Какие могут быть итоги?
Говорят, что вокруг все озлобленные зомби. Я и сам так думаю. Но не говорю. Я ж деликатный. Или зомби. Что одно и то же, если не мудрствовать.
Давно я таким замечательным не был. Может быть, вообще никогда не был
За год, наверное, много всего произошло. И если б стены умели говорить, они бы сказали что-то вроде: «О, бакс-то как подорожал, охренеть».
– А вот два месяца назад такие же сапоги покупал за две пятьсот, а теперь уже ваще.
– Да, ваще. А вот бакс-то по семьдесят.
– Так это потому, что нефть по тридцать.
– Рублей?
– Ну да!
– Ой, ну ваще.
– А нефть-то Ротшильды из кротов делают и себе сливают заместо крови. И детям своим. Вот и подешевела.
– Да ну!
– Ну, говорю тебе.
– А это вы все! Вы же его выбрали! Вы за него голосовали!
– За кого, за Ротшильда?
– Ну нет! За этого упыря!
– Ты мне тут не надо! Иди свой канал «Золотой Дождь» смотри.
– А ты Кургиняна поцелуй!
– Да у республиканцев-то главный кандидат вообще Дональд Трамп. А это его псевдоним. На самом деле не Трамп, а Трап! А кто такой Трап, ты знаешь? Это трансвестит с кадыком и титьками! С титьками во-о-о-от такими!
– А у демократов президент вообще – Дурак ЯбАный!
Ну и так далее, до бесконечности. Но это все не та жизнь. Ненужное тарахтение.
Пришел в магазин за копченой скумбрией пару недель назад. Суббота. Дома в морозилке уже лежит бутылка, дожидается. Гости идут от метро. Не хватает только скумбрии горячего копчения.
В магазине нелинейная очередь. Работают три кассы, но покупатели как-то толпой стоят, сгрудились. У меня уже две скумбрии в руках. Жена звонит, говорит, купи там какой-то кефир. Я метнулся. А тут мужичок на мое место.
Две скумбрии с кефиром и метания.
Потому что непонятно теперь, куда мне вставать. Где мое место в очереди? Это же самый главный вопрос для человека, которого дома ждут жена, водка и гости.
А тут этот мужичок. А у меня еще телефон под ухом что-то бормочет – мол, еще кефира, еще пирожных и так далее. И я так неуверенно, но как-то, видимо, озлобленно к этому мужичку притираюсь. Танцую практически. Не могу понять, то ли оттереть его, то ли к нему обратиться.
А он вполне уверенный. Низенький, в хорошей куртке. В руке одна бутылка местного темного магазинного пива – очень вкусного, я знаю. И уже от него пахнет весельем. То есть понятно, что он уже выпил, а теперь вот пивка взял. Может, в дорогу, по дороге, между делом. В общем, видно, что этому человеку беззаботно и хорошо.
А тут я чего-то как-то очень целенаправленно в очередь втискиваюсь. И мужичок начинает бурчать:
– Эт, я ж вижу. Эт, ты по телефону, а тут эт. Чего б. Сказал б. А эт как тут, непонятно ничо. Чтоб вот тут встал, эт. А то вон та сказала, что она. А ты последний. А она, эт не последняя, что ли?
А мне скумбрия руки тянет, и то, что в морозилке – душу. И я мужику резко говорю:
– Так. Здесь я стою. Все, хватит.
А мужик продолжает:
– Не, ну эт не дело. Это чего так, а? Я-то тоже, вообще-то.
– Послушайте, извините меня, пожалуйста. Я не хотел вас задеть. Простите. Тут такая неразбериха, сами знаете. Ну и к тому же – вы уже явно празднуете, а я еще нет. Извините меня еще раз. Приятного вам вечера.
Он замолчал, я замолчал. Стою, и меня аж распирает от того, какой я замечательный. Давно я таким замечательным не был. Может быть, вообще никогда не был. От святости рот сводит. И такая уверенность, что меня уже никто не переплюнет. Так я высоко надо всеми. Над этой очередью, над коротышкой мужиком, над всеми итогами и склоками. Вся эта чернь со своей грязью внизу. А над всем этим я с двумя скумбриями горячего копчения и кефиром.
Расплатился, вышел из магазина. А у входа меня ждет этот мужичок. Смотрит немного мимо меня, нешироко улыбается, протягивает бутылку темного пива – единственную его бутылку! – и говорит:
– На вот. Тоже там, эт, извини меня, в общем.
Нет предела добродетели. Вот и все итоги.
Источник: Блог Дмитрия Самойлова
