Дмитрий Дробницкий: Октябрь 1917-го и другая холодная война

Русская революция и Первая мировая война (а тогда ее называли просто Великой войной) неразрывно связаны.

Историки и политики до сих пор спорят – произошел бы крах самодержавия, а затем и переворот октября 1917-го, если бы не три года самой страшной на то время войны? И что было бы сейчас с Россией, Европой и всем миром, если бы Российская империя устояла под ударом революционной волны и продержалась до конца Первой мировой?

С того самого момента, как российский самодержец отрекся от престола (а кто-то утверждает, что отречения как такового и не было) и власть перешла в руки революционеров, Россия начала выход из большой войны.

Русский фронт был ослаблен, а затем армия и вовсе развалилась. Большевистское правительство своим первым декретом объявило, что не собирается воевать. И вскоре Россия, подписав Брестский мир, по сути дела, признала свое поражение перед державой, которая сама впоследствии капитулировала.

В 1919 году был подписан Версальский мирный договор, который, как принято считать, не принес никакого мира. Следующая война, разразившаяся двадцатью годами позже, уже была предрешена.

О том, что мир продлится недолго, предупреждали в то время многие. Однако бытующее ныне представление о том, что источником новой опасности все тогда считали униженную Германию, далеко от истины.

В мире по-прежнему было слишком много точек напряжения.

В числе главных была неурегулированность вопросов мировой торговли. Росло напряжение во французских, британских и голландских колониях. Неспокойно было в Юго-Восточной Азии.

Но главная проблема была не в этом.

Сейчас о ней не принято вспоминать, но тогда ее обсуждали не менее горячо, чем сегодня «новую холодную войну» между Россией и США во второй половине 2010-х.

Речь идет о противостоянии постепенно ослабевающей Британской империи и быстро наращивающих свою мощь Соединенных Штатов Америки.

Несмотря на то, что эти державы были союзниками в Великой войне, противоречия между ними лишь обострились после разгрома Германии. Это противостояние – учитывая его принципиальный характер и историю – имело все признаки холодной войны, которая после победы над общим врагом грозила перейти в горячую фазу.

Сэр Уильям Вайзмен, шпион Его Величества, а по совместительству инвестиционный банкир и лоббист, в 1918 году, в преддверии подписания Версальского мира, писал:

«Следует отнестись со всей серьезностью к тому факту, что осталось только две великих державы – Великобритания и Соединенные Штаты. Кто из них будет более великой? Кто будет обладать большим влиянием, политическим и коммерческим? Эти постоянно циркулирующие вопросы отражают возрастающие англо-американские трения».

Великих держав, помимо США и Британии, в 1919 году и правда больше не существовало.

Германия оказалась в унизительном положении. Франция была истощена в военном и финансовом отношении. А Россия, разоренная гражданской войной, на два десятилетия выпала из большой геополитики.

Сегодня Лондон и Вашингтон – пожалуй, самые близкие друг к другу в политическом и культурном плане столицы мира. Они постоянно подчеркивают свои «особые отношения». Между тем эти отношения родились в горниле глобального противостояния и сформировались лишь благодаря политической воле лидеров двух наций.

Повторюсь, об этом на Западе сейчас вспоминать не любят. Но в 1920–1921 гг., а затем в 1927–1928 гг. разногласия между двумя державами достигли критического уровня.

Еще до того, как США вступили в Первую мировую, Британия, как сейчас принято говорить, выражала озабоченность взрывным ростом численности и боевой оснащенности американского флота. Кроме того, Соединенные Штаты начали строить стратегическую бомбардировочную авиацию, которая в то время могла быть нацелена только на одну страну – колонию Британской короны Канаду.

Согласно исследованиям американского историка Роберта Фарли, уже весной 1921 года могла разразиться война на Северо-Американском континенте, целью которой, с точки зрения Соединенных Штатов, было «освобождение северного соседа».

Это вполне соответствовало главенствующей тогда доктрине Монро – США не вмешиваются в конфликты в Евразии, но одновременно не позволяют никому хозяйничать в Западном полушарии. В американских газетах того времени возможный конфликт с Британской империей на континенте попеременно называли «второй войной за независимость» и «новой гражданской войной».

