Почему в Азербайджане хотят бороться с русским языком

Депутат азербайджанского парламента Говхар Бахшалиева выступила за упразднение школьного образования на русском языке. Как минимум начального, поскольку «национальное сознание ребенка формируется в младших классах». Сейчас в большинстве школ республики два так называемых сектора: в одном дети получают образование на русском языке, уча при этом азербайджанский, в другом – на азербайджанском языке, а русский всего лишь один из предметов либо отсутствует вовсе.

«С каждым годом все больше детей идут учиться в русский сектор. Лично меня это очень беспокоит. Мы должны разобраться в причине. Почему в независимом Азербайджане с каждым годом растет число детей, обучающихся в русском секторе?» – задала вопрос Бахшалиева на заседании парламентского комитета по науке и образованию.

Предложение у депутата вышло довольно скандальное, но скандала не случилось. Всего через несколько часов после этого выступил президент Ильхам Алиев, дав понять, что не даст русский язык в обиду. Он пригласил граждан России чаще посещать страну в качестве туристов, пообещав, что в Азербайджане они «чувствуют себя как дома» – «нет языкового барьера, к ним очень хорошее отношение, общая наша история также играет важную роль».

Так что же происходит с русским языком в Азербайджане? Его хотят ущемить, потому что он на подъеме? А на подъеме он почему? Чтобы ответить на эти вопросы и помочь госпоже Бахшалиевой «разобраться в причине», стоит углубиться в историю.

Земли (точнее ханства), из которых составлен современный Азербайджан, вошли в состав Российской империи в самом начале XIX века. Некоторые – добровольно, некоторые – в ходе войны с персами. Но первые русские поселения возникли там примерно на 30 лет позже, когда на Южный Кавказ стали переселять российских «еретиков», прежде всего молокан. Их потомки до сих пор живут в Азербайджане, а крупнейшее (на 3000 человек) молоканское село – Ивановка – считается последним колхозом республики.

Еще полвека спустя от Тбилиси до Баку дотянули железнодорожную ветку, и примерно тогда же началась «нефтяная революция», кардинально изменившая жизнь Бакинской губернии. К 1901 году там добывалась почти половина всей мировой нефти, регион захлестнуло легкими деньгами, и древний город Баку стал практически русскоязычным. Больше трети его населения составляли русские, азербайджанцев (тогда их называли закавказскими татарами) было меньше четверти, каждый пятый житель города был армянином, присутствовали и другие крупные этнорелигиозные группы – евреи, персы, немцы, грузины. Русский язык использовался ими как средство межнационального общения и коммуникации с деловой и политической элитой города.

В первые десятилетия советской власти русские по-прежнему оставались крупнейшим этносом Баку, но в ходе индустриализации и урбанизации доля азербайджанцев росла и к 1980 году перевалила за половину населения города. Однако Баку по-прежнему оставался интернациональным местом, где сформировался собственный субэтнос или, скорее, собственная субкультура – бакинцы (нечто подобное происходило в таких городах, как Сухуми и Махачкала). Это были люди разных национальностей, но именно русскоязычные, которые, как правило, постулировали свое отличие от остального населения республики, где преобладали азербайджанцы, общавшиеся между собой на азербайджанском языке.

На эту тему
• Эксперт объяснил, почему Алиева не пугает рост числа изучающих русский язык азербайджанцев
• Почему сотрудники Пентагона учат русский язык в Латвии
• Зачем Россия охраняет границы Армении

После погромов, карабахской войны и распада СССР от бакинской субкультуры мало что осталось. Как и многие другие бывшие республики Союза, страна переживала взлет национального самосознания пополам с националистическим угаром. Сперва уехали армяне, потом стали уезжать русские и русскоязычные азербайджанцы-бакинцы, с другой стороны, в город начало активно перебираться титульное население азербайджанских провинций. Популярность и необходимость азербайджанского (а также турецкого, а для элиты и английского языков) росла, русского – падала. У него не было никакого государственного статуса, вскоре он начал изучаться в школе как иностранный, а на рубеже тысячелетий вовсе стал факультативным предметом.

Лично переживавшие все эти процессы вспоминают, что бытовой шовинизм, конечно, имел место быть, но чтобы русских выгоняли из Азербайджана или подталкивали к эмиграции – такого не было. В любом случае, современный Азербайджан – мононациональная страна, а Баку – мононациональный город: азербайджанцы составляют более 90% населения, русские – не более 1,5% (при 5% в Баку), а армян нет вообще – те, что указаны в государственной статистике, на самом деле живут в Карабахе.

