Байден отказался от Америки на первом месте

Об отказе от принципа «Америка прежде всего» заявил помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан. Шаг этот для американской администрации как бы символический: America First – второй по известности лозунг кампании Дональда Трампа после Make America Great Again, а команда Джо Байдена поставила целью выкорчевать все наследие предыдущего президента – «фашиста» и «анфан террибль».

Но в то же время – это шаг символичный, идеологически выверенный и не несущий геополитическим противникам США ничего хорошего, как бы ни казался он пересмотром веры американцев в собственную исключительность, то есть того, что нам в них особенно не нравится.

Дело тут не в Трампе и не в фашизме, с которыми лозунг «Америка прежде всего» обычно ассоциируют. Его использовали такие разные президенты, как республиканец Уоррен Гардинг – довольно бессмысленный мот, пьяница и повеса, умерший от инфаркта на третьем году президентства, и демократ Вудро Вильсон – один из самых интеллигентных хозяев Белого дома в истории и единственный из всех с докторской степенью.

Для обоих он обозначал неучастие в делах Европы, нейтралитет и изоляционизм, но изоляционизм не национальный, а с поправкой на «доктрину Монро» – континентальный: американцы оставляли за собой право контролировать весь Новый Свет и запрещали Старому вмешиваться в его дела. 

В случае Вильсона America First – это еще обоснование отказа вступать в Первую мировую. Он переизбрался на второй срок как «человек, который уберег страну от войны», но все-таки ввязался в нее всего через месяц после повторной присяги – для того, чтобы «как можно быстрее закончить все войны». Следствием этого стало значительное увеличение международного влияния США – так прежде изоляционистское государство встало на путь превращения в глобальную сверхдержаву.

До того, как Теодор Рузвельт в 1906 году поехал посмотреть на Панамский канал, президенты США других стран вообще не посещали.

Однако в значительной большей степени, чем с Гардингом и Вильсоном, лозунг «Америка прежде всего» связан с одноименным комитетом, появившимся в сентябре 1940 года. Цель его была такой же, какую Вильсон ставил перед собой на первом сроке – ни в коем случае не допустить втягивания США в мировую бойню. Только росла эта политическая установка уже не сверху, а снизу – закоперщиками выступили студенты, не имевшие желания воевать на фронтах где-нибудь в Европе.

За очень короткий срок Комитет стал по-настоящему народным и массовым – в нем состояли и платили членские взносы 800 тысяч человек. Считалось, что они выражают волю большинства американцев.

На эту тему
• Россия и США были близки к войне из-за Гавайских островов
• США забыли своего героя, чтобы не очернять негров
• Предатель уничтожил половину Оклахомы

Вспомним несколько лиц, так или иначе связанных с Комитетом – через участие в его работе, спонсорскую помощь или публичную поддержку. Это будущие президенты Джон Кеннеди и Джеральд Форд – тогда еще студенты. Это Чарльз Линдберг – национальная звезда и летчик-герой, первым перелетевший Атлантический океан в одиночку. Это бригадный генерал Роберт Вуд, воевавший в двух войнах и сколотивший огромное состояние на «гражданке». Это Лиллиан Гиш – легенда немого кино. Это Фрэнк Ллойд Райт – величайший архитектор США, по мнению многих специалистов. Это Роберт Маккормик – владелец влиятельнейшей газеты Chicago Tribune. Это Лаура Ингаллс – авиатор, завоевавшая несколько первенств и в «женской», и в «общей» лиге. Это Поттер Стюарт – будущий судья всемогущего Верховного суда, значимый реформатор уголовного права и автор знаменитого в американском судопроизводстве определения порнографии – «узнаю, когда вижу». 

В общем, это была мощная сила, не нуждавшаяся в деньгах и стоявшая на патриотических позициях. Комитет добровольно самораспустился через три дня после того, как Япония напала на Перл-Харбор. С необходимостью противостоять «желтой угрозе» комитетчики никогда не спорили, их пугал именно европейский фронт, но теперь, с учетом союзнических обязательств внутри гитлеровской «оси», он представлялся неизбежным. В последний день существования Комитета Германия и Италия сами объявили войну Соединенным Штатам.

Несмотря на формальный провал по части задач, которые ставил перед собой Комитет, американские консерваторы до сих пор оценивают его деятельность весьма высоко. Вторая мировая война окончательно превратила США в глобальную сверхдержаву, но более позднее вступление в эту войну, по их мысли, перенесло часть тягот на европейцев, а после июня 1941-го – на коммунистов. Одни консерваторы, как Патрик Бьюкенен, говорят об этом сочувственно, другие – с антисоветским торжеством.

