Если раньше лейтмотивами мировой политики были борьба наций за самоопределение, мировая торговля, realpolitik – то есть реальное распределение власти в мире, то теперь, истощив эти основания, коллективный Запад вернулся на еще более ранние основания мировой политики – к расизму. И возродил тем самым старые противоречия между французским, английским и немецким расизмом в отношении восточных славян.
Французский расизм
Основоположниками расовой теории являются французы. Французская расовая школа – от Жозефа Артюра де Гобино до Гюстава Лебона – заложила все основные понятия европейского расизма, но при этом отличалась крайним миролюбием. Так, Гобино впервые разделил расы на белую, желтую и черную, определил иерархию рас с белой на самом верху, которой потом активно пользовались расисты всех мастей, но при этом он был противником колониальной политики, которую осуществляла Франция. Он считал, что каждая раса в меру своих сил должна сама обустраивать свой дом и не лезть в дела других народов.
Французы заложили и основной миф в отношении русских: согласно последователям Гобино – Лебона, славяне, будучи некогда в древности арийским народом, смешались сперва с финнами, а затем и с монголами. Традиционно со времен расолога Жоржа Кювье славянам приписывали пассивность, возникшую из-за смешения с желтой расой, но не отказывали им в праве быть партнером по диалогу и торговле.
Отношение к индейцам у французских колонистов было иным, чем у колонистов-британцев, живших южнее. Французы не считали аборигенов людьми «второго сорта». Французские торговцы и охотники-вояжеры охотно женились на индейских женщинах, а новые родственники помогали колонистам, служа проводниками в самые отдаленные точки новых земель. Также сохранились письма французских колонизаторов Нового Света, в которых индейцам предлагалось предоставить даже больше свобод, чем колонистам. Считалось, что индейская раса не способна достичь тех восторженных состояний духа и сантиментов, на которые способны белые, якобы им неведом патриотизм, чувство долга перед Отчизной, а потому лучшее, что можно им предложить – это предоставить им либеральные права, включая право свободной торговли. Мол, если из таких не получится преданных солдат и способных политиков, то пусть хотя бы пополняют казну своими налогами.
Многие такие предложения не получали развития, так как французам в голову не приходило делать расовый вопрос основанием политики. Французский расизм был модной салонной идеей наравне с френологией и спиритизмом. Он остается им до сих пор – не политическим, а бытовым расизмом. И поэтому до сих пор латентно разделяется французским истеблишментом – как правыми, так и левыми, но почти никак не проявляясь в политической жизни. Макрон утверждает, что французская внешняя политика придерживается деголлевских принципов, но сама политика и принципы Де Голля многое наследуют из работы Гюстава Лебона «Психология народов и масс», посвященной в том числе и сдержанной расовой политике.
После начала СВО именно из французского лагеря звучали голоса о том, что украинские беженцы в Европе – это прекрасная демографическая альтернатива африканским. Правительство в целом было на стороне Украины. Но симпатии многих оставались и на стороне русских. Франция активно избегает конкретной помощи Украине, полагая, что «бело-желтые» народы России и Украины должны сами разбираться в своих делах, а задача французов – предоставить им помощь в медиации и площадку для переговоров.
Англосакский расизм
Совсем по-другому дела обстоят на Британских островах. Если французский расизм учитывал опыт дружелюбного сожительства 360 народов, изначально входящих в состав французской нации, то британский был совершенно оголтелым. Теоретики-островитяне вроде британца Хьюстона Чемберлена и его американских коллег Лотропа Стоддарда и Мэдисона Гранта видели расизм как основу политики. И если Гобино, считавшему, что разные расы произошли от отдельных видов людей, и в голову не приходило отказывать русским, евреям или индейцам в звании человека, то тот же Стоддард активно вводит понятие «subhuman», позже послужившее отправной точкой к нацистскому юридическому и политическому понятию «унтерменш».
С началом спецоперации вводимые англосаксами санкции против России оказались не персональными, а ковровыми, затрагивающими каждого россиянина, независимо от поддержки правительства. Сам их характер может указывать на то, что они разрабатывались задолго до событий 2022 года, а под них создавались соответствующие инфраструктуры. А это, следовательно, говорит о том, что рано или поздно они были бы введены, найдись для этого подходящий формальный повод.
Конечно, многих обычно смущает то, что русские номинально принадлежат к белой расе. Это несколько сужает возможности применять к западной политике в отношении россиян прилагательного «расовая». Если американцы, британцы и россияне – «белые», то какой же это расизм? Однако не стоит забывать, что западная историософия за последние 300 лет проделала большую работу по объяснению всех успехов и неудач России во внешней и внутренней политике золотоордынским прошлым Руси. Причем именно этому аспекту российской истории уделяется чрезмерное и абсурдно пристальное внимание.
