Куба приняла суверенное решение по гей-бракам

Новый семейный кодекс Кубы содержит такие пункты, о которых вряд ли могли помыслить барбудос Фиделя Кастро, когда боролись против режима Батисты – одного из наиболее отвратительных за всю историю Латинской Америки. С тех пор понимание свободы на Острове свободы сильно расширилось.

Самое громкое – это однополые браки, которые приравниваются к традиционным во всем, даже в вопросе усыновления детей. Гавана с ходу берет скандинавский уровень, а не подходит к расширению ЛГБТ-прав поэтапно, как большинство других стран.

Есть и другие новаторские пункты, некоторые из них сохранили кубинскую социалистическую специфику. Например, быть суррогатной (рожающей для других) матерью теперь можно, но зарабатывать на этом деньги нельзя.

По итогам плебисцита «за» проголосовали более двух третей кубинцев – 67% при минимуме в 50%.

Новости такого рода принято у нас преподносить так, что мировая глобалистская элита с Вашингтоном во главе опять навязала кому-то свою леволиберальную повестку. Такие места, как Тайвань и Черногория, где тоже пошли по пути легализации гей-браков, объединяет только то, что это сателлиты США.

Но речь идет о Кубе, которую в подобной роли можно подозревать в предпоследнюю очередь, после Ирана и КНДР. Национализировав однажды всю американскую собственность (то есть почти все значимые сектора экономики), Остров свободы с тех пор живет под жесткими санкциями. Жизнь эта не самая легкая, но в распродаже суверенитета Гавану никак не обвинишь – она его в самые тяжелые времена отстоять сумела, как это было, например, в начале 1990-х, когда развал СССР отразился на ней суровым экономическим кризисом.

Как говорили в таких случаях советские учителя, уж от кого, а от вашего мальчика мы не ожидали.

Но из странного тут – только то, что кубинцы не поступили подобным образом раньше. В их отношениях с Вашингтоном действительно есть подвижки, но Остров свободы не уходит под крыло США, а даже наоборот – возвращается в Латинскую Америку.

В этом католическом и богомольном регионе – макрородины нынешнего папы Римского сложился несколько другой приоритет религиозных запретов, нежели в Европе.

Например, в Старом Свете, за рядом исключений, аборты легализовали уже довольно давно. Но Латинская Америка по этому вопросу жизни и смерти до сих пор держит стенку, несмотря на так называемую третью волну феминизма. Стран, где аборт возможен просто «по желанию», раз-два и обчелся. Когда в самом конце 2020 года по пути легализации абортов пошла вестернизированная Аргентина, это стало очень громким для континента событием.

Иная ситуация сложилась с другой «священной коровой» западного либерализма – гей-браками. В какой-то момент их легализация в Южной Америке приняла обвальный характер, не встречая и половины того сопротивления, которое в схожих обстоятельствах продемонстрировали европейцы и американцы (зачастую такие же католики).

В число «ЛГБТ-френдли» стран региона, где однополое партнерство приравнено к обычному, входят как крупнейшие по численности населения государства – Бразилия, Колумбия и Аргентина, так и наиболее развитые – Чили, Уругвай, Коста-Рика.

В Мексике гей-браки охватили большую часть территории – этот вопрос там зависит от законов каждого штата, но уже в ближайшем будущем исключений, скорее всего, не останется.

Социалистические режимы, которые Вашингтон относит к своим однозначным противникам, исключением тоже не являются, Куба не будет в этом списке «инородным» политическим телом. До нее гей-браки легализовали в Эквадоре, чей тогдашний президент – Рафаэль Корреа – известен и как союзник братьев Кастро, и как ведущий испаноязычной версии телеканала Russia Today.

То, что Куба следовать общей моде припозднилась, вдвойне загадочно в силу того, что фактическим лидером местной ЛГБТ-политики была Мариэла Кастро, дочь Рауля и племянница Фиделя.

Она не из тех членов семьи, кто ушел в радикальную оппозицию к родственникам, как, например, старшая дочь команданте – Алина, сбежавшая в США через Испанию и ставшая антикоммунисткой. Мариэла – депутат парламента, своеобразный, но системный политик.

Еще четыре года назад она пообещала добиться того, чтобы однополые браки стали частью кубинской «перестройки» – и своего добилась. Но по кубинским меркам это никак не тянет на революцию. Те же аборты, табу из табу, социалистический (как следствие, секулярный) режим Кастро разрешил первым в регионе. Долгие годы Куба была абсолютным чемпионом мира по количеству абортов на 100 тысяч населения, женщины ездили туда делать операции из многих соседних стран.

Сейчас «перестройка» продолжается. Куба уже прошла через политическую реформу, введение элементов капиталистической экономики и массовые протесты. При этом ситуация в стране остается напряженной: президент Мигель Диас-Канель вроде как сохраняет контроль, но ходит под богом – Куба находится в зоне риска для цветных революций.

Западные комментаторы часто озвучивают ту версию, что спорами вокруг семейного кодекса власти отвлекали народ от экономического кризиса. Если это действительно так, произошедшее надо понимать как уступку власти народу – и это его, народа, суверенный выбор.

Выводы, которые из этой ситуации может сделать Россия, в том, что в многополярном мире, принципы которого она отстаивает, ее партнерами и союзниками будут очень разные государства. И такие, где гомосексуальность – уголовное преступление, и такие, где гей-пары обладают правами обычных пар.

Многополярный – это сложный, многообразный, разновекторный. Права ЛГБТ больше не ограничиваются миром атлантистов. Куба – яркий пример, но уже довольно давно в БРИКС – клубе «незападных» сверхэкономик, которым дорожит Россия, – гей-браки легализовали в двух государствах из пяти – Бразилии и ЮАР.

Индия сейчас в периоде трансформации: после отмены уголовного преследования ЛГБТ-активисты заявили о себе – и выяснилось, что общество к ним относится относительно терпимо. Не Голландия, конечно, но и не Пакистан.

Если на ту же дорогу в ближайшем будущем встанет и Китай, это будет несколько удивительно и действительно революционно, но не невозможно – и небо от этого на Землю не упадет.

На эту тему
• Куба опять пошла по пути СССР
• Идея увековечить Че Гевару простительна только Крыму
• Коронавирус возвращает на Кубу капитализм

У России много фактических и потенциальных союзников за пределами Запада, резко отличных между собой по их политическим режимам и бытовой культуре, религии и традициям, законам и наборам табу. Суверенитет, не ограниченный волей мирового гегемона, – это право быть таким, каким ты хочешь.

Мир по-американски прост и построен на лояльности, потому на один уровень в Вашингтоне поставили такие разные государства, как Иран, КНДР, Кубу и – с некоторых пор – Россию. Альтернативное российское многополярное видение не требует от союзников и партнеров меняться так, чтоб подстроиться под наши представления о прекрасном, как не подразумевает и того, что мы будем подстраиваться под чужие.

Мир национальных государств пестр и сложен, как человеческое общество, принимающее людей с разными взглядами и привычками в том случае, если они умеют уважать интересы друг друга и видят границы личного пространства, что в политике обычно обозначают словом «суверенитет».

Кубинский суверенитет теперь – таков. Это не повод для возмущений.