Мэр Ниццы Кристиан Эстрози назвал теракт в церкви Нотр-Дам «исламским фашизмом». Во Франции, как и у нас, да и во всем мире, людям свойственно называть «фашизмом» все то, что им не нравится, без какой-либо связи с реальным учением Бенито Муссолини.
Отметим, что индивидуальный безадресный террор вовсе не был популярным методом у исторических фашистов, они предпочитали массовый.
Зато фашисты с большим уважением относились к массовому перемещению неугодных им групп граждан. Поэтому кому-то может показаться «фашизмом» предложение известного российского телеведущего, гражданина Франции Владимира Познера, который предложил следующее:
«Как француз, могу сказать, что я требую от своего правительства немедленного решения этого вопроса, при этом не воздерживаясь от самых жестких мер... И если надо для этого выслать из страны несколько тысяч человек, а то и десятков тысяч, то я буду за».
Разумеется, и Познер не фашист, и мусульманские террористы – тоже не фашисты, а также не коммунисты, не либералы и не консерваторы. Любые террористы, какого бы мировоззрения они ни придерживались и как бы ни оправдывали свои действия, гораздо ближе друг к другу, чем к нерадикальным представителям своей же идеологии.
Существует ли террористический интернационал? Конечно существует, и каждый раз, возмущаясь очередным бессмысленным и беспощадным нападением исламиста на мирных европейцев, не следует забывать, что террор изобрели вовсе не мусульмане. 40–50 лет назад жители Европы отлично справлялись сами. ИРА, ЭТА, РАФ – у терроризма было вполне привычное европейское лицо. Палестинские боевики, конечно, время от времени десантировались в Европе, чтобы кого-нибудь убить, но формально против самой Европы они ничего не имели.
Европейские террористы второй половины прошлого века были детьми ветеранов Второй мировой, которым казалось, что их жизнь проходит зря. Французские террористы начала нынешнего века – это поголовно не нашедшие себя на новой родине мигранты или их отпрыски. Расстрелявшие «Шарли Эбдо» братья Куаши – дети алжирских мигрантов, раздавивший 86 человек на Английском бульваре в Ницце Мохамед Лауэж-Булель – мигрант из Туниса, зарезавший учителя Абдуллах Абуезидович Анзоров – выходец из Чечни. Откуда именно приехал убийца из ниццкой Нотр-Дам, пока неизвестно, но шансы на то, что он коренной француз, ниже нуля.
- Во Франции заявили о начавшемся религиозном конфликте
- Стали известны подробности теракта в Ницце
- Религиозный терроризм стал для Франции новой реальностью
Самые эффективные методы борьбы с исламским терроризмом в Европе мало чем отличаются от самых эффективных методов борьбы с коронавирусом. Как гарантированно остановить COVID? Запретить людям на месяц выходить из дома. Вообще и всем. Коронавирус исчезнет, а заодно исчезнет национальная экономика, умрут не успевшие запастись продуктами люди, а также те, кто имел несчастье заболеть чем-то тяжелым, получить серьезную травму и так далее.
Если выслать из Европы всех мусульман, невзирая на пол и возраст, то, вероятно, исламский террор в этой части света на некоторое время прекратится. Особенно если продолжить держать границы на замке. Но полностью окутать Европу колючей проволокой не получится, а значит, очередной оскорбленный очередной карикатурой или мститель за умершую при депортации бабушку неизбежно проберется через границу.
Можно, конечно, выслать не всех, а только предлагаемые Владимиром Владимировичем Познером «несколько десятков тысяч». Но опять-таки, появятся мстители за высланных, да и куда выгонять людей, которые родились во Франции? Поэтому депортация – не метод.
Теракты не бывают справедливыми, но в случае с нападением в ниццкой Нотр-Дам несправедливость особенно велика. «Шарли Эбдо» оскорблял христиан не меньше, а то и больше, чем мусульман. Но террористам не важна справедливость, им нужна символичность. Поэтому французские христиане сперва пострадали от карикатур, а теперь еще и от терроризма. Более того, первой реакцией властей Ниццы было закрытие всех церквей – тоже крайне странный метод: ограничивать пострадавших, а не нападавших.
Пожелания к французам вспомнить свои христианские корни, отречься от богопротивных «Шарли» и жить рядом с умеренными мусульманами в мире и спокойствии, безусловно, выглядят очень правильно, но реалистичность их тоже очень невелика. Французские леваки столетиями добивались права на публикацию сортирных рисунков в СМИ, и от этого права они не откажутся. Опять-таки, если обращаться к истории, левые во многих странах тоже отнюдь не брезговали терроризмом, добиваясь своих целей.
Поэтому, похоже, Франции придется смириться с тем, что тихой и безопасной страной она уже не будет никогда. Строгая охрана на входах во все церкви, группы быстрого реагирования во всех относительно крупных городах, ну и главное средство противодействия террору – активная агентурная работа.
Самое наивное в данном случае – это надеяться, что мусульмане смирятся с тем, что карикатуры «Шарли Эбдо» возведены в ранг национального достояния Французской Республики. Нет, не смирятся. Если сегодня было три нападения (два, к счастью, обошлись без жертв), то потом их может быть больше, особенно если риторика Макрона не изменится.Да, подавляющее большинство мусульман, как и представителей других религий – не террористы и не разделяют террористические методы. Но когда ты целенаправленно и безапелляционно оскорбляешь миллиарды человек, очень странно удивляться тому, что среди этих миллиардов находятся единицы, готовые убивать. И убивать они будут вовсе не обязательно непосредственно тех, кто оскорбляет, а тех, до кого смогут дотянуться.
