В последнее десятилетие Нобелевская премия переживает не лучшие времена. Одной премией мира наградили экс-вице-президента США Альберта Гора (2007) за продавливание американской версии глобального потепления. Ведь, по законам современного экшена, кто отвечает на вопрос «Что происходит?», тот и спасает мир. Другую премию жюри в норвежской столице авансом присудило новоизбранному Бараку Обаме (2009), администрация коего занялась не миротворчеством, а чем-то обратным. Третьей отметили тунисских борцов с режимом, запустивших новую череду переворотов и гражданских войн на «Большом Ближнем Востоке» (2015). До того ещё была премия новатору микрокредитования из Бангладеш Мухаммаду Юнусу (2006), отношение к которому экспертов ещё сложнее, чем к этой области бизнеса, вроде бы прежде не считавшейся уделом филантропов. Кроме того, премий мира удостоились Европейский Союз (2012), Организация по запрещению химического оружия (2013) и Международная кампания за запрещение ядерного оружия (2017) – каждый случай по-своему сомнителен, напоминая тот или иной анекдот из брежневских лет.
Нобелевская премия по литературе, присуждаемая в Стокгольме, ныне тоже то и дело вызывает нарекания: многие усомнились в значительности канадской новеллистки Элис Манро (2013), встретили раздражённо вести о награждении череды либерально-феминистических писательниц, и, тем более, ангажированной публицистки Светланы Алексиевич (2015), отмеченной «за её многогласное творчество — памятник страданию и мужеству нашего времени». Всё же до белорусской монтажницы с диктофоном нобелевскими литературными лаврами сто с лишним лет увенчивали авторов разнообразного фикшена. Случались исключения, но то были немецкий античник Теодор Моммзен, британский энциклопедист граф Бертран Рассел и сэр Уинстон Черчилль.
В этом году вдобавок разразился модного толка скандал: фотограф и арт-менеджер Жан-Клод Арно, муж Катарины Фростенсон, поэтессы и члена Шведской академии (сиречь академии словесности), был уличён в домогательствах к сотрудницам сей учёной организации. Следом Жан-Клода обвинили в огласке имён будущих лауреатов и прочем злоупотреблении статусом супруги. В результате Фростенсон и ещё несколько членов академии (т. е. членов Нобелевского жюри по литературе) подали в отставку, и присуждение премии за 2018 год было решено перенести на следующий.
Да и научные Нобелевские премии (поначалу бывшие призами на открытом шведском чемпионате учёной Европы) всё больше наводят на мысль, что получают их не столько отдельные умы, сколько большая звёздно-полосатая машина, делающая любую блеснувшую в мире идею американским достоянием. Печальных повестей о том, как нобелевские награды не находили своих героев из России, хватит на целую книгу.
Впрочем, погружение в историю Нобелевской премии по той же литературе обнаруживает, что добрая половина лауреатских имён мало что говорит и сáмому эрудированному читателю, да и конъюнктурные награждения начались не вчера. В 1980 г. «Нобеля» присудили польскому политэмигранту Чеславу Милошу (в ПНР шумела антикоммунистическая «Солидарность»). В 1966 г. наградили разом израильтянина Шмуэля Агнона и Нелли Закс – немецкую еврейку и гражданку Швеции (в это время тему Холокоста выводили на новый уровень международного осознания). В 1939 г. отметили финна Франса Силланпяя (шла советско-финская война). Сэр Уинстон Черчилль попал в писатели в 1953 г. за историческую хронику «Вторая мировая война», излагающую официальную британскую версию событий. Даже польскому Вальтер Скотту – певцу шляхетской Речи Посполитой Генрику Сенкевичу премию присудили именно в 1905 г.
Поневоле задумаешься: если Нобелевская премия не вполне объективна, но столь весома как международный институт, не стоит ли обзавестись чем-то подобным, став создателем новостей и авторитетов?
Идея эта не нова. Нечто подобное в 1945-1949 гг. разрабатывалось в недрах Агитпропа – Управления (с 1948 г. – Отдела) пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Это подразделение ЦК возглавлялось историком философии Г.Ф. Александровым, с сентября 1947 г. – будущим «серым кардиналом» КПСС М.А. Сусловым, а с июля 1948 г. – экономистом Д.Т. Шепиловым.
Уже в 1945 г. в документах управления по отдельности проскальзывают идеи об учреждении советских международных премий как по литературе, так и «за высшие научные достижения». Сама идея международной научной премии СССР (вероятно, как и литературной) принадлежит, судя по всему, начальнику отдела науки Агитпропа – Сергею Георгиевичу Суворову, популяризатору физики и редактору научной литературы. Куратору Агитпропа секретарю ЦК А.А. Жданову в 1945-1947 гг. уходит несколько записок о целесообразности учреждении международных литературной и научной премий, присуждаемых от лица советского государства.
