Для спасения пассажиров пожарные Шереметьево должны были действовать по-другому

В понедельник была предварительно названа непосредственная причина смерти большинства жертв крушения лайнера Sukhoi Superjet 100 в аэропорту Шереметьево – они отравились продуктами горения. Об этом заявил Следственный комитет.

Что же касается причин гибели столь большого числа жертв, то СК перечислил несколько версий, в том числе недостаточную квалификацию наземных служб, в частности – пожарных расчетов. И здесь мнения специалистов расходятся.  

Одни указывают на то, что пожарные службы после приземления самолета прибыли на место в пределах норматива, в течение трех минут. Однако тогда возникает вопрос: почему они не встречали самолет еще до посадки и вовремя ли они в таком случае получили приказ?

Другие специалисты, напротив, отмечают успешную работу пожарных. То, что носовая часть самолета не сгорела, на их взгляд, – это результат работы пожарных: они потушили все, что смогли.

О том, насколько убедительно такое мнение, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал бывший замначальника управления развития аэропортов министерства гражданской авиации СССР, а ныне гендиректор ассоциации «Аэропорт» Виктор Горбачев.

Виктор Горбачев (фото: Мир24/YouTube)

ВЗГЛЯД: Виктор Иванович, правильно ли мы понимаем, что при аварийной посадке самолета пожарные расчеты уже должны стоять вдоль взлетно-посадочной полосы и быть готовы к возможному возгоранию лайнера?

Виктор Горбачев: Однозначно. Если это аварийная посадка – то и пожарные, и аварийно-спасательные службы, и кареты скорой помощи, и пассажирские автобусы для эвакуации людей в безопасное место должны быть у ВПП.

ВЗГЛЯД: Некоторые летчики говорят, что службы спасения не должны стоять возле ВПП, чтобы их не снесло во время аварийной посадки, ведь самолет может садиться в неуправляемом режиме. Насколько они правы?

В. Г.: Это заблуждение. Почему им не стоять в начале, на торце – возле зоны безопасности, длина которой составляет 300 метров? Ведь воздушное судно садится не прямо в торец, у него же есть зона снижения и приземления.

ВЗГЛЯД: Как бы вы в таком случае оценили действия пожарной команды?

В. Г.: Трудно судить по записям, которые сделаны на смартфоны, ничего толком не определишь. Но мы видим, как жестко садилось и подпрыгивало воздушное судно, как оно уже без шасси опустилось на брюхо и начало чертить по полосе двигателями, из-за чего произошло возгорание. 

Машины пожарной безопасности в этот момент уже должны были двигаться в эту сторону, потому что допускать такое горение категорически нельзя. Во-первых, его придется тушить дольше. Во-вторых, люди задохнутся и сгорят. Момент был явно упущен.

На эту тему
• Пять ключевых вопросов о трагедии «Суперджета»
• «Суперджет» сгорел при посадке
• Из SSJ-100 спаслись ослушавшиеся бортпроводников пассажиры

ВЗГЛЯД: В течение какого срока после аварийного сигнала от экипажа они должны прибыть к полосе? И кто в подобных случаях в аэропорту отвечает за организацию работы службы?

В. Г: За это отвечает начальник аварийно-спасательной службы, в которую входят и сами спасатели вместе со специальными средствами, и пожарная часть. Также за это отвечают заместители гендиректора по безопасности и аэродромному обеспечению. И конечно, сам генеральный директор.

Люди, которые работают в пожарной службе, даже если нет катастрофической ситуации, все равно должны прибыть в любой конец аэродрома в течение трех минут и оказаться около воздушного судна. Тушить, не тушить – не важно, но они должны оказаться в момент аварийной посадки там. Вместе с пожарными должна прибыть скорая помощь и спасательные средства, которые обеспечивают эвакуацию.

ВЗГЛЯД: Как меняется работа аэропорта в момент, когда воздушное судно подает сигнал бедствия?

В. Г.: Командир воздушного судна сообщает, что ему нужно вернуться. Он сообщает об этом диспетчеру. Даже если радиообмен не идет, у пилота все равно есть кнопка SOS. Но самостоятельно он сесть не может, поскольку вокруг тоже летают самолеты – в Шереметьево высокая интенсивность полетов.

Далее диспетчер сообщает руководителю полетов об аварийной посадке борта, его направление. При этом у руководителя полетов в такой ситуации все регламентировано, расписано буквально по словам – кому и что говорить. Он моментально сообщает дежурному аварийно-спасательной службы по радиосвязи о возвращении борта, его номер и просит об обеспечении аварийной посадки. В это время ни прилетов, ни отлетов нет – всех убирают.

К моменту посадки сбоку от полосы должны уже стоять аварийные машины, пожарные и медики. Помните, как в фильме «Экипаж»? Это, конечно, всего лишь фильм, но в реальности примерно так все и должно выглядеть.

ВЗГЛЯД: Но на любительских видеозаписях мы ничего подобного не видим. Самолет горит, люди спускаются по трапу и бегут в разные стороны по траве.

В. Г.: Да, мы видели, как самолет подпрыгнул и загорелся, видели, как по трапу спускаются люди.

Когда люди спустятся, их должны встречать и сопровождать сотрудники аэропорта. Ведь человек в панике не знает, куда бежать.

При этом возможен взрыв самолета, потому что у него полные баки топлива. Людей должны были моментально посадить в автобус и увезти. А если есть пассажиры с детьми, инвалиды, хромые? Они ползком должны спасаться?

Существуют федеральные авиационные правила, которые в точности регламентируют действия аварийно-спасательных и пожарных служб. Все расписано, только соблюдай.

Следствие должно назвать имена всех ответственных за случившееся. Кроме того, должны выйти приказы Министерства транспорта и Росавиации с подробными инструкциями, в которых должны проанализировать результаты расследования – для предотвращения подобных ситуаций. Кроме того, необходимы дополнительные учебные тренировки.

ВЗГЛЯД: Вы работали в министерстве в советское время. Что было бы по итогам такой катастрофы тогда?

В. Г.: Такое происшествие не могло произойти во времена гражданской авиации СССР, иначе бы полетели с должностей все: от начальника смены до заместителя министра.