![]() |
Абсолютные праведники ввергают в ад целые страны
Сергей Худиев
|
9 февраля 2021, 09:22 |
Одна из по-настоящему важных вещей, которые я осознал за годы политических споров в интернете, состоит в том, что если человек не разделяет моих оценок происходящего, это никак не характеризует его моральный облик. Может быть, он негодяй, может быть – весьма достойный человек. Но это никак не связано с его согласием или несогласием со мной. Важность этой истины я еще раз осознал в свете политической риторики последних дней.
Из нее я узнал, что французский производитель косметики Ив Роше – это гестапо; врачи, которые спасли жизнь Навальному – пособники палачей; его оппоненты в целом – мерзкие твари, фашисты и моральные уроды. Зато те, кто занял правильную позицию в этом деле – люди невероятные, с врожденным чувством справедливости, славные и смелые, которым принадлежит будущее.
Причем это не просто эмоциональные выплески (с кем не бывает) – а определенная картина мира, в которой хорошие люди, не стесняющиеся своей высокой нравственности, противостоят людям, напротив, чрезвычайно дурным. Это вызывает определенное отзеркаливание с другой стороны – мол, от фашистских мразей и слышим – но несколько менее накаленное, а главное, лишенное безоговорочного прославления своей стороны. Охранители спокойно признают, что государство Российское – несовершенное сообщество, состоящее из несовершенных людей. Люди, выступающие против «режима», напротив, видят себя и друг друга людьми высочайших достоинств. Психологически это понятно – участие в массовых движениях, где соратники хлопают тебя по плечу, и все вместе радуются тому, какие же они замечательные люди (не то, что эти уроды) – это доступный способ поднять самооценку.
Для значительной части наших активных граждан политика видится не как борьба за интересы тех или иных групп, а как посрамление зла и утверждение нравственного идеала. Один фрондирующий интеллигент, когда ему указали на то, что жизнь людей за «время Путина» стала намного более комфортной, благоустроенной, безопасной и сытой, согласился, что все это конечно, так – материально жить стало гораздо лучше, в том числе ему самому, но он не может подавить нравственного отвращения к происходящему.
Именно нравственный долг побуждает его «бороться с режимом» у себя в Facebook. Воспринимать политическую позицию как нравственную, а политическую борьбу как столкновение добра и зла – старая традиция русской интеллигенции, хотя, конечно, не исключительно русской. Нынешние «воины социальной справедливости» в США отличаются тем же самым. Они не просто политические активисты, продвигающие свою программу, но нравственно прекрасные личности, противостоящие людям, напротив, очень плохим.
![]() |
Отказ воспринимать политику именно как борьбу добра со злом вызывает немалое негодование – способность подозревать за деятельностью «сил света» какие-то не столь идеалистичные, властные или финансовые интересы, сразу выдает в вас человека низкого и подлого, неспособного понять величие души тех, кто смело в бой пошел за добро и правду. Люди воспринимают себя как участников священной борьбы за абсолютное добро. Они уверены, что они на правильной стороне истории, потомки будут прославлять их с благодарностью, и конечно же, Бог на их стороне, даже если они пламенные атеисты.
На днях я участвовал в беседе, где обсуждались недавние митинги. Речь зашла о представителях иностранных посольств, которые явились поддержать Навального. Одни предполагали, что это указывает на то, что вся движуха разогревается в интересах иностранных держав, которые и не думают скрывать своей вовлеченности. Политика – это область, в которой сталкиваются государственные и корпоративные интересы – и делать вид, что это не так, было бы наивностью, непростительной для взрослых людей. Другие говорили о том, что участие послов – знак тех высоких нравственных принципов, которыми руководствуется Запад, и находили позицию своих оппонентов аморальной и циничной. «Почему вы не можете поверить, – с укором спрашивали они, – что люди могут руководствоваться соображениями цивилизованности и человечности?»
Многие узнают себя в таком описании – но не поймут, а что же в этом плохого? Разве такая чувствительность к добру и злу, высокий идеализм, готовность возвысить голос против зла – не что-то безусловно хорошее, и упрека заслуживает скорее охлажденный цинизм, который повсюду усматривает интересы больших денег и могущественных держав? Разве хороший человек – это не тот, кто выступает против зла, а равнодушно мириться со злом – не признак нравственной деградации?
Коротко говоря, нет. Хороший человек обладает еще рядом важных качеств – и в любой этической традиции в число этих качеств входит благоразумие и рассудительность, а христианство говорит об еще одном – все хорошие люди (за исключением Единого Безгрешного) сознают свою греховность. Как говорил Блэз Паскаль, «люди делятся на праведников, которые считают себя грешниками, и грешников, которые считают себя праведниками».
