10 февраля с. г. Приволжский окружной военный суд признал семерых подсудимых виновными по статьям «Создание и участие в террористическом сообществе», «Незаконный оборот огнестрельного оружия и боеприпасов», «Незаконный оборот взрывных устройств», «Покушение на незаконный оборот наркотических средств группой лиц по предварительному сговору в крупном размере» и приговорил их к длительным срокам лишения свободы. Двоих организаторов тайного общества «Сеть» – к 18 и 16 годам, остальных членов общества – к срокам от 14 до шести лет.

Поскольку приговаривал не Божий суд, а всего лишь Приволжский окружной, к решению суда, разумеется, могут быть вопросы. Даже противники тайных обществ могут усомниться в необходимости столь больших сроков. «А если бы ячейка в Пензе не ограничилась приготовлениями, но реализовала бы аттентат, сколько бы тогда дали?».

Заявления подсудимых и их адвокатов о пыточном характере следствия с целью принудить подследственных с самооговором тоже, как минимум, заслуживают внимания. «Особые методы» следствия имеют место быть, тем более по делам о терроризме. Выбивание признания – тоже.

Иначе говоря, можно и нужно оценить материалы дела и поделиться сомнениями, если таковые возникают. То есть попытаться ответить на три разных вопроса:

а) имело ли место тайное общество с насильственными целями вообще?
б) соответствовало ли ведение дела нормам УПК?
в) является ли приговор соразмерным характеру преступного посягательства, если оно вообще имело место? Если не имело, то понятно, что приговор не соразмерен ничему.

К сожалению, в бурной общественной кампании по поводу приговора эмоции не просто преобладали над холодным рассуждением – они его полностью заменяли.

Версия обвинения, согласно которой «активисты, придерживающиеся левых и антифашистских взглядов, намеревались во время президентских выборов и чемпионата мира по футболу 2018 года с помощью взрывов раскачать народные массы для дестабилизации политической обстановки в стране и устроить вооруженный мятеж», противниками приговора не опровергалась с фактами в руках, но с ходу отвергалась. Как если бы было очевидно всем: антифашисты и анархисты – люди столь спокойные, мирные и законопослушные, что само допущение таких планов является бредом. К сожалению, очевидно не всем – хотя бы уже потому, что в истории антифашистских и тем более анархических движений бывало всякое.

Вещественные доказательства либо игнорировались полностью, либо служили предметом веселья. В самом деле, решение суда после приговора уничтожить фигурирующий в деле «Капитал» К. Маркса, не лишено комичности. Правда, упоминается «Капитал», но не упоминается учебник спецназа ГРУ. Хотя зачем он нужен был мирным волонтерам и защитникам животных, глубоко неясно.

Еще менее ясно, зачем им были нужны карабины «Сайга» и «Вепрь», две гранаты, бездымный порох, а самое главное – прекурсоры для изготовления ВВ, а именно алюминиевая пудра и аммиачная селитра в товарных количествах. Можно, конечно, возразить, что тайному обществу была нужна алюминиевая пудра для изготовления краски-серебрянки, а селитра, чтобы умножать плодородие почв. Но с таким объяснением хотя бы надо было выступить.

Но метод, избранный решительно осуждающими приговор, был иной: минимум (и даже вообще ноль) рассуждений и максимум эмоций. Очевидно, в предположении, что большие децибелы всегда правы. «Приговор активистам, проходившим по делу «Сети», – это восставший из ада сталинизм. Сталинская тройка, военный суд, террористы. Полнокровная картинка 1937 года». Причем это не сетевые выкрики, где еще и сильнее выражаются, это русский «Форбс» – как бы деловой журнал. 

Тут специфическое представление о состязательности. Сторона обвинения по определению неправа, ее доводы даже и слушать не надо. Представители же противоположной стороны, то есть сами обвиняемые и их адвокаты – по определению правы: все, что они говорят, есть истина, не подлежащая сомнению.

Такая абсолютная уверенность в том, что защита всегда говорит чистую правду, явно противоречит юридической практике, причем даже не отечественной (положим, тут 1937 год, и о чем еще говорить), но и общемировой. Подсудимые во всем мире имеют склонность врать и запираться – это право даже гарантировано им процессуальными нормами, – поэтому к их показаниям следует относиться cum grano salis.

Адвокаты во всем мире – нанятая совесть, да и странно присяжному поверенному признавать, что его клиент говорит неправду. И, внимая доводам защиты, всегда следует принимать это во внимание. И подсудимый, и адвокат – лица, заинтересованные в продвижении своей версии. Это не значит, что они всегда врут, но это и не значит, что всякое их слово есть истина. Тогда как наша общественность искренне уверена, что именно всякое слово.

Хватало бы уже и одной этой односторонности в сочетании с неистовым форсажем, чтобы несколько отпугнуть от таких борцов с 1937 годом. Но дело еще хуже. Горячие уверения «Рафик неуиноватый», причем исходящие примерно от одного круга лиц, имеют очень давнюю традицию.

Не будем уже вспоминать времена до 1917 года, когда «Рафик неуиноватый» произносилось, как постоянная мантра в защиту революционеров. Но ведь то же самое было и при поимке чеченских террористов, которых заливисто защищали «мемориальские» адвокаты. И то же самое было при посадке неудачливого террориста О.Г. Сенцова. Он тоже был ни в чем не виноват, все дело было сфабриковано – разве что про восставший из ада сталинизм говорили чуть меньше. Все было так же, но затем Сенцова обменяли на сидящих в украинских тюрьмах. После чего в Киеве, где пьянящий воздух свободы, он объявил, что да, подготовка к терактам была – жаль, что сорвалось, но, впрочем, и в будущем всегда готов.

Возможно, одни и те же лица в случае с Сенцовым ошибались – оказался режиссер не совсем уж ангелом, но в случае с тайным обществом «Сеть» уже ошибки быть не может. Почему, не вполне понятно. Того варианта, что хоть с Сенцовым, хоть с «Сетью» людская дурость довела носителей таковой до цугундера, исключать тоже нельзя.

Призыв не казнить безрассудных дуралеев совсем уже свирепо был бы понятен и, возможно, даже уместен. Но рисовать безрассудных дуралеев, заигравшихся в игры с алюминиевой пудрой и селитрой, в красках, чрезмерно приторных даже для святочных ангелов, – неважная рекомендация уму так поступающих.