Странное чувство, знакомое многим: открываешь патриотическую газету – а там на второй странице «Россия вернула себе статус великой державы, наша армия модернизируется, наши ракеты взлетают и попадают в цель». А на четвертой странице – «Либералы развалили страну, разгром науки и образования, провинция вымирает, деньги утекают за рубеж»…
Смогут ли господа и товарищи вспомнить, что они граждане?
И, как говорится, изумленные народы не знают, что начать: ложиться спать или вставать.
Те же «либералы», хоть они никакие и не либералы, представляют куда более консолидированное и активное сообщество. А вот патриотические силы в России расколоты, вплоть до паралича.
На прошлой неделе я вновь наблюдала попытку преодолеть этот фатальный раскол – на Московском экономическом форуме, который прошел в Московском государственном университете и был наблюдателями традиционно противопоставлен Гайдаровскому форуму.
Напомню, что Гайдаровский форум – это такое место, где бывший министр экономического развития и нынешний глава Сбербанка Герман Греф «честно говорит», что мы проиграли технологическую конкуренцию и надо приготовиться быть аутсайдерами, бывший министр финансов Алексей Кудрин рассказывает о недостаточных инвестициях и низком качестве госуправления, и все это слушают нынешние министры.
Фатальный раскол между господами и товарищами (фото: Станислав Красильников/ТАСС)
|
На МЭФе – хотя там тоже говорят про недостаточные инвестиции, технологическое отставание и низкое качество госуправления, приводят конкретные цифры и указывают на возможности сокращения отставания – сколько-нибудь видных представителей исполнительной власти не бывает, отчего-то там они выслушивать все это не готовы.
Но на сей раз Московский экономический форум был посвящен еще одной проблеме: теме консолидации патриотических сил – от коммунистов до русских националистов. От товарищей до господ, у которых, как ни крути, общая страна и которые, предположительно, намерены разделить ее судьбу.
Надо сказать, что и первое пленарное заседание, и дискуссия на следующий день, посвященная теме объединения, без малейшего преувеличения – ломились от народу.
Не то что все места были заняты – людей в большой конференц-зал, а потом в просторную лекционную аудиторию набилось столько, что с трудом можно было повернуться. Хотя, казалось бы, в президиуме – ни одного приближенного к власти человека. При этом на форум была довольно затейливая регистрация, просто случайные любопытствующие туда забрести не могли.
Значительную часть присутствующих составляли работники высшей школы – экономисты, математики, историки.
Поскольку у меня нет желания приукрашивать успешность МЭФа, придется отметить, что пленарное заседание сразу же обозначило, какой серьезный разрыв пролегает в российском общественном сознании.
Стоило экономисту и публицисту, одному из организаторов форума Юрию Болдыреву указать на вероятную пользу здравого национализма для России (под коим, сказал Болдырев, сегодня понимается не борьба русских с татарами, а признание, что у нас есть национальные интересы) – как несколько его коллег, отставив все прочее в сторону, принялись доказывать, что «национализм – шовинизм», «национализм – не патриотизм», и вообще – о национализме не следует говорить.
Это было тем курьезнее и грустнее, что Болдырев (который сам вовсе не является националистом) буквально начал свое выступление с того, что нужно перестать навешивать друг на друга деструктивные ярлыки, которые только раздражают и мешают работать.
На следующий день он эту тему продолжил, сказав на круглом столе: «Мы впервые стараемся найти единство между людьми, которые раньше всегда друг другу противостояли. Я хочу поблагодарить и КПРФ, и националистические силы за то, что они пошли на эти переговоры, для них это поступок. Если мы будем давить друг на друга – все разваливается мгновенно».
Эту мысль продолжила Елена Львовна Рохлина: «Пока у нас выдергивают, как из стада, по одному людей, а остальные разбегаются, никто не будет воспринимать нас как серьезную политическую силу».
В действительности МЭФ не был первым местом, где пытались примириться (по крайней мере, заявляли о таком намерении) левые и русские националисты. Был, к примеру, созданный в прошлом году Комитет 25 января, куда вошел, а потом шумно вышел Эдуард Лимонов. Однако Московский экономический форум имеет то преимущество, что (как и следует из его названия) обращается в первую очередь к экономике.
И здесь, если не делать натренированную стойку на слова «коммунисты» и «русский национализм», есть исходные возможности для согласия.
Большая заслуга Юрия Болдырева в том, что он продолжает на этом настаивать, несмотря на то, что российское общество в массе уже несколько десятилетий имеет опыт публичных дискуссий исключительно в виде ора в телевизоре, где не только никто никого не слушает, но где самая возможность, что кто-то кого-то услышит и поймет, противоречит замыслу авторов и ведущих передачи.
В российском телевизоре мудрость может исходить только от ведущего, он не техническая фигура, которая дает возможность высказаться и направляет диалог – он верховный арбитр, недвусмысленная цель которого сделать так, чтобы диалога не было, а был цирк с конями. Чтобы мы сами смотрели на себя в телевизоре и думали: боже, до чего народ распустился!
Признаюсь, я подумала об этом, когда шушуканье и возня в переполненной аудитории МГУ не унимались, пока чей-то суровый мужской голос не крикнул из толпы: «Кончайте трепаться!». И после этого угомонились, и уже можно было слушать.
Другая проблема, которую не удастся обойти, даже говоря об экономике, – сухой, как труха, и такой же неуловимый язык программных документов.
Заместитель председателя ЦК КПРФ Дмитрий Новиков, зачитывая предложения его партии, в какой-то момент даже сам смутился и сказал: «Надо еще работать, чтобы язык был более ясным».А я вспомнила, что в сборнике Института социологии РАН «Российский чиновник» российские чиновники считают себя носителями особого знания, которые одни только и способны трактовать заковыристо написанные законы и уложения. Правда, в изложении Болдырева программу правительства народного доверия вполне можно прочитать.
Выйдет ли из этого что-то – зависит от того, смогут ли господа и товарищи вспомнить, что они граждане.
Исторические предшественники есть: в XIX веке можно и нужно вспомнить декабристов, а в XX веке – русских коммунистов, желавших признания государствообразующей роли русского народа, реформирования экономики, осужденных и расстрелянных по «Ленинградскому делу», да так, что подробности его до сих пор не рассекречены.
И первым, и вторым, увы, не хватало массовости, поддержки со стороны того фактора, который, по слову Пушкина, «безмолвствует».