Христианская традиция постоянно говорит о том, что нельзя считать себя праведником. Это не вопрос благовоспитанности или личной скромности – этот вопрос минимально необходимого для жизни согласия с реальностью. Все люди, включая меня и моих соратников, грешны и склонны ко всякому злу и безумию. Как сказал Корнелий Платинга, «зло заражает всякий скальпель, которым его пытаются вырезать». Любой человеческий конфликт – это не конфликт между святыми и проклятыми, а конфликт между двумя группами грешников. Конечно, некоторые группы грешников могут быть значительно хуже других, как нацисты или ИГИЛ* – но это, само по себе, еще не делает их противников безгрешными. То обстоятельство, что вы выступаете против негодяев, еще не делает вас хорошим человеком. Трения между прогрессивной интеллигенцией и Церковью во многом связаны именно с тем, что Церковь – есть собрание кающихся грешников, а интеллигенция – негодующих праведников.
Но самоправедность порождает и многие чисто практические проблемы. Она делает человека беспомощным перед лицом самой грубой манипуляции. Если вы воспринимаете политическое противостояние как борьбу добра и зла и полагаете, что на стороне противника собрались негодяи, а на вашей – люди высоких моральных принципов, так что у вас никто не может ни врать, ни манипулировать, ни фальсифицировать, ни хотя бы преследовать вполне земные интересы одних держав в ущерб другим – вы просто не заметите, как на вас сели и поехали, потому что полагаете, что на вашей стороне – стороне, конечно же, добра и правды – это совершенно невозможно.
Другая проблема – это необходимость масштабного самообмана и закрывания глаз. В 2014 году люди, бесконечно возмущенные «зверским избиением детей», вскоре с полным пониманием восприняли артиллерийские обстрелы городов, при которых гибли и получали увечья множество мирных обывателей (детей и взрослых), которым просто не повезло там жить. Отвращение революционного интеллигента к насилию моментально заканчивается, когда насилие творит сторона, которой он симпатизирует. Это вызывает понятные упреки в чудовищном лицемерии – но они не совсем справедливы. Просто люди так видят реальность – они вовлечены в космическую битву добра и зла, и замечать за «добром» хоть что-то негативное – значит, лить воду на мельницу зла.
Так неизбежной оборотной стороной надрывного морализаторства – мы, честные и благородные люди против них, негодяев и подлецов – оказывается утрата всякой чувствительности к добру и злу. Мы – в любом случае прекрасные люди, выступающие единым фронтом с другими прекрасными людьми. Деяния, которые вызвали бы бесконечное негодование, соверши их силы реакции, принимаются с полным одобрением (или в лучшем случае с деликатным молчанием) когда их совершают свои.
Потому что признать, что лгать, манипулировать, устраивать провокации и совершать другие подобные вещи могут не только бесконечно подлые враги, но и свои – значит, подорвать это упоительное чувство самоправедности, которое и втягивает людей в движение. Человек может задаться вопросом: «Если и наши – изрядные подлецы, то что я здесь делаю?», и не найти на него ответа.
Полное отсутствие нравственной (и просто интеллектуальной) рефлексии – это та цена, которую приходится платить за чувство своей непогрешимой праведности, и случись нынешним борцам с режимом действительно прийти к власти, они неизбежно построят режим несравненно худший – как это, впрочем, совершенно обычно для революций. Уверенность в своей личной праведности – это несомненная дорога в ад; это верно не только в отношении спасения души, но и в чисто посюстороннем, земном смысле. Движения, упоенные своей добродетелью, состоящие из благороднейших, справедливейших людей, ввергают в ад целые страны.
Поэтому так важно отдавать себе отчет, что политика в общем случае – это взаимодействие различных групп грешных людей, которые борются за свои интересы. Мой политический оппонент – не обязательно негодяй. Он может добросовестно ошибаться; я могу добросовестно ошибаться; мы оба можем добросовестно ошибаться. Мы оба живые люди, у нас свой опыт, свои референтные группы и своя склонность выхватывать из потока информации то, что нам ближе.
Более того, близость позиций еще не означает, что я имею дело с хорошим человеком, которого могу решительно поддержать – некоторые режимы, которые декларировали консервативные и христианские ценности (например, некоторые латиноамериканские диктатуры), никак нельзя назвать нравственно приемлемыми. Иначе говоря, политика и нравственность лежат в разных плоскостях; политическое противостояние – это вовсе не обязательно противостояние добра и зла. Правильная политическая позиция еще не делает вас хорошим человеком. Мы все склонны грешить и заблуждаться.
Благоразумие и исторический опыт побуждают крайне настороженно относиться к любому движению, члены которого – абсолютные праведники, противостоящие абсолютным подлецам.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