Как сообщил госсекретарь США Майк Помпео, страны Балтии, Грузия, Украина и ряд других государств присоединились к созданному США «альянсу религиозных свобод». По словам госсекретаря, «Создание альянса – первый пример в истории, когда международная коалиция собирается на уровне национальных лидеров, чтобы продвигать вопрос религиозных свобод по всему миру».
Комментаторы обращают внимание на тот бесспорный факт, что все начинание носит политический характер и посвящено не принципам, которые формально декларируются, а интересам США, которые предполагается продвигать, играя на религиозном поле.
Это вполне очевидно по ряду причин, прежде всего – потому что Майк Помпео по роду своей деятельности не святой подвижник. Правозащитные активисты, которые искренне заботятся о свободе вероисповедания и о людях, которых преследуют за их веру, конечно, бывают – есть они и в Америке, но они не работают на государство и тем более не занимают в нем таких высоких постов.
Человек на государственной службе присягает не идеалам – он присягает государству. И он отлично понимает, что между государственными интересами и возвышенными принципами будут возникать противоречия – и что они всегда будут разрешаться в пользу интересов.
Он также понимает – это подробно описано у Макиавелли – что политик всегда должен изображать из себя человека самого добродетельного и человеколюбивого, хотя просто не может быть таким на практике.
Конечно, это приводит к бросающемуся в глаза лицемерию, которое у нас называют «англосаксонским», хотя ничего уникально англосаксонского в нем нет – в нем были сильны еще древние римляне.
Помпео, как и американская дипломатия вообще, отметились самым энергичным участием во всей эпопее с организацией так называемой Православной церкви Украины – религиозной структуры, созданной государством и в государственных целях, или даже, если быть точным, в интересах одного конкретного политика, Петра Порошенко, который пытался поднять свой рейтинг перед выборами.
При этом ни для кого не было секретом, как епископов Украинской православной церкви пытались загнать в эту структуру при помощи громил, кричащих: «Москаляцкого попа – на гилляку!», и сотрудников СБУ, проводивших обыски и вызывавших священнослужителей на допросы. Действующий на тот момент президент страны объявлял неугодную ему церковь «пятой колонной», а высокопоставленные государственные чиновники в самой грубой форме требовали, чтобы она «убиралась с Украины».
Разумеется, это являло собой самое грубое и циничное попрание принципов, которые декларирует новосоздаваемый «альянс», и если бы Майк Помпео был религиозным деятелем, правозащитником или хотя бы частным лицом, мы были бы вправе упрекать его в крайней лживости и лицемерии.
- Помпео поговорил с главой «новой церкви Украины»
- МИД ответил на обвинения США в «нарушении» Россией свободы религии
- Греция нанесла очередной удар по русскому православию
Но он политик, находящийся на службе своему государству, и чего бы мы хотели от политика? Он воспринимает православную церковь как элемент «мягкой силы» России и прилагает все усилия к тому, чтобы ее разрушить и ослабить. Если при этом приходится нарушать торжественно декларируемые принципы – то Помпео присягал не абстрактным принципам, а конкретному государству.
Негодовать на то, что политики живут по Макиавелли, а не по Евангелию, бессмысленно, надо только отдавать себе отчет, что мы имеем дело с политическим проектом, преследующим политические цели.
Значит ли это, что все разговоры о принципах свободы вероисповедания – не больше чем дымовая завеса? Не совсем так.
Адвокат, выступающий в суде, не занимается защитой закона как такового или обобщенных принципов справедливости. Он защищает интересы своего клиента – такова его работа. Но при этом он апеллирует к закону; чтобы адвокат противной стороны мог противостоять ему, он тоже должен обращаться к тому же закону – и тем же принципам.
Схватка между адвокатами сторон возможна именно потому, что обе стороны признают один и тот же закон. Просто каждый из них стремится доказать, что по этому закону прав его клиент.
Та сторона, адвокат которой просто не явится на заседание или ограничится горькими жалобами на то, что весь процесс – лицемерие и жульничество, проиграет.
Разумеется, в исполнении Помпео все разговоры о свободах вообще и свободе вероисповедания в частности – часть политического инструментария. Но чтобы не оставлять этот инструментарий в монопольном владении наших оппонентов, мы сами должны научиться играть на этом поле. Тем более что развитие событий в западном мире создает для нас уникальные возможности.
Запад, и прежде всего США, находится в состоянии острого внутреннего конфликта, который некоторые американские обозреватели уже называют «холодной гражданской войной».
Либералы проводят последовательную политику сворачивания религиозной свободы под предлогом борьбы с «дискриминацией», вводят обязательную ЛГБТ-индоктринацию в школах, продвигают аборты до момента родов включительно и прилагают все усилия к тому, чтобы превратить свои воззрения в такую же принудительную государственную идеологию, какой в СССР был марксизм-ленинизм.
Обращение президента Трампа к религиозной риторике, то обстоятельство, что он – первым из американских президентов – пожелал выступить на марше в защиту жизни, говорит о его желании привлечь ту часть американского электората, которая ощущает свои ценности (и свою свободу) под угрозой со стороны прогрессивных либералов.
В этом внутризападном, и прежде всего внутриамериканском, конфликте Россия оказывается гораздо ближе к консервативной стороне. Как это замечают многие на Западе, Россия – одна из немногих стран, где церкви строятся, а не сносятся и не переоборудуются под кафе и книжные магазины. Либералы, нападая на Трампа, активно разогревали антирусскую паранойю, что показало консерваторов, конечно, не прорусскими, но значительно более вменяемыми людьми.
Либералы враждебны России по принципиальным идеологическим мотивам, которые не могут быть предметом переговоров; разногласия же с американскими консерваторами касаются государственных интересов, по которым можно договариваться.
Диалог – не с Помпео, а с той частью американского общества, к которой он апеллирует с лозунгами защиты свободы вероисповедания – возможен и по многим причинам нужен.
Но для этого нужно несколько улучшить положение дел внутри нашей страны. Преследования сектантов в России – бессмысленные, несправедливые и антиконституционные – не обслуживают никаких понятных государственных целей. Они отвлекают силовиков, которые призваны бороться с террористами, на борьбу с богомольными старушками. Они делают Россию уязвимой перед лицом нападок со стороны людей, которые – в данном случае обоснованно – могут заявить о религиозных преследованиях, и подрывают любые попытки нашей страны играть на правозащитном и религиозном поле. Президент уже давно отзывался о них с неодобрением – но они продолжаются.
Свобода вероисповедания, если мы будем уважать ее у себя дома, не принесет нам вреда – напротив, откроет нам огромные возможности для влияния на ситуацию в мире. Если мы просто уйдем с этого поля, предоставив его Помпео со товарищи – мы точно не получим никакой пользы.