Примерно в это же время в американском министерстве войны США (позже оно было переименовано в министерство обороны) разрабатывается один из самых одиозных документов XX века – так называемый Красный план войны (War Plan Red – WPR), предусматривающий молниеносный захват Канады, а также нескольких атлантических и тихоокеанских владений Британской империи.

В Лондоне и Оттаве разрабатывалась так называемая Оборонительная схема № 1, исходящая из древней максимы, что лучшей защитой является нападение.

Имперские войска при поддержке индейцев и ополченцев должны были захватить несколько плацдармов к югу от границы, а также осуществить несколько глубоких рейдов на вражескую территорию, сковывая американскую армию до подхода флота Его Величества.

Во второй половине XX века значение этих двух военно-стратегических планов всячески принижалось.

Мол, военные обязаны готовиться к любым сценариям, и плохи те генералы, которые не готовятся к боевым действиям даже с самым невероятным противником. Сама же война была невозможна... потому что была невозможна никогда.

Однако новейшие исследования показывают, что дело не ограничивалось гипотетическими планами.

В соответствии с WPR и «Схемой № 1» осуществлялось военное строительство и проводились учения войск. Американский журналист-расследователь Питер Карлсон, изучая архивы в Англии и Америке, пришел к выводу, что обе страны готовились к войне самым серьезным образом. На случай, если дело не обернется войной, Вашингтон и Лондон готовили друг против друга, как бы сейчас сказали, торгово-экономические санкции.

Не хватало только ядерного оружия, чтобы взаимное сдерживание стало столь же драматичным, как во второй половине XX века между СССР и США.

С момента обретения Соединенными Штатами независимости отношения Британии и ее бывших североамериканских колоний были непростыми.

США и империя наладили взаимовыгодную торговлю сразу после того, как бывшие североамериканские колонии получили независимость в 1783 году (провозгласили в 1776-м), но напряженность между ними сохранялась. Время от времени она просто зашкаливала и приводила к дипломатическим и даже военным (слава Богу, ядерного оружия тогда не было) конфликтам.

В Штатах считали, что Британия всячески препятствует развитию их международной торговли, а также ее доминированию на двух американских континентах, продолжая... далее по «классике» – свою неизменную имперскую политику, направленную на подавление других центров силы.

Лондон же опасался роста влияния и военной мощи США. Вашингтон и правда с начала XIX века стал вести себя «нагло», игнорируя «цивилизованные нормы» и тем самым «поддерживая плохих парней».

В 1812 году Наполеоновские войны в Европе достигли апогея. «Все цивилизованное человечество» воевало против французского диктатора. Америка, следуя своим, по мнению британцев, «эгоистичным интересам», сохраняла нейтралитет и продолжала торговать с Парижем. Из-за блокады морских путей разразился конфликт между Лондоном и Вашингтоном, который очень быстро привел к прямому военному столкновению.

Соединенные Штаты, впрочем, также воспользовались ситуацией. Британские войска были втянуты в войну с Францией и не могли защитить свои заокеанские колониальные владения. США напали на Канаду с целью ее «освобождения». И тогда это тоже называлось «новой войной за независимость».

Конфликт, однако, протекал совсем не так, как предполагали в Соединенных Штатах. Связав наступающие американские части оборонительными боями, канадцы предприняли глубокие рейды на территорию США. Когда Париж был взят союзными силами, англичане перебросили флот и сухопутные части через океан.

Британские силы взяли несколько городов Новой Англии и сожгли Вашингтон (включая старые здания Капитолия и Белого дома). В 1815 году регулярные части империи и канадские добровольческие корпуса продвинулись аж до южного штата Луизиана, где были, правда, разгромлены.

Осада форта Мак-Генри вблизи Балтимора при поддержке флота стала одним из самых ожесточенных и кровопролитных сражений того времени, в котором американские войска выстояли. Это был их Сталинград. Под впечатлением от этой битвы Фрэнсис Скотт Ки написал стихотворение, слова которого позже стали словами гимна США «Звездно-полосатый флаг».

Заокеанская война 1812-го закончилась по ленинскому принципу – без аннексий и контрибуций, однако Британия и Штаты продолжали торговые споры и время от времени вступали в мелкие военные конфликты.