Александров и Суворов критикуют Нобелевскую премию за необъективность, обличают её «прогерманскую и антирусскую – антисоветскую политику». И предлагают учредить премии Советского Союза за высшие научные достижения в шести номинациях, отмечаемых, помимо валютного приза, медалями Ломоносова, Менделеева, Пирогова, Павлова, математика Лобачевского и географа Карпинского. Премии должны присуждаться комитетом, избираемым Верховным Советом СССР сроком на два года, и вручаться ежегодно, 9 мая, начиная с 1948 г. Были и другие редакции – например, при сохранении идеи о шести медалях в честь выдающихся учёных, вся премия получала имя Ленина.
Один из литературных проектов вместе с Георгием Александровым подписывает генеральный секретарь Союза советских писателей А.А. Фадеев. Они предлагают действовать с изумительным размахом:
«Было бы целесообразно учредить примерно десять Международных литературных премий Советского Союза … и присуждать их в начале каждого года постановлением Совета Министров СССР.
…Желательно, чтобы международные литературные премии Советского Союза были несколько больше Нобелевских премий. Если размер Нобелевской премии составляет в среднем 130-150 тысяч крон, что равно 65-70 тысячам рублей, то размер … премии Советского Союза мог бы быть установлен в 80 тысяч рублей.
Следует установить, что удостоенные премий произведения издаются в СССР на русском языке, причём, автору выплачивается гонорар, согласно советскому авторскому законодательству.
При первом присуждении Международных литературных премий Советского Союза следовало бы увеличить число премий до пятнадцати, присудив их крупнейшим писателям мира за всю их многолетнюю творческую работу.
Среди возможных кандидатов на премии могут быть названы писатели: Шоу, Пристли (Англия), Э. Синклер, Колдуэлл (США), Арагон (Франция), Бехер, Зегерс, Г. Манн, Фейхтвангер (Германия), Олдридж (Австралия), Майерова, Пуйманова, Ольбрахт (Чехословакия), Тувим (Польша), Стоянов (Болгария), Крлежа, Андрич (Югославия), Мао Дун, Го Мо-жо (Китай), Андерсен Нексе (Дания), Лакснес (Исландия), Альберти (Испания), Мулк Радж Ананд (Индия)».
Подобно списку нобелевских лауреатов по литературе, этот список тоже разбивается на два. В первый войдут безусловно крупные писатели. Про перечисляемых во втором после пары имён можно сказать по-гоголевски: «Прочие же лица были и того менее значительны».
Нетрудно предположить, какие болезненные вопросы затрудняли осуществление привлекательного наградного проекта.
Во-первых, советское правительство вряд ли желало брать на себя обязательства по выплате значительных премий и гонораров в свободно-конвертируемой валюте, учитывая тяжёлое экономическое положение СССР и смутность ближайшего будущего. А пункт об издании произведений лауреатов и выплате им гонораров также поднимал вопрос о соблюдении Советским Союзом авторских прав во всех иных случаях. Показательно, что в 1946 г. в аппарате ЦК рассматривался вопрос о показательной выплате гонораров престарелому Бернарду Шоу, и решено было честно выплатить ему причитающееся за книжные издания, удержав гораздо большую сумму авторских за театральные постановки.
Во-вторых, гражданское поведение столь большого (да и меньшего) числа зарубежных лауреатов было труднопредсказуемо на фоне обострившейся международной обстановки, вновь охладившегося отношения к «Советской России» среди мировой общественности и фактического состояния гражданской войны в странах, где к власти устремились коммунистические силы. Кто бы мог поручиться, чего, к примеру, ожидать от польского классика Юлиана Тувима?
В-третьих, даже политически ангажированным руководителям ВКП(б) трудно было не признать малую сопоставимость авторитетов и творческой ценности с одной стороны – неблагонадёжных «буржуазных» писателей, включая даже наиболее «прогрессивных», а с другой – подавляющего большинства литераторов из числа «преданных борцов за дело коммунизма». Многих «прогрессивных» писателей в СССР переводили, издавали на языке оригинала, но не объявляли выдающимися мастерами, если это были не Драйзер и не Уэллс, уже скончавшиеся после первой редакции проекта.
С назначением в сентябре 1947 г. начальником Агитпропа Михаила Суслова Дмитрий Шепилов становится его заместителем и, похоже, главным куратором идеи. В июле 1948 г. Суслова повышают до секретаря ЦК, а Шепилов становится начальником переформированного Агитпропа.
Проект получает стройную форму двух международных премий – Менделеевской и Горьковской (за достижения в литературе, кино, изобразительном искусстве и музыке). Разрабатывается торжественный церемониал награждений, которые должны быть приурочены к 9 мая или 7 ноября. Академическая и писательская общественность обсуждают проекты медалей, представленных Сергеем Мограчёвым, Верой Мухиной и старейшим советским скульптором академиком С.Т. Конёнковым. Писатель Л.М. Леонов призывает изобразить Менделеева менее похожим на священника, придать ему «большую косматость», подчеркнуть, что эта награда учреждена «у нас, в стране бунтовской».