Полноценная зачистка языкового пространства началась в 2002 году, когда был принят закон «О государственном языке». Последствия были примерно те же, что и везде: искоренение русского из делопроизводства, исчезновение русскоязычных вывесок, закрытие русскоязычных СМИ. В 2008-м было прекращено прямое (то есть через выделенную частоту) вещание российских телеканалов и введен запрет на трансляцию телепередач на иностранных языках для каналов азербайджанских (с исключением для новостей и передачи «Что? Где? Когда?»).

Российские исследования по линии СНГ (например, исследования фонда «Наследие Евразии») тогда демонстрировали, что Азербайджан вошел в число постсоветских стран, где русский язык имеет наиболее слабые позиции.

На таком фоне отношения Москвы и Баку существенно охладели. Вошел в расцвет ныне по факту уже не функционирующий блок ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия), сколоченный на постсоветском пространстве для «сдерживания России».

Однако русский язык в Азербайджане выжил, более того, стал постепенно отвоевывать позиции. К концу «нулевых» процент школьников в «русских секторах» (тех самых, о которых говорила Бахшалиева) достиг показателей первых постсоветских лет – порядка 15%.

Уже через пару лет после этого русский вернулся во многие школы даже в азербайджанские сектора – его преподают как обязательный предмет до 6-го класса. Всего же школ с русскими секторами порядка 300 (в Баку это подавляющее большинство школ), и спрос на русский язык продолжает расти. В республики есть несколько университетов с преподаванием на русском, включая открытый 10 лет назад филиал МГУ, появляются новые русскоязычные СМИ, силами по-прежнему многочисленной русской общины и посольства РФ внедряются разнообразные культурные программы.

Поддержку русского языка в Азербайджане на государственном уровне недавно оценил и президент России. Причем оценил весьма высоко.

Говхар Бахшалиева (фото: Ikisahil TV/youtube.com)

В общем, повод для беспокойства у Бахшалиевой есть – русский язык в Азербайджане действительно усиливает позиции. Да, в том числе благодаря поддержке Москвы и благосклонности официального Баку, но в основном за счет того, что на русский язык есть спрос. Он есть по нескольким причинам.

Во-первых (но не в главных), сохраняется определенная мода на русский язык. И в советском, и в постсоветском Азербайджане считалось, что лучше отдавать на обучение детей в русский сектор школ – там выше качество образования сиречь качество учебников, профессионализм учителей, доступность знаний (за счет того, что на русский переведено значительно больше книг и пособий, чем на азербайджанский).

Теперь это уже не совсем так: дети в Азербайджане учатся по одинаковым учебникам, просто на разных языках. Однако широкая распространенность русского в культурной среде (книги, фильмы, СМИ) продолжает играть в его пользу. Это отразилось на бакинцах нового извода – теперь это, как правило, азербайджанцы, которые говорят на азербайджанском, но все-таки неплохо знают русский, причем это относится не только к «старшему поколению» (как везде в экс-СССР), но и к молодежи, тем более что Москва и Питер для нее – популярные туристические направления и возможное место получения ВО. Да, российское образование в Азербайджане по-прежнему котируется, в то же время многие едут учиться в Турцию или в страны Запада.

В других регионах Азербайджана не так, русский язык там не слишком популярен. Но для бакинца знание русского – это в том числе понт, отличительная черта жителя богатого города.

Во-вторых (и теперь уже в главных), знание русского языка позволяет рассчитывать на более высокие заработки. Это касается и обеспеченных людей, и среднего класса, и небогатого населения – русский нужен многим.

Одним для того, чтобы приезжать на заработки в РФ и другие постсоветские страны. Другим – из-за бизнеса, который ведется в том числе на территории этих стран. Третьим в силу профессии: русский чрезвычайно востребован в туристическом кластере, сфере услуг, нефтянке, инженерных отраслях, оптовой торговле. Высокооплачиваемые менеджеры крупных компаний тоже всегда владеют русским (правда, иногда хуже, чем английским).

Проще говоря, возрождению русского языка в Азербайджане способствовали рыночная экономика и культурное влияние «русского мира». Но честь и хвала азербайджанским властям (в отличие от некоторых других) за то, что они не стали этому препятствовать, наоборот, увидели в распространении русского экономическую выгоду для своего государства.

При этом в республике живут очень разные люди с очень разными политическими взглядами. Там есть националисты, которые считают русскоязычие имперским наследием и ненавидят саму Россию за поддержку Армении. Там есть прозападная элита, видящая Азербайджан в НАТО и призывающая сделать «русские сектора» в школах платными. Там есть исламисты, ориентированные на Анкару и проводящие акции в поддержку «народов Сирии и Ичкерии».

Но то, что Москве и Баку теперь удается находить понимание по большинству вопросов (чему, кстати, способствовало укрепление российско-турецких отношений), а владение русским языком продемонстрировало экономическую рентабельность, позволяет делать вполне оптимистичные прогнозы о его дальнейшей судьбе.