Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, в просторечье – «Стасик», впервые горел в июне 2003 года. Тогда всего за несколько минут до начала «Жизели» в кулуарах театра было обнаружено возгорание, тысячный зал пришлось экстренно эвакуировать, но быстро справиться с пожаром не удалось.

Впрочем, на тот момент уже была начата плановая реконструкция театра, и поскольку сгоревшее помещение и так должно было подвергнуться перестройке, несчастье не слишком обескуражило руководство. Театр обещали через два года вернуть труппе и публике обновленным, усовершенствованным и прекрасным.

Однако, как это ни удивительно, в мае 2005-го, всего за несколько месяцев до предполагаемого открытия, «Стасик» вспыхнул вновь. Старательно реконструировавшиеся в течение двух лет сцена и зрительный зал выгорели полностью, вместе с новой аппаратурой стоимостью в три миллиона долларов. Причины хронической воспламеняемости музыкального искусства затерялись в густых клубах дыма. А ремонт погорельца возобновился с новой силой.

Старый новый дом

Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко после реконструкции

И вот наконец-то в сентябре нынешнего года состоялось официальное открытие театра, отреставрированного, перестроенного и обновленного.

У «Стасика» появился новый семиэтажный корпус, вдвое превосходящий по площади старое здание. Обширная подземная автостоянка призвана облегчить жизнь зрителям-автомобилистам. Многочисленные просторные цеха и репетиционные залы должны обеспечить идеальные условия для творчества.

Кроме основной сцены, в театре появилась малая – на 200 мест, причем обе оснащены по последнему слову техники. Музыкальная гостиная предназначена для камерных концертов, а функции огромного атриума под стеклянной крышей определить довольно сложно, зато просторы этого помещения в самом деле поражают воображение.

Кроме того, отреставрировано и оборудовано закулисье, темные коридоры снабжены камерами слежения, а грим-уборные – мониторами. И, конечно же, все здание плотной сетью оплетает новейшая противопожарная система.

«Это уже не театр, а целая система, точно соответствующая требованиям, предъявляемым к подобным заведениям в ХХI веке», – заметил Юрий Лужков на церемонии открытия.

И вот французский хореограф албанского происхождения Анжелен Прельжокаж, как несомненный представитель нового тысячелетия в искусстве балета, получил возможность «соответствующие требования» предъявить. Его балет «Времена года…» на музыку Антонио Вивальди стал первым спектаклем, сыгранным на дважды отреставрированной главной сцене Музыкального театра Станиславского.

Голимый авангард

Анжелен Прельжокаж

Расширенной оркестровой ямой в этот раз, к сожалению, воспользоваться не пришлось – Вивальди звучал в фонограмме. Зато световая аппаратура и машинерия потрудились на славу.

Художник Фабрис Ибер оставил сцену практически пустой – в полном распоряжении танцовщиков и световых метаморфоз, вся его декорация разместилась над головами актеров.

К подвижной конструкции под колосниками Ибер прикрепил самые разнообразные предметы – костюм Санта-Клауса, гигантскую виноградную гроздь, парики, поролоновые тыквы, веревки, погремушки и бог еще знает что.

Все это на протяжении спектакля вереницей движется над сценой, и время от времени один из предметов валится под ноги танцующим, вынуждая принять себя в хореографическую игру.

Прельжокаж, верный своему принципу избирать из всего многообразия вариантов самый невероятный, населил сцену буйной толпой человекообразных, зооморфных и вовсе не поддающихся классификации персонажей, разделил их на романтические пары и не менее романтические треугольники, сочинил несколько хореографических анекдотов и историй страсти и соединил этот хаос с гармонией Вивальди.

«Есть ли еще в этой музыке – такой известной, привычной, заигранной – сюрпризы, теневые стороны, секреты?» – хитро вопрошает свою публику Прельжокаж, выпуская на сцену под очередной скрипичный аккорд зеленых латексных человечков…

Он хочет быть непредсказуемым и демонстративно оставляет болтаться над сценой полушубок Санта-Клауса и мешок с осенними листьями. И не что иное, как туфли-лодочки, упадет к ногам балерины, и она вместе с танцорами в черных трико исполнит обжигающий номер под «летнего» Вивальди.

Ультрамодный представитель современного европейского балета своим появлением на сцене Музыкального театра Станиславского должен был, вероятно, обозначить рождение новой эры в его истории.

Что ж, ближайшая премьера не за горами – в ноябре театр покажет «Золушку» в постановке Олега Виноградова, а через некоторое время балетоманам обещают чеховскую «Чайку» в интерпретации Джона Ноймайера.