В Красноярске скандал: жильцы многоэтажки не хотят, чтобы в их доме строили учебное заведение для детей-инвалидов. История эмоциональная, тяжелая. Почему не стоит обижаться на тех, кто мешает волонтерам делать благое дело?

Не так давно страна разделилась на два лагеря, разбирая историю сестры модели Натальи Водяновой и никому не известных сотрудников нижегородского кафе, с которыми у девушки-инвалида и ее матери вышел многим памятный конфликт.

Противостояние закончилось ничем, все, кажется, примирились, тема ушла, без «суперзвезды» подобные сюжеты мало кому интересны. Но проблема никуда не делась. Люди с ограниченными возможностями все так же живут среди нас, и им, и нам все так же не слишком просто вместе.

Как это «не слишком просто», можно понять, посмотрев репортаж НТВ, посвященный сложной судьбе центра для детей-колясочников, который общественная организация «Право на счастье» попыталась открыть в обычной красноярской многоэтажке по адресу: Копылова, 66.

 

Прежде чем обратиться к видео, которое на самом деле очень многое объясняет, я хотел бы сказать несколько важных слов о волонтерах. Во-первых, как отец, сталкивавшийся с куда менее тяжелыми случаями и трудными проблемами, я и сердцем и разумом полностью на стороне «Права на счастье». Они делают большое дело, и развитию НКО такого рода нельзя не радоваться. Я надеюсь, что письма, разосланные Дианой Гурцкой жителям дома, дойдут до адресатов и ситуацию можно будет исправить.

Во-вторых, если бы я оказался на месте людей, организующих что-то для инвалидов, я, наверное, сдался бы, и тот факт, что волонтеры бьются, поверьте, дорогого стоит. Каждый, кому захочется их осудить, может раз в жизни оторваться от дивана и сделать хоть что-то: вы узнаете о себе и людях много нового.

Я бы не спешил осуждать соседей (фото: кадр из видео ntv.ru)

Однако ролик НТВ, судя по комментариям пользователей, называющих жительниц дома «мерзкими старыми ведьмами», ничуть не поможет решению проблемы. Противоборствующие стороны, как и в случае с моделью Водяновой и владельцами кафе «Фламинго», стравлены между собой.

А я бы послушал людей очень внимательно. Они – не демоны, не серийные убийцы. Перед нами обычные жители обычной многоэтажки, и именно они по закону должны решать, быть пандусу или не быть.

«Вы смешали больных детей и здоровых … Потому что, если это лечение, оно должно быть лечением», – говорит одна из «циничных» женщин, которым дают слово в сюжете. И что? Это – рядовая точка зрения, согласно которой есть «здоровые», есть «больные», а никаких промежуточных стадий не существует вовсе. «Больных» надо лечить, это разве откровение? Нет, конечно. Это в том числе, пусть и довольно странная, но форма заботы. Такая же, как воспитание мамами и бабушками беспомощных мужчин, которые сами не могут майку себе постирать. Все во благо же.

«Я не могу им помочь … Но я не могу каждый день смотреть и рыдать от этого по ночам», – вторит общему хору еще одна женщина, и это ведь тоже не чудовище с нами говорит. Это – наша обычная соседка, которую телевизор научил сентиментальному сопереживанию вообще всему подряд. Она – не монстр, не циник, она будет рыдать и над Жанной Фриске, и над котенком, и над детьми Африки. Другое дело, что никто не научил ее, что помощь – это не сворачивание гор и установление справедливого миропорядка (такого, как в сериалах о «счастливой женской доле»), а простое, не сюсюкающее, без слез, участие.

Подойди к колясочнику, поговори с ним как будто он тоже человек и тоже имеет мнение – это лучшая помощь, но о таком никто ведь не говорит.

«Потому что уходит наша собственность на это…» – срывается третья героиня, и, хотя никакой собственности ничего не угрожает, даже это дикое предположение можно понять. Квартира для людей – единственное, что у них есть твердого, зримого, настоящего. Работу можно потерять, дети уедут (или плохо женятся/выйдут замуж), никаких особенных накоплений у людей нет (и не будет – это они знают наверняка). Все зыбко, кроме жилплощади, вот она, бумага, на кривой козе не объедешь.

Это – огромная драма, вечная наша зависимость от квадратных метров в бетонной коробке, но я не готов обзывать «старыми ведьмами» ни одну из этих женщин. Они куда менее приятны, чем волонтеры, но никаких других женщин пока нет и в ближайшей перспективе не предвидится.

Мне кажется, очень важно понимать вот что: обыватели, не подвижники, не святые, вполне обычные наши соседи из красноярской многоэтажки, живут в чудовищно агрессивной среде.

Особенно это касается женщин, но и мужчинам достается вполне: почти каждый спинным мозгом чувствует, что есть что-то «как у людей», а что-то – не «как у людей», хотя на самом деле давно уже никаких «людей» не существует в природе. Все «люди» выдуманы, это – коллективный миф, но если не будет его, то не ясно, что придет на его место.

В рамках проекта «Доступная среда» власти регионов понаделали пандусов, ведущих в никуда, лифтов, к которым никак не добраться, а мимо всяких проектов понастроили жилья, где инвалидам жить нельзя, и это – проблема, но она решаема, деньгами и общественным контролем.

А вот столкновения, подобные красноярскому, будут множиться, потому что – вернусь к началу статьи – проблема никуда не делась.

Она не в том, что инвалиды плохие, пандусы не там, а нас окружают «ведьмы», а в том, что мы все еще живем в обществе несчастных людей, и любовь к ближнему нельзя насадить, как картошку. Не получится заставить любить инвалидов, не выйдет в одночасье уравнять колясочников с теми, кто бегает на своих двоих.

Но если в «нулевые» и пространства для диалога не было, сплошные «зальем все деньгами, отмахнемся и забудем», то теперь выясняется, что отмахнуться уже нельзя.

И слава Богу.