Украинский язык делают языком насилия

@ ZUMA/ТАСС

21 января 2021, 09:12 Мнение

Украинский язык делают языком насилия

О чем же думают украинские власти? О том, что Европа – после Брекзита, после ковида – сможет дать Украине что-то более существенное, чем кружевные трусики? В этих условиях впору не выдавливать русский язык, а принимать специальную программу по его развитию.

Игорь Караулов Игорь Караулов

поэт, публицист

Введя в действие новые правила использования языков, украинское руководство продемонстрировало свои уникальные политические приоритеты. В то время как во всем мире сражаются с пандемией коронавируса и приступают к вакцинированию, Украина до сих пор не закупила никакую вакцину – ни западный Pfeizer, от которого люди мрут как мухи, ни, разумеется, российский «Спутник V». Зато теперь все работники сферы торговли и услуг обязаны приветствовать клиентов на украинском языке. Национальная идентичность оказалась важнее жизни людей – а, впрочем, чему удивляться?

Если бы у украинских политиков имелось хотя бы какое-то чувство исторической ответственности, то они воспринимали бы языковой вопрос как болевую точку, к которой боязно прикоснуться. Потому что именно с языкового вопроса начался распад Украины. Когда семь лет назад, сразу же после переворота, украинские депутаты первым делом отменили закон о языках, дававший гарантии русскоязычному населению, отделение Крыма и гражданская война в Донбассе были предопределены.

Но украинские политики не хотят помнить даже недавнюю историю и отказываются видеть причинно-следственные связи. Поэтому давление на русский язык не прекращалось. Его теснили во всех сферах – в школах, СМИ, книжной отрасли, социальных сетях. И вот настал момент, когда ни один поход в магазин, банк или на почту не будет обходиться без нелепого ритуала.

Да, пока что речь идет именно о ритуале, поскольку, как подчеркивают адвокаты новых языковых правил, после формального обращения на державной мове продавец и клиент смогут прекратить придуриваться и перейти на любой удобный им язык – русский, английский, да хоть тагалогский. Тем не менее неловкость возникнет и осадочек останется. Но так ли любят украинский язык те, кто готов сделать его причиной этой повседневной неловкости для миллионов людей? Можно ли уважать язык, который навязывается «в нагрузку», как это делали в СССР с неходовыми товарами?

Если для внедрения государственного языка недостаточно социальных и экономических стимулов и непременно требуются насилие, то и сам язык будет восприниматься как язык насилия, в то время как русский приобретет репутацию языка свободы, языка протеста – в том числе и для стопроцентных украинских патриотов.

А всё могло бы быть совсем не так. Проект Украины как двуязычной страны, в которой комфортно чувствует себя как украинец, так и русский, мог бы иметь хорошее и прочное будущее. Страна, в которой по сравнению с основной частью России, климат мягче, жизнь дешевле и привольнее, еда вкуснее, могла бы стать центром притяжения не только для туристов, но и для мигрантов из России, причем не озлобленных чудаков вроде Бабченко и Муждабаева, а квалифицированных специалистов, творческих людей. И в самом деле, до 2014 года культурных границ между двумя странами не было, и таможня воспринималась как досадное недоразумение, ведь по обе стороны границы был по существу один и тот же народ. Кому это мешало? Политикам, которые в массе своей не пользуются украинским в быту? Эти деятели – сначала русскоязычный Порошенко с компанией, теперь русскоязычный Зеленский с компанией – сами систематически придуриваются ради власти, а теперь хотят, чтобы ради их власти придуривались все 35% жителей Украины, для которых русский язык является родным.

Конечно, они рассчитывают, что в исторически короткий срок им удастся сварить русскую лягушку незаметно для нее самой, постепенно повышая градус языковых репрессий, и вопрос русского языка, а вместе с ним и вопрос тяготения части населения к России, будет окончательно закрыт. Такие расчеты ошибочны.

Русский язык слишком многое пережил на этой земле, чтобы теперь просто так взять и сдаться. Он пережил ожесточенную советскую украинизацию в двадцатые-тридцатые годы прошлого века, когда множество людей было принудительно выписано из русских и записано в украинцы. Он пережил тридцать лет украинской независимости, а ведь в течение всего этого времени мова, вопреки принятым в мире нормам, была единственным государственным языком. И тот факт, что русский язык, несмотря на всю эту историю, до сих пор остается костью в горле для местных националистов, сам по себе свидетельствует о прочности его положения.

А всё потому, что Россия то никуда не делась. Она по-прежнему рядом, и она мощна и огромна. Ну вообразите себе, что Канада решит порвать с США и заставить всех своих англоязычных граждан говорить по-французски. Что из этого может получиться? Очевидно же, что ничего. Просто потому, что язык главного торгового партнера желательно знать, а если уж его уже знает большинство населения, глупо было бы от такого преимущества отказываться. А надо сказать, что, несмотря на все санкции, блокады, всю лихорадочную деятельность украинских чиновников по обрубанию связей между Украиной и «страной-агрессором», Россия все последние годы оставалась крупнейшим торговым партнером Украины и лишь в прошлом году уступила первенство Китаю.

У России есть серьезные проблемы (а у кого в мире их сейчас нет?) – но эффект масштаба всегда будет работать на нее, как и эффект, так сказать, цивилизационного первородства. Москва – одна из мировых столиц, а Киев – нет. Петербург создает уникальное культурное поле, а Львов – нет. Сочи – жемчужина у моря, а Одесса – увы, увы… Дальний Восток и Арктика – регионы, в которых в ближайшие годы будет происходить много масштабных и интересных вещей, а у Украины нет таких пространств. Можно сколько угодно ругаться на «москалей», но российский рынок – естественная точка приложения труда и таланта украинцев.

О чем же думают украинские власти? О том, что Европа – после Брекзита, после ковида – сможет дать Украине что-то более существенное, чем кружевные трусики? В этих условиях впору не выдавливать русский язык, а принимать специальную программу по его развитию. Но такую программу реализует не Украина, а другая постсоветская страна на «У» – Узбекистан. В этой стране, при всей ее политической многовекторности, понимают, насколько это важный ресурс. Да и в России массовое изучение английского языка и даже расширение его использования в вузах, в науке не считается угрозой ни национальной идентичности, ни государственному суверенитету, хотя у нас сейчас очень натянутые отношения с США и Англией, а своего англоязычного населения и вовсе нет.

Так или иначе, трудно надеяться на благоразумие украинского «политикума». Уж если русских жмут при Зеленском – значит, будут жать и при любом другом президенте, после любого другого Майдана. Поэтому сейчас, когда оживились надежды на донбасское урегулирование, важно, чтобы Россия не заключала никаких окончательных соглашений без специального пункта о защите русского языка и русской культуры на всей территории Украины. В конце концов, это в интересах самих украинцев.

..............