Почему Россия – экспансионистская держава? Почему в ней не приживается демократия? Почему там сильны коллективные настроения вместо индивидуализма? Почему там не выстраиваются полноценные рыночные отношения? Британские ученые транслируют: потому что россияне – это отбеленные монголы. Если за деголлевской политикой Франции виден след Гюстава Лебона, то за политикой британского кабинета просматривается Хьюстон Чемберлен, английский писатель, социолог, философ, один из основоположников британского расизма. Это его двоюродный брат Невилл Чемберлен будет вступать с Гитлером в «мюнхенский сговор» против СССР.
Чтобы понять смысл антироссийских, да и вообще любых санкций, накладываемых Великобританией и США, достаточно вспомнить известное заявление либерала сэра Чарлза Дилка об уникальности английской практики геноцида: «Англосаксы – единственная истребляющая раса на земле. Никогда еще – вплоть до начала, ставшего теперь уже неизбежным, уничтожения индейцев... маори и австралийцев [аборигенов] – ни одна столь многочисленная раса не была стерта с лица земли завоевателями».
Немецкий расизм
Если сегодня либеральная мифология связывает экономические успехи страны с наличием в ней либеральной демократии и открытого рынка, то век назад столь же очевидной казалась связь между расистскими идеями и национальным благосостоянием. Это не могло не вдохновлять другие народы Европы. Они видели политику расизма как обязательное условие успеха в экономике. Выдающийся английский историк, социолог, философ истории и культуролог Арнольд Тойнби отмечал в связи с этим тот факт, что «расовые предубеждения, порожденные английским протестантством... к несчастью, стали определяющим фактором в становлении расовых отношений во всем западном мире».
Ричард Терлоу, историк фашизма в Великобритании, выпускник Йоркского и Сассекского университетов, а ныне почетный лектор Шеффилдского университета, еще более конкретен: «[Политика Великобритании] способствовала становлению фашистских идей в Европе... нацистского расизма и империализма». «Британское влияние на континентальный фашизм... помогло развитию фашизма, особенно в Германии».
Самое продолжительное влияние на фашистов оказало расистское направление социал-дарвинизма, которое создал Карл Пирсон (бывший колониальный чиновник, а затем – до 1933 года – профессор евгеники в Лондоне). А идеи Лотропа Стоддарда привели к появлению концепции «унтерменша». Так что вклад британских интеллектуалов в формирование фашистской мечты о мировом господстве одной расы можно считать существенным, если не решающим. Но были и отличия, которые сохраняются до сих пор.
Так, Альфред Розенберг как в устной, так и в письменной форме неоднократно сокрушался на тему того, как могла бы преобразиться Среднерусская равнина, если бы тут царила не русская орда, а немецкий орднунг. Именно неспособность русских к порядку и аккуратности приводилась в качестве примера расовой неполноценности народов СССР, тогда как англосаксы считали признаком неполноценности неспособность к либеральной демократии.
- России пора прекращать идеализировать Запад
- России пора придумать американцам другое имя
- Политолог: России удалось изолировать Запад и Японию в ГА ООН
Разумеется, следует различать общество, практикующее геноцид, и государство, в котором он является частью официальной политики. Нацистская Германия была государством, проводившим политику геноцида, а Великобритания – обществом, практиковавшим геноцид. Именно поэтому нацистская Германия считается расистским государством. Не доверяя «расовому чутью» немецкого народа, Гитлер проводил во многом чуждую немецкому народу политику геноцида, постоянно подчеркивая его необходимость. Это породило обильный обвинительный материал на бумажных носителях. В то же самое время для островных британцев превосходство собственной расы – само собой очевидная реальность, не нуждающаяся в доказательствах, алиби или оправданиях. Все свидетельства об этом хранятся в общем запасе знания коллективной морали.
Сегодня, оглядываясь на события 2022 года, можно с уверенностью сказать, что они были продиктованы даже не парадом русофобий, а именно что союзом держав, чьи действия определяются расистской политикой. Многие заявления западных политиков можно понять в контексте расовых идей. Например, заявление представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля о том, что Европа – это цветущий сад, а весь остальной мир – джунгли. Прекрасно сочетается со стихотворением британского расового поэта Р. Киплинга:
«Несите бремя белых, -
Пожните все плоды:
Брань тех, кому взрастили
Вы пышные сады».
И западные разногласия, которые происходят в отношении России сегодня – например, поставка на Украину желающими орднунга немцами своих «Леопардов» и пассивный отказ поставлять «Абрамсы» гарвардско-итонских выпускников – это результат конфликта расизмов, практикуемых в отношении нашей страны.