Зато проблемы с имиджем у концепции «Америка прежде всего» образовались в среде либералов.

Большинство идеологов и активистов Комитета руководствовались вполне рациональными доводами о тяготах и вызовах войны, которая не только приведет к многочисленным смертям и потерям, но и поставит под удар американскую демократию, ведь в военное время более эффективны авторитарные режимы. Но были среди них и те, кто открыто симпатизировал Германии – из-за собственного антисемитизма в том числе.

Фрэнк Ллойд Райт, например, антисемитом не был, среди его работ имеются и здания синагог. А вот такие люди, как промышленник Генри Форд, мультипликатор Уолт Дисней или инвестор Бенджамин Фридман очевидным образом были, особенно последний, хотя сам являлся выкрестом – перешедшим в католичество иудеем.

Уже упомянутый Линдберг сочувствовал европейским евреям, но в то же время объяснял все публикации в пользу борьбы с нацизмом «еврейскими деньгами». А его коллега – героическая летчица Ингаллс – вовсе не стеснялась зиговать. Высадку в Нормандии она назвала «кровавой оргией» и «нечестивой войной», ведущейся против «спасителя западного мира» (то есть Гитлера).

Кстати, вскоре после начала войны ее осудили как незарегистрированного иностранного агента: один из немецких дипломатов платил Ингаллс за «сотрудничество».

Неудивительно, что «антисемитская» фракция с роспуском Комитета согласиться не смогла. Уже в 1943-м появилась партия с таким же названием и откровенно расистской идеологией. В президенты на выборы 1944 года она хотела выдвинуть Линдберга, но тот благоразумно отказался, и кандидатом стал священник Джеральд Смит с нацистскими взглядами, то есть с социалистическими и националистическими одновременно. В итоге он получил всего 1781 голос – от былой популярности бренда America First не осталось и следа, американцы окончательно определились с приоритетами и ковали общую Победу вместе с другими нациями антигитлеровского союза.

Когда Трамп достал этот бренд из чулана и стряхнул с него пыль, он, конечно, не имел в виду ни нацизма, ни антисемитизма, что бы ни утверждала пропагандистская машина Демпартии. Скорее, ему просто понравился лозунг – сам по себе, но определенная изоляционистская нагрузка для него в нем все же была. Новый президент требовал пересмотра старых обязательств перед союзниками – ради экономии, и сворачивания зарубежных операций – тоже ради экономии, а также из-за того, что идею отказа от войн опять разделяло подавляющее большинство американцев.

Трамп действительно не развязал ни одной войны (таких президентов в США не было уже полвека) и начал сворачивать вооруженное присутствие по всему миру – от Сирии до Германии. Пришедший ему на смену Байден формально пошел еще дальше – объявил о полном и окончательном завершении эры вторжений в другие страны (чего Трамп, кстати, не делал, поскольку допускал возможность «полезных» войн), однако от принципа America First при этом отказывается. И это, несмотря на все неоднозначные ассоциации, с этим лозунгом связанные, для России скорее плохая новость, чем хорошая.

Те критики Трампа из стана демократов, кто в силу более тонкого профиля своей работы не тыкал пальцем сразу в Гитлера, изначально указывали, что в современном мире принцип «Америка прежде всего» предопределяет одиночество Америки. С точки зрения команды Байдена, нужно иногда жертвовать своими интересами в пользу союзников, но примерно с той же целью, что у Трампа – с целью сохранения глобального доминирования США как самой богатой и самой влиятельной страны западного мира.

То есть то, что кажется отказом от эгоизма и элитаризма, на деле является поддержкой глобализма, при котором американскую империю держат на плаву наднациональные институты и геополитические блоки.

С российской точки зрения первые последствия байденовской «перестройки» скорее положительные. Например, ради врачевания разногласий с Берлином США отказались от санкций против управляющей компании «Северного потока – 2», а их желание затащить Австралию в антикитайский альянс привело к ссоре с Францией – традиционным партнером Москвы в Западной Европе. 

Но в дальнейшем это означает ставку Вашингтона на укрепление НАТО, МВФ, ВТО и ЕС, на увеличение роли наднациональных элит, на попытку командной игры против заявленных врагов (прежде всего Китая и России). На то, что даже в страшном сне не могло присниться оригинальному комитету «Америка прежде всего», желавшему строить свое счастье наособицу, не зависеть от окружающего мира и не навязывать ему свою волю.