Андрей Перла: Фаланга на левом фланге

Повод к таковым размышлениям, конечно, подобен спору из-за выеденного яйца. Руководителя московского книжного магазина «Фаланстер» обвинили в распространении порнографии.

Как простой, тихий, обыкновенный обыватель, я хотел бы, чтобы Россию перестали тревожить левыми идеями

Речь шла о продаже в этом магазине книги Лидии Ланч «Парадоксия», а также некоторых других изданий. Речь шла о возбуждении уголовного дела. Опасались в связи с расследованием закрытия магазина. Впрочем, пока обошлось: и магазин работает, и уголовное дело против его директора, кажется, так и не возбудили.

Характерно, что среди комментировавших события не нашлось никого, кто согласился бы: директор магазина виноват или может быть виноват в том, в чем его обвиняют. Разговор шел исключительно о том, какие интересы стоят за «наездом» – политические или экономические. Т.е. рассуждали, имеет место атака на свободу слова или банальная борьба за кусочек нежилого фонда в центре Москвы. Характерно это потому, что много говорит о репутации наших правоохранительных органов: как громкое дело, так общественность не верит сыщикам.

Характерно также, что граждане, попытавшиеся самостоятельно разобраться в ситуации и в этих целях прочесть злополучную книгу, в том числе и ваш покорный слуга, как правило, были вынуждены заметить: «Если это не порнография, то что это, в таком случае?»

Нет, лично я совершенно уверен, что с точки зрения закона порнографией должно считаться что-то другое. Приняв иную точку зрения, можно зайти очень далеко, запретить, например, книжки нобелевских лауреатов Эльфриды Елинек и Владимира Набокова, а также Чарльза Буковски и Генри Миллера, да и раннего Хемингуэя с его очень реалистичным рассказом «У нас в Мичигане».

Так что запрещать к распространению книжки – не надо, а преследовать книгопродавцев и вовсе глупо: чтобы всерьез пресечь распространение, имеет смысл драть шкуру с издателей. Этого, впрочем, нельзя делать по двум основаниям: во-первых, это уже цензура, а цензура недопустима, а во-вторых, это тоже глупо в эпоху World Wide Web.

Но, хотя цензура недопустима, вопрос о том, почему в «Фаланстере» продавали – и, очевидно, покупали – именно эту книжку, уместен. Так же, как уместен вопрос, почему магазин называется именно «Фаланстер». Из-за симпатий к утопическому социализму, вообще свойственных русской интеллигенции?

Наверняка. И опять наверняка – из-за запаха разврата, который с самого начала сопровождал книги именно этого утопического социалиста, Фурье. Как там говорили в свое время о четвертом сне Веры Павловны из книги знаменитого отечественного фурьериста Чернышевского? Что там все начинается социализмом, а заканчивается борделем?

Руководителя московского книжного магазина «Фаланстер» обвинили в распространении порнографии

Вот в том-то и беда, что в сознании богемы социализм непременно связан с борделем, и вообще левые интеллектуалы непременно заняты апологией непристойности. Что там далекие от нас во времени и пространстве Буковски и Миллер! Тот же аромат непристойности свойствен творчеству знаменитейшего ныне отечественного левого Эдуарда Лимонова, который если останется в истории литературы, то с первой и главной своей книжкой «Это я, Эдичка». Книжкой, как говорили 15 лет назад, «про «это».

Знаете что? Как простой, тихий, обыкновенный обыватель, я хотел бы, чтобы Россию – прямо с будущего года и на длительное время – перестали тревожить левыми идеями. Просто потому, что левые идеи могут быть безопасны и даже полезны только для очень стабильного, устоявшегося, спокойного общества, которое по большому счету ничем не проймешь.

Вот как хиппи были полезны американскому обществу, которое с их помощью стало менее ханжеским, не перестав быть собой. Для такого юного, вчера сформировавшегося общества, как современное российское, левые идеи могут быть губительными.

«Они хоть бичуют предрассудки, но воротят с корня добродетель», – говорил по этому поводу один персонаж литературы XVIII века. Рекомендуя взамен иного читать книжку некоего Фенелона о воспитании девиц.