Однако и Сергей Суворов, и сменивший его во главе агитпроповского отдела науки сын Жданова Юрий, и сам Дмитрий Шепилов, будучи противниками президента ВАСХНИЛ Т.Д. Лысенко, попали под удар за критику главного новатора сталинской биологии. Уже почти готовый проект замёрз на целый год.
- Даже для тех, кто пережил ссылку, CCCР оставался Родиной
- Литва заставила американцев изменить отношение к советской символике
- Без срока давности
Тут грянуло вполне ожидаемое событие, которое логичным образом перечеркнуло разработки Суворова, Александрова, Фадеева, Жданова и Шепилова. Ведь главной наградой для советских деятелей науки и культуры с 1941 г. была Сталинская премия! Звания Народных раздавались ещё не слишком щедро. Медали «Серп и Молот» Героев Социалистического труда обычно доставались ударникам производства. Лауреатская медаль с портретом Сталина была для учёных, писателей и артистов желаннее орденов: советские орденоносцы после войны исчислялись уже не тысячами, а миллионами, и само слово ушло из употребления, а звание Лауреата писалось вместе с фамилией.
Накануне 70-летия Сталина в декабре 1949 г. председатель юбилейного комитета (и председатель Президиума Верховного Совета) Н.М. Шверник предложил «учредить 5-10 международных Сталинских премий “За укрепление мира между народами”». Возражений не последовало. Вопрос об ином советском аналоге Нобелевской премии был закрыт.
Заметно, что международная Сталинская премия была учреждена, когда Советскому Союзу удалось несколько укрепить своё экономическое и политическое положение. В СССР была устранена угроза голода. В борьбе за власть в Восточной Европе и Китае победили коммунистические партии. В августе 1949 г. прошли успешные испытания советского ядерного оружия. Антисоветские силы за рубежом частично были дискредитированы актами террора и произвола – например, в ходе братоубийственной гражданской войны в Греции. Англия, Франция, Нидерланды всё ещё страдали от послевоенной разрухи и терпели поражения во взбунтовавшихся колониях. В Западной Европе, особенно в левых Италии и Франции, многих возмущал американский диктат.
Членами комитета по международным Сталинским премиям "За укрепления мира между народами" из писателей, упомянутых в записке Александрова и Фадеева, в разные годы были: китайский энциклопедист Го Мо-Жо, француз Луи Арагон, датчанин Мартин Андерсен-Нексё, восточная немка Анна Зегерс. Лауреатами из числа упомянутых стали лауреатами премии: Го Мо-Жо (1951), Анна Зегерс (1951), а также столь видные представители мировой литературы, как бразилец Жоржи Амаду (1951), американец Говард Фаст (1953), чилиец Пабло Неруда (1953), выбравший жизнь в ГДР крупнейший немецкий драматург Бертольд Брехт (1954). Швейцарский историк античности (и левый активист) Андре Боннар (1954) вполне может быть соотнесён с такими лауреатами Нобелевской премии по литературе, как Моммзен и Черчилль. Лауреатом международной Сталинской премии стал один из самых "экстерриториальных" представителей советской интеллигенции Илья Эренбург (1952).
После ХХ съезда Международная Сталинская премия была заменена Международной Ленинской. В число её лауреатов 1957 г. вошли Луи Арагон (муж Эльзы Триоле - французской прогрессивной писательницы и сестры Лили Брик), индийский физик Ч. Раман (нобелевский лауреат 1930 г. и президент Индийской Академии Наук) и сановный поэт Н.С. Тихонов (председатель Советского комитета защиты мира и автор «Баллады о гвоздях»). Но если Международная Сталинская премия ещё оставалась бледным отблеском идеи советской антинобелевской премии, то Международная Ленинская, чем дальше, тем больше обращалась в аналог многих нынешних интернациональных наград за «прогрессивную жизненную позицию».Нужна ли нынешней России новая антинобелевская премия – собственная международная награда за достижения всемирного значения? Скорее, для нас будет более правильным пойти по пути Франции, Австрии или Баварии, сделавших мировым достоянием свои национальные награды в области культуры и науки. Если медаль Пушкина будет столь же знаменита и престижна, как орден Искусств и литературы Франции или баварский орден Максимилиана, как французские «Академические пальмы» или Австрийский почётный знак «За науку и искусство», иностранцам будет почётно оказаться в одном ряду с русскими. А это куда полезнее, чем в очередной раз придумывать, как ещё сделать приятное настоящим иностранным иностранцам, чтобы они относились к России чуточку лучше.
