Антон Крылов: Где ты, невидимая рука рынка?

Главный вопрос не в том, почему сейчас «ВИМ-Авиа» оказалась на грани банкротства. А в том, почему этого не случилось десять лет назад? Этот вопрос не только к регулятору, но и к туристическим операторам и государству.

Читать новости на сайте столкнувшейся с серьезными проблемами компании – как смотреть записи в «Фейсбуке» внезапно тяжело заболевшего человека. Вот он путешествует, что-то читает, что-то планирует – и вот пошли сухие (или эмоциональные) медицинские сводки.

Так же и с «ВИМ-Авиа». Вот гордый отчет о перевозке 13 тысяч мусульманских паломников в Мекку и бравурные планы запустить полеты на далекий китайский остров Хайнань аж из четырех городов России, и вдруг по нисходящей – сперва обещание нормализовать расписание рейсов, сообщение о переговорах с банками, а дальше хроника операции по вызволению туристов из Турции и других мест, куда ВИМу хватило денег отвезти людей, а забрать – уже не хватило.

В связи с ситуацией вокруг «ВИМ-Авиа» неизбежно вспоминается банкротство «Трансаэро», но сложно назвать два менее похожих случая.

Если «Трансаэро» и по качеству обслуживания, и по точности следования расписанию до самого последнего времени равнялась даже не на «Аэрофлот», а на лидеров мирового рынка, то «ВИМ-Авиа» и «задержка рейса» для многих были синонимами.

Слухи о том, что за постоянные опоздания компанию вот-вот отстранят от чартерных перевозок или запретят выполнять регулярные рейсы, возникали непрестанно начиная с 2007 года, то есть уже десять лет.

«ВИМ-Авиа» и «задержка рейса» для многих были синонимами (фото:Leonid Faerberg/Transport Photo Images/Global Look Press)

Но каким-то образом ВИМу удавалось не просто продолжать работу, но и оставаться ведущим чартерным перевозчиком страны – пожалуй, сложно найти человека, покупающего путевки в теплые края, который хоть раз не воспользовался бы услугами этой компании.

Поэтому главный вопрос не в том, почему сейчас «ВИМ-Авиа» оказалась на грани банкротства. Главный вопрос в том, почему этого не случилось десять лет назад?

Не хочется намекать на «мохнатую лапу», но многие авиакомпании лишались сертификата эксплуатанта и за куда меньшие прегрешения.

Да, с безопасностью серьезных проблем у ВИМа не было. Но сколько времени, нервов и денег потеряли тысячи людей, чьи планы были серьезно нарушены из-за постоянных многолетних задержек рейсов, подсчитать сложно.

Причем вопрос этот не только к регулятору, но и к туристическим операторам – почему, зная о постоянных проблемах у ВИМа, они все равно год за годом предлагали людям лететь отдыхать именно этой компанией?

Где ты, невидимая рука рынка, отсекающая неэффективных и неклиентоориентированных?

Так что претензии Владимира Путина к главе Минтранса Максиму Соколову (ему объявлено неполное служебное соответствие) и вице-премьеру Аркадию Дворковичу («может быть, вы перегружены слишком?») не просто справедливы, они слишком мягки.

Ведь президент не требует от чиновников в ручном режиме управлять частным бизнесом, которым является, в частности, «ВИМ-Авиа». Вопрос в критериях оценки работы авиакомпаний.

«Если вы выработали такие критерии, то чего они стоят, если ничего не видно за ними? Что это за критерии такие? Критериям соответствует, а работать не может.

Десятки тысяч людей, десятки тысяч оказались в очень сложной ситуации. Ну хорошо, если бы это было в первый раз, но это же годами все продолжается», – напомнил Путин.

И главная задача, которую президент поставил перед Дворковичем и Соколовым, – это не закрыть текущий (далеко не первый) кризис с «ВИМ-Авиа», а «представить предложения по урегулированию ситуации в целом. По усилению нормативно-правового регулирования этой сферы деятельности, по повышению ответственности перевозчиков».

Как показывает и российский, и мировой опыт организации авиаперевозок, только серьезные штрафы за опоздания способны отучить авиакомпании экономить за счет пассажиров.

Ведь практически каждая задержка, если она вызвана не погодными условиями непосредственно в аэропорту вылета или прилета, вызвана тем, что перевозчик где-то на чем-то сэкономил.

В случае поломки самолета – на техобслуживании и наличии запасных бортов в основных аэропортах работы. В случае «посыпавшегося» из-за одной задержки графика – на количестве самолетов в целом.

Да и погодные условия для разных пилотов выглядят по-разному – у каждого есть свой погодный минимум, и чем лучше (и, соответственно, дороже) пилот, тем в более сложных условиях он имеет право взлетать или садиться.

Примером для всей европейской авиаотрасли является ирландский лоукостер Ryanair, который держит жесткий график не из-за того, что боится штрафов, а потому что изначально строил свою бизнес-модель на строгом соблюдении расписания.

Поэтому у них новые самолеты, хорошие пилоты и запасные борта в основных авиаузлах. А самое главное – хорошая заполняемость самолетов и, соответственно, прибыль.

В России с нашими расстояниями авиация всегда несла и должна нести не только транспортную, но и стратегическую социальную функцию.

Фактическое уничтожение региональной авиации в 90-е годы привело к тому, что многие территории, по сути, выпали из экономической жизни страны. Зачем открывать новое или поддерживать существующее производство в районе, до которого нужно часами ехать по бездорожью?

Процесс уменьшения связности страны продолжается и поныне – пару лет назад утратила авиасообщение с Москвой Йошкар-Ола. Это при том, что в соседние Чебоксары летают три авиакомпании, стоимость билета сравнима с проездом в плацкарте.

Восстановление работы аэропорта было одним из пунктов программы свежеизбранного главы региона Александра Евстифеева, но республиканский бюджет слишком тощ и куц для того, чтобы дотировать авиаперевозки, а без дотаций запустить регулярные рейсы по приемлемой цене и перетянуть пассажиров из Чебоксар и Казани будет проблематично.

То, что из одного сибирского города в другой сибирский город люди летают через Москву, также общеизвестно.

Поэтому, как и в случае с наземными пассажироперевозками, когда бизнесменов, желающих взять прибыльный маршрут, «нагружают» социальными и менее востребованными направлениями, в авиаотрасли, возможно, следует ввести что-то подобное.

Хотя в этом случае летающие по популярным направлениям пассажиры просто-напросто будут дотировать тех, кто летает по малозагруженным.

Разумеется, идеальным вариантом для государства было бы хоть немного забыть про «эффективность» и «самоокупаемость» и напрямую из бюджета дотировать коммерчески невыгодные региональные рейсы – как это делается в Китае для улучшения связности страны и создания равных возможностей для развития регионов.

Впрочем, подобная идея противоречит всей политике монетарного блока правительства, поэтому надеяться на ее реализацию в ближайшее время не приходится.

Но жесткое регулирование отрасли со своевременным отсечением тех, кто позволяет себе регулярные задержки рейсов, – это тот необходимый минимум, с которого следует начать.