Во время американской гражданской войны (1861–1865) Лондон поддержал Юг и всячески помогал конфедератам, снабжая их оружием, боеприпасами и оборудованием, а также помогая им прорывать морскую блокаду южных портов. Понятно, что такое поведение Туманного Альбиона никак не способствовало трансатлантическому взаимопониманию.

Ни общий язык, ни относительная культурно-религиозная близость, ни даже прямые кровные связи людей по обе стороны океана не охлаждали пыл враждующих сторон.

Стоит отметить, что в то же самое время Москва и Вашингтон поддерживали самые теплые отношения – несмотря на разницу в государственном устройстве и религии. И в ходе войны за независимость, и в ходе гражданской войны царская Россия выступала на стороне Вашингтона, хотя формально и сохраняла нейтралитет. В свою очередь американцы, также будучи формально нейтральной стороной, помогали нашей стране в ходе крымской кампании 1853–1856 гг.

Первой экономикой мира США стали в 1898 году, за два года до конца века.

Многие историки и экономисты в Старом Свете до сих пор оспаривают этот факт, однако уже с середины 1880-х британская метрополия испытывала сильное экономическое давление со стороны Америки. В Лондоне начался полувековой спор между фритрейдерами (сторонниками свободной торговли) и протекционистами.

В 1885 году между двумя мировыми столицами разразился венесуэльский конфликт, в 1889-м – спор по поводу границы между Аляской и Канадой. В том же году началась война между США и Испанией за Кубу, в которой поначалу британцы приняли сторону своих европейских соседей, но позже поменяли свою позицию на противоположную. Формально Лондон был удовлетворен обещанием Вашингтона предоставить Кубе независимость (которая была провозглашена в 1902 году), но на деле речь шла о разделе сфер влияния в Карибском бассейне между сверхдержавами.

После урегулирования аляскинского пограничного спора в 1903 году официальная пропаганда Британии и США вовсю трубила о «Великом сближении». Это было похоже на разрядку 1970-х между Вашингтоном и Москвой. Стороны формально отказывались от разрешения конфликтов военным путем, но продолжали бороться за влияние в мире.

После Первой мировой состоялась первая попытка подписать международный договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Такими вооружениями тогда считались военно-морские крейсеры и прочие современные боевые корабли.

В 1921 году, как уже говорилось выше, мир стоял на пороге англо-американской войны,

но успешная мирная конференция 1922 года (основными участниками были США, Британия и Япония) на время разрядила международную обстановку.

Укрепить мир во всем мире была призвана Женевская конференция по разоружению 1927 года, но она закончилась полным провалом. США настаивали на военно-морском паритете с Британией, с чем Лондон был категорически не согласен, а Япония отказывалась от своих флотских амбиций.

Между тем «Красный план войны» приобретал все более отчетливые и осязаемые очертания.

В конце 1920-х Соединенные Штаты начали строительство тайных авиационных баз вблизи границы с Канадой. К 1935 году завершилось строительство трех из семи запланированных аэродромов. И это были не грунтовые летные поля, а хорошо оснащенные базы ВВС со взлетно-посадочными полосами, укрепленными металлом и древесиной.

Великая депрессия и приход к власти в США Франклина Делано Рузвельта (1928) ничего не изменили. Наоборот, так называемый новый курс предполагал гигантское увеличение государственного участия в экономике.

Сегодня, говоря о государственных заказах Рузвельта, которые способствовали выходу американской экономики из кризиса, часто забывают о том, что часть этих заказов были чисто военными. Я бы уточнил – военно-стратегическими.

На эту тему
• Александр Васильев: Был ли России смысл участвовать в Первой мировой
• Владимир Можегов: По силам ли будет миру пережить этот опыт?
• Владимир Можегов: Большой шаг в сторону новой глобальной войны

В дополнение к строительству высокотехнологичных по тем временам военных аэродромов на севере правительство США в 1934 году заказало концерну «Боинг» легендарный бомбардировщик В-17. Заказ требовалось выполнить в рекордно короткие сроки, и лидер авиапрома не подкачал. В 1935-м «летающая крепость» (по-настоящему проявившая себя лишь в 1940-х) была поставлена на вооружение ВВС. Именно он, согласно «Красному плану», должен был взлетать с секретных северных аэродромов и бомбить Галифакс, Торонто и Оттаву.

