Выступая на днях после литургии в Успенском соборе Кремля, Святейший патриарх Кирилл еще раз отверг идею причисления к лику святых царя Иоанна Грозного – в частности потому, что он явился убийцей почитаемого Церковью святого митрополита Филиппа, который открыто обличал его злодеяния. Как сказал патриарх, «царь совершил страшное преступление» – «поэтому, когда некоторые представители наших патриотических сил чуть ли не требуют от патриарха канонизации Иоанна Грозного, отвечаю всем, пользуясь случаем, с этого амвона: никакой канонизации быть не может!».
Почему понадобилось это сказать? Существует – нельзя сказать, чтобы многочисленный, но энергичный – круг поклонников грозного царя, которые требуют его прославления. Например, в городе Орле в 2016 году был открыт памятник этому правителю, и идея его канонизации воспроизводится вновь и вновь – несмотря на последовательно негативную реакцию священноначалия.
Как еще в 2008 году было сказано в «Приложении № 4 к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия», «в лице первого царя... пытаются прославить не христианина, стяжавшего Духа Святого, а принцип неограниченной, в том числе морально и религиозно, политической власти, которая и является для организаторов кампании высшей духовной ценностью».
В поклонении неограниченной власти нет ничего особенного – некоторые румыны до сих славят Влада Цепеша, а монголы – Чингисхана. Людей не смущает, что почитаемый ими деятель пролил много неповинной крови – напротив, именно это и приводит их в восторг.
Но у нас на эту тенденцию наложилась еще одна – реакция на унижение 1990-х годов. Сама тяга к прославлению Грозного именно тогда и возникла. Ее ярким выражением была книга за подписью митрополита Иоанна Снычева «Самодержавие духа», вышедшая в 1996 году.
Это было время острого унижения и растерянности, когда множество говорящих голов с экранов и со страниц газет продвигали тезис о некой врожденной неполноценности русской культуры, которой якобы органически присущи тирания и презрение к человеческому достоинству. Провозглашалось, что лучшее, что русские могут сделать – это признать свою историческую второсортность и пойти в ученики к «цивилизованным странам», переняв их передовую культуру. Люди, которым удалось «свалить» из «этой страны», почитались счастливцами, а иностранцы с брезгливым удивлением отмечали у русских (в том числе представителей власти), с которыми они разговаривали, «ненависть к собственной культуре».
Это (вместе с экономическими трудностями) вызвало ответный всплеск озлобленного национализма, со стихийным прославлением именно тех фигур, которые ненавистные «либералы» предлагали в качестве главных антиикон, символизировавших «извечное русское рабство».
Главной такой фигурой был, ожидаемо, Сталин, но второе место прочно занимал Иван Грозный. Такая реакция выглядит почти инстинктивной: если враги кого-то чернят – значит, его надо всячески обелять.
Так появилась тенденция, вопреки массе исторических свидетельств, изображать Грозного мудрым и просвещенным государем, который если и казнил кого, то только за дело и по государственной необходимости, и провозглашать, что образ полубезумного тирана создан иностранцами и предателями.
Когда люди сталкивались с тем, что история страны изображалась в самых мрачных красках, они принимались (и это по-человечески понятно) назло «черным легендам», создавать «розовые легенды», в которых Россия представала сказочным царством добра и света, все ее правители – людьми исключительных достоинств.
Это был «реакционный» в первоначальном смысле, то есть «реагирующий» подход – то, что ненавистные враги считают злом, мы объявим добром и будем прославлять тех, кого они объявляют злодеями.
- Политолог: Россия вспоминает расстрелянную большевиками царскую семью
- Канонизация Суворова станет предметом ожесточенных споров
- Захарова предрекла канонизацию Бандеры на Украине
Люди часто открытым текстом писали, что поступают назло «либералам и Западу»: «если либералы бесятся – значит, мы все делаем правильно». Но подход Церкви совершенно другой. Он не определяется текущей политикой, и она не делает ничего просто «назло» кому-то.
В 1652 году царь Алексей Михайлович перенес мощи святителя Филиппа в Москву. В Соловецкий монастырь отправилось посольство из духовных и светских лиц во главе с митрополитом Новгородским Никоном.
За литургией в Спасо-Преображенском соборе Никон перед ракой с мощами зачитал грамоту царя, обращенную к святителю: «...молю тебя и желаю тебе прийти сюда, чтобы разрешить согрешение прадеда нашего, царя и великаго князя Иоанна, нанесенное тебе неразсудно завистию и неудержанною яростию, ибо твое на него негодование как бы и нас сообщниками творит его злобы... И сего ради преклоняю царский свой сан за онаго, пред тобою согрешившаго, да оставишь его прегрешение своим к нам пришествием...»
Православный царь XVII века – уж точно не «либерал» – публично просил прощения за преступление своего предка и явно не видел в этом ущерба престижу государства.
Как не были «либералами» церковные агиографы и русские историки, оставившие нам совсем не лестный образ Иоанна Грозного.
Все эти православные русские люди оглядывались не на «Запад и либералов», а на Бога – который знает правду и откроет ее на Страшном суде.
Можно вполне справедливо заметить, что Ивана Грозного нельзя изображать примером какой-то специфически «русской» тирании – в Западной Европе примерно в ту же эпоху была и Варфоломеевская ночь, и реформация сверху Генриха VIII, и много чего еще, оставляющего грозного царя далеко позади.
История любой страны этого падшего мира полна греха и беззакония.
Жить «розовыми» легендами так же вредно, как и легендами «черными». Лучше всего жить правдой. А по правде, как и сказал патриарх, никакой канонизации Иоанна Грозного быть не может.
