель вовсе не предлагал устанавливать демократию западного типа (которая, по его мнению, «продажна насквозь»). Он предлагал нечто иное – сохранить авторитарную империю, наполнив идею «власти Советов» реальным смыслом.
Солженицын называл себя реалистом в этом письме, и, пожалуй, действительно, в нём было немало реалистичного. Его критика советской системы во многом была справедлива. Действительны были и угрозы, о которых он предупреждал. Но, как и следовало ожидать, никакого ответа на свое письмо он не получил. При всей разумности каждого в отдельности из положений письма, в целом оно, конечно, было совершенной утопией.
И дело было не только в отсутствии харизмы и воли к переменам у тогдашних советских лидеров. Не только в том, что СССР к тому времени уже погрузнел, размяк и чем-то неуловимо напоминал Романовскую империю времен заката. Что уже начинался «застой».
Да, действительно, хватка большевизма была уже не та. Социализм постепенно гуманизировался, идеология потихоньку гнила, подобно выброшенному на берег левиафану. И никто уже не верил в обещанный к 80-му году Хрущёвым коммунизм. Сама нелепая фигура Хрущёва настолько опошлила коммунистическую идею, обратив социалистическую империю римского типа в бескрайний евразийский колхоз (правда, с ядерным арсеналом и космической программой), что, казалось, ничего уже, кроме всё более костенеющей стагнации, невозможно.
Но даже если бы явился настоящий лидер, готовый к переменам, перед ним встали бы слишком неподъемные вопросы: как оправдать предыдущие 50 лет? Чем заменить идеалистические установки? Что делать с настоящей холодной войной и противостоянием с Западом? С миром, разделенным на два враждующих лагеря?
Политики часто оказываются заложниками ситуации. Особенно если этой ситуации уже довольно много лет. Особенно если эта ситуация тотальна. Если ей отданы все силы народа и принесены гекатомбы жертв. В Китае это называется – ехать верхом на тигре. Вы уже поняли, в какой ситуации вы находитесь, но сделать ничего не можете. Если вы соскочите с тигра – он вас сожрет.
- Солженицын сделал для русских меньше, чем мог бы
- «Солженицын» как пароль для русских
- Солженицын – радикально левый русский мыслитель
Как прекратить строить пирамиду Хеопса, если именно эта стройка находится в центре бытия всего общества, если ей подчинена вся его жизнь? Можно сменить фараона и даже обновить священные книги. Но как отменить весь базис, весь комплекс отношений, паутину тончайших нитей, пронизывающих общественно-государственный организм, многие из которых даже не назвать словами.
Невозможно просто взять и вынуть концептуальное ядро – здание просто рухнет (так именно и случилось в перестройку). В нашем же случае концептуальное ядро – это не только «диамат» и «истмат», мифическая «диктатура пролетариата» и реальная диктатура партии (от этих громоздких и фантастических вещей как раз в принципе не так уж трудно было отказаться, даже выкинуть вовсе).
Но как отказаться от веры в нового человека, покоряющего вселенную? От веры в прогресс и постепенное созревание общества ко всё более высокой степени организации? Как отказаться от мечты советской утопической фантастики: великого кольца цивилизаций далёкого коммунистического будущего? Ведь именно эта вера и создавала ту квазирелигиозную атмосферу, тот внутренний свет, который разливался над мертвой догмой и пронизывал все общество. Это моральные принципы, отношения, надежды, все эти тончайшие вещи, на которых держится жизнь: самая глубина веры, вся культура, воспитание, привычки, пронизывающие ваш мир снизу доверху, с младенчества до старости.
Отбросить отживших богов пантеона, оставив нетронутыми лишь тех, на которых действительно зиждется его бытие? Это слишком тонкая работа для тех грубых партийных вождей, которых мы (наверное, заслуженно) имели. Да они и сами не понимали мира, которым вынуждены были управлять, настолько всё здесь обросло ложью и фигурами умолчания.
И, тем не менее, не покидает ощущение того, что это письмо – как некий артефакт, случайно залетевший к нам из параллельной вселенной, где всё это было возможно. Что пойди в нашей истории все немного иначе, и страна вполне могла встряхнуться и сбросить с себя отживших богов. Прийти в себя и мягко пересесть на другой «философский пароход» (в смысле – мировоззренческий базис). Ведь настоящим центром этого мира была вовсе не коммунистическая догма. Настоящим сердцем империи была та общая устремленность к звезде идеала, которая делала всё вокруг осмысленным, связывая народ неким невыдуманным единством и давая силы переносить лишения.
Да, была ложь, серый бетон идеологии и фигуры умолчания. Но было и другое: нормальная традиционная вертикаль ценностей в кодексе строителя коммунизма... Культура своеобразной атеистической духовности и уверенность в завтрашнем дне... Спокойный и довольно добродушный мир, в котором все вроде было на месте, но все-таки что-то было не так...
Скажем поэтичней: как бы хотелось, чтобы эта тревожная кровавая звезда, которая все мрачнела и тускнела, пока не упала в грязь, как бы хотелось, чтобы вместо того, чтобы быть поглощенной демократическим болотом, она вдруг взошла, преображенной, на небосклон – чем-то совсем иным... Возможно, белой рождественской звездой Вифлеема? Так, чтобы все встало наконец на свои места.Лично мне кажется весьма соблазнительным сложить дух вселенского русского православия с вселенским же и универсальным духом русского социализма. В перекрестье двух этих лучей еще 45 лет назад из медвежьего угла, пугающего Европу баллистическими ракетами, Россия могла бы обратиться в настоящий духовный центр мира (о котором – свет с Востока! – еще в начале ХХ века грезили русские и немецкие философы). Разве не ту же самую миссию в ХIХ веке выполняла великая русская литература? Да и сама русская революция с ее вселенским мессианизмом была в немалой степени инфицирована этой мечтой.
Нормальная крепкая национальная власть плюс вселенская мечта – разве всё это было так уж невозможно? Думается, возможно. Думается, не всё ещё потеряно и сейчас... Новая пассионарная философия жизни со взрывной витальностью, собирающая всё общество воедино и устремляющая его к звезде идеала? Почему бы и нет? И почему бы нам не начать, в конце концов, дружно её искать?