Как утверждает Питер Карлсон, в 1934 году в папку WPR легло зловещее дополнение 11-7-34 (7 ноября 1934 г.) о подготовке к ведению химической войны на территории Канады. Хотя в дополнении и делались оговорки о международных конвенциях, которые «уже запретили или могут запретить» применение химоружия, армия США начала закупку смертоносных веществ.

А летом 1935 года в непосредственной близости от канадской границы прошли беспрецедентные по тем временам военные учения американских войск. Они были зафиксированы на кинопленку для служебного пользования и назывались «Первыми армейскими маневрами».

В том же году часть документов, касающихся WPR и северных военных учений, попали в распоряжение издания The Washington Post и опубликованы.

Разразился международный скандал. Рузвельт был в ярости. Белый дом издал целых три (!) официальных опровержения газетных публикаций. Власти, конечно же, утверждали, что «намерения Вашингтона неверно истолкованы».

Британское правительство сделало вид, что ничего страшного не случилось, однако Карлсон отмечает «почти шестимесячное дипломатическое охлаждение» между Лондоном и Вашингтоном.

Даунинг-стрит в то время уже со все более возрастающим опасением следила за развитием ситуации в Германии.

В США же по-прежнему считали главной опасностью «британскую угрозу». Более того, ирландские католики, немецко-американская община и патриоты-изоляционисты считали возможный конфликт немцев и англичан в Европе «внутренним делом заморских держав». Некоторые даже открыто симпатизировали Берлину.

У сторонников антибританской линии был свой мощный медийный рупор в лице прессы ставшего к тому времени индустриальным Среднего Запада. Особо выделялась газета Chicago Tribune, возглавляемая ветераном Первой мировой, яростным критиком «нового курса» Рузвельта и нонинтервенционистом Робертом Маккормиком.

Известный на весь мир летчик Чарльз Линдберг, первым преодолевший на своем самолете Атлантику, был решительным противником вступления США во Вторую мировую. При этом он охотно посещал Германию и даже принял из рук Геринга крест ордена Немецкого орла. Правда, тут мнения историков расходятся.

Кто-то говорит, что Линдберг был американским легальным разведчиком, изучавшим технику люфтваффе (которую ему охотно показывали), а кто-то утверждает, что именитый пилот куда больше был задействован в разведывательных полетах над территорией Канады и убеждал военное ведомство США «поскорее напасть на парализованного льва».

Британия с середины 1930-х перешла к тактике «умиротворения агрессора» (как это назовут позже), причем на оба фронта. Началось активное лоббирование «особых отношений» между империей и США, причем по обе стороны Атлантики. С гитлеровской же Германией Лондон стремился заключить «мир на десятилетия».

Невилл Чемберлен, которого современная историография часто представляет одним из главных агентов «поощрения нацистской агрессии», на самом деле в первую очередь пытался не замириться с Гитлером, а закончить холодную войну с США.

И холодная война была закончена в 1938 году с подписанием англо-американского торгового соглашения.

Чемберлен, будучи приверженцем протекционистской экономической политики, не испытывал иллюзий в отношении данного договора, благодаря которому американские товары хлынули на британский рынок. Но он считал его не слишком высокой платой за налаживание «особых» трансатлантических отношений, всю славу за которые позже (в 1939-м) присвоил себе Уинстон Черчилль.

Последним документом в архивной папке «Красного плана» является меморандум 15 июня 1939 года, объявляющий WPR «не соответствующим современной международной обстановке».

Любопытно, что именно в это время окончательно сворачивается торгово-технологическое сотрудничество США и СССР.

Если в 1930 году (еще до установления дипломатических отношений между Москвой и Вашингтоном) И. В. Сталин появляется на обложке журнала Time, то в 1939-м – еще до подписания пакта Молотова – Риббентропа – вся американская пресса уже клеймит Советскую Россию как страну с «азиатским коммунистическим режимом».

Мы все равно были союзниками по Второй мировой войне. Но закончили ее как противники в войне новой – холодной. О прекращении которой не можем договориться до сих пор.

Как бы развивались события, не случись драматических событий 1917 года в России? На эту тему я сегодня, пожалуй, спекулировать не буду. В эти дни читателю и так придется ознакомиться с тысячами версий альтернативной истории...