Австралия повторяет страшную ошибку из прошлого

Создание антикитайского блока AUKUS чаще всего обсуждают в контексте внутреннего конфликта в НАТО и беспрецедентной ссоры между США и Францией – еще никогда Париж не отзывал своих послов ни из Вашингтона, ни из Канберры. Меж тем активное участие в нем Канберры – это очень интересный сюжет с богатой моралью, от которого можно ждать раскола Австралии. На государстве-континенте своя атмосфера.

Осознание той или иной нацией своего места в мире зачастую проистекает из исторической памяти – сочетания катастроф и триумфов, которые выпали на долю народа и навсегда его изменили. Благополучная Австралия и в этом смысле тоже – страна скучная. Получив государственность на ранней заре XX века (01.01.1901; раньше некуда) и чуть позже фактическую независимость в статусе доминиона Британской империи, она не участвовала в войнах, чуралась глобальной политики и ковала свой валовый внутренний продукт.

Поэтому историческое событие, почитаемое в Австралии как «рождение нации», по меркам многих других держав – малозначимый эпизод из серии «нашли, чем гордиться».

В начале 1915 года первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль задумал масштабную и амбициозную Дарданелльскую операцию, целью которой было взятие Стамбула и вывод Османской империи из Первой мировой войны. И для Британии, и для Черчилля это обернулось весьма позорной историей – десантная операция полностью провалилось, а для турок, наоборот, важной частью национальной героики, поскольку обороной тогда командовал будущий Ататюрк.

Всего Галлиполийское сражение длилось почти год, и в ходе одной из бездарно организованных попыток прорыва под османским пулеметным огнем полегли отборные австралийские части – Австралийско-новозеландский армейский корпус (АНЗАК).

Австралийцы оказались в Европе (и впоследствии даже добрались до большевистской России), купившись на посулы англичан об участии в переделе мира. При этом за галлиполийскую мясорубку они должны винить в первую очередь себя – прорыв планировало именно австралийское командование.

Политики сделали из этой трагедии героический миф про доблесть, воинский долг и союзнические обязательства. Был учрежден даже специальный государственный праздник – День АНЗАК, со временем обросший специфическими традициями вроде массовой игры в ту-ап (разновидность орлянки с двумя монетами). По легенде, какой-то турецкий бомбардировщик с воздуха принял игру австралийцев в ту-ап за групповую молитву и воздержался от огня.

На эту тему
• В сознании Австралии Китай превратился в монстра
• Униженной Франции нечем ответить англосаксам
• В Австралии провоцируют США на начало третьей мировой войны

В общем, это можно назвать главной битвой австралийцев по ее месту в национальной памяти. Но отношение к ней двоякое.

Лучший фильм о ней – «Галлиполи» – снял в 1981 году лучший австралийский режиссер Питер Уир, а в главной роли там занят Мел Гибсон – одно из главных лиц австралийского кино. Но это кино не о патриотизме – это глубоко трагичный, отчетливо антивоенный фильм о бессмысленном кровопролитии.   

Австралийцы всё поняли задолго до выхода «Галлиполи» – сразу после трагической по последствиям операции, унесшей жизни почти 10 тысяч молодых австралийцев. Поток добровольцев на фронт быстро иссяк – не действовали ни прежние мотивы (деньги и поиск приключений), ни зажигательные речи премьера Билли Хьюза, имевшего наполеоновские планы и много чего наобещавшего партнерам в Лондоне. Оказавшись в разногласиях с правительством, австралийцы подключили демократию – и Хьюз трижды проиграл референдум о введении всеобщей воинской повинности.

Именно поэтому битва за Галлиполи – это «рождение австралийской нации». Австралийцы вдруг поняли, что не хотят посылать своих детей на убой на другой конец света по просьбе Великобритании. Осознали, что они другой народ. Но осознали по-разному.

Если Галлиполи – «рождение нации», то эта нация – разнояйцевые близнецы. Одна часть австралийцев отмечает День АНЗАК с бравурными речами, национальными флагами и британскими гостями. Другая, признавая определяющую роль самого события, предлагают молча преклонить голову и больше никогда не умирать за чужие интересы.

В 1970-х годах на волне пацифистского движения в западном мире День АНЗАК чуть было не упразднили полностью, но консерваторам удалось его отбить как важную часть национальной истории.   

Теперь австралийцев может ждать новый политический раскол – и примерно по тому же принципу. В новом военном альянсе AUKUS (по первым буквам его основателей – Австралия, Соединенное Королевство, Соединенные Штаты) роль закоперщика принадлежит Вашингтону, а провинциальный (теперь уже) на его фоне Лондон пригласили за компанию, поэтому распространенный в австралийской культуре образ жестокого и бездушного британского офицера тут не пригодится.

Но суть та же: австралийцев втянули в конфликт, который им по большей части не нужен. А вот расплачиваться за участие в нем придется. Уже расплачиваются.

Пока премьером Австралии был глава Либеральной партии Малкольм Тернбулл, правительство, хотя и опасалось китайской морской экспансии, избегало открытой ссоры с Пекином и пыталось держаться от Вашингтона наособицу. Его первый телефонный разговор с новым президентом США Дональдом Трампом вообще вылился в международный скандал. 

Но когда в рамках внутрипартийной борьбы Тернбулла потеснил его же министр финансов Скотт Моррисон, Канберра тут же взяла под козырек и деятельно включилась в антикитайский фронт Трампа. В частности, потребовала международного расследования возможной утечки коронавируса из лаборатории в Ухане и стала активно жаловаться на расширение присутствия флота КНР в Южно-Китайском море.

Пекин ответил, начав с малого – с препятствий для импорта австралийского вина, которое прежде активно закупал («мало» – это оборот порядка 800 млн долларов в год). За этим последовало эмбарго для австралийского ячменя (1,5 млрд долларов в год), а потом запреты и ограничения посыпались один за другим: на уголь, хлопок, морепродукты, медь, древесину. Параллельно Австралии отказали в китайских студентах (вузы страны неплохо зарабатывают на обучении иностранцев, прежде всего на гражданах КНР) и китайских туристах.

Процветающая Австралия – ресурсная экономика, нацеленная на экспорт. 40% этого экспорта приходится на КНР. Пока китайцы лишили австралийцев лишь десятой доли этого пирога, но экономика государства-континента это на себе уже почувствовала. Теперь, после создания AUKUS, экономическое давление со стороны Пекина усилится еще больше.

Для России это хорошая новость. Наша экономика тоже имеет экспортно-ресурсный характер. Если договоримся, сможем забрать австралийскую долю себе. А вот для Австралии хороших новостей не предусмотрено.

Торговая война – это, конечно, далеко не мясорубка в духе Первой мировой, но любая война – это форма экономической политики. Вовлеченность австралийцев в свару США и Китая, как когда-то Британии и Германии, вряд ли приведет к крови, но будет прочувствовано нацией на своем кошельке.

Глубина раскола, с этим связанного, зависит только от того, чья пропаганда окажется убедительнее. Та, что рисует Китай как смертельного опасного врага (а США, соответственно, как главного защитника). Или та, что будет взывать к кровавому «рождению нации» на Галлипольском полуострове, когда, поддавшись на амбиции политиков, австралийцы решили добровольно пострадать за чужие интересы.