Сверхконцентрация капитала и влияния в руках нескольких сотен семей при отсутствии механизмов демократического контроля создает угрозу становления глобальной диктатуры в интересах обеспечения господства мировой олигархии за счет угнетения всего человечества.
К 2020 году совокупный ВВП Бразилии, России, Индии и Китая может превысить треть от общемирового
Возрастают риски злоупотреблений такой властью, чреватые уничтожением целых народов и катастрофами планетарного масштаба. Объективно возникающая необходимость обуздания мировой олигархии и упорядочения движения капитала достигается в восточно-азиатской модели организации современной экономики.
С подъемом Китая, Индии и Вьетнама вслед за Японией и Кореей все более явственно просматриваются контуры перехода от англо-американского к азиатскому вековому циклу накопления капитала.
Суперпозиция длинных волн Кондратьева, циклов накопления Кузнеца и деловых циклов свидетельствует о том, что мир проходит момент совпадения нижних поворотных точек, что создает крайне опасный резонанс. Математическое моделирование указывает на экстремальное падение экономической активности в 2014–2016 годах.
На этот же период приходится максимальный риск обострения политической напряженности и схватки за лидерство. При всей условности математического моделирования такого рода процессов историческим фактом является возникновение глубоких военно-политических и социальных конфликтов в периоды совпадения понижательных волн циклов Кондратьева и вековых циклов накопления.
 |
Борьба за мировое лидерство в экономике разворачивается между США и Китаем, и Америка для сохранения своего доминирования разыгрывает привычный сценарий развязывания мировой войны в Европе, пытаясь в очередной раз упрочить положение за счет Старого Света. Для этого берется испытанный английский геополитический принцип «разделяй и властвуй», воскрешается подсознательная русофобия политических элит европейских стран и делается ставка на традиционный для них Drang nach Osten.
Следуя заветам Бисмарка и советам Бжезинского, в качестве главной линии раскола США используют Украину, рассчитывая, с одной стороны, на ослабление и агрессивную реакцию России, а с другой – на консолидацию европейских государств в их традиционном стремлении к колонизации украинских земель.
Удержание контроля над Старым Светом может дать Соединенным Штатам геополитический и геоэкономический запас прочности, необходимый для сохранения глобального доминирования в конкуренции с Китаем.
Пирамида конфликтов
В основе глобального доминирования США лежит сочетание технологического, экономического, финансового, военного и политического превосходства. Технологическое лидерство позволяет американским корпорациям присваивать интеллектуальную ренту, финансируя за счет нее НИОКР для опережения конкурентов по максимально широкому фронту НТП.
Удерживая монополию на использование передовых ноу-хау, американские компании обладают преимуществом на мировых рынках как по эффективности производства, так и по предложению новых товаров. Экономическое превосходство создает основу для господствующего положения американской валюты, которое защищается военно-политическими методами.
 |
В свою очередь за счет присвоения глобального сеньоража (дохода от эмиссии мировой валюты) США финансируют дефицит своего госбюджета, который складывается вследствие раздутых военных расходов, включая затраты на перспективные НИОКР. Последние сегодня больше российских на порядок и превышают совокупный объем десяти идущих вслед за США стран вместе взятых.
В период смены технологических укладов все эти составляющие американского доминирования подвергаются испытаниям на прочность. Имея достаточный научно-образовательный потенциал для копирования технических достижений передовых стран и обучения кадров лучшим проектно-инжиниринговым практикам, государства БРИК способны вырваться вперед на смене технологических укладов и вовремя «оседлать» новую длинную волну экономического роста.
По имеющимся прогнозам, к 2020 году совокупный ВВП Бразилии, России, Индии и Китая может превысить треть от общемирового. Китай уже сегодня вышел на первое место в мире по экспорту высокотехнологической продукции.
Вместе страны БРИК дают четверть мирового производства такой продукции с перспективой увеличения своей доли до 1/3 к 2020 году. Растут их расходы на научные исследования и разработки, совокупный объем которых приближается к 30 процентам от общемирового. Наши страны уже обладают достаточной научной и производственно-технологической базой для совершения технологического рывка.
А доля США на мировом рынке постоянно снижается, что подрывает экономическую основу их доминирования. Последнее сегодня держится в основном на монопольном положении доллара в глобальной валютно-финансовой системе. На него приходится около 2/3 мирового денежного оборота. Размывание экономического фундамента глобального доминирования Америка пытается компенсировать усилением военно-политического давления на конкурентов.
Доля США в мировых расходах на оборону составляет 37 процентов. При помощи глобальной сети военных баз, информационного мониторинга, электронной разведки они пытаются удерживать контроль над всем миром, пресекая попытки отдельных стран вырваться из долларовой зависимости.
Однако делать это становится все сложнее – осуществлению необходимых для удержания лидерства структурных изменений мешает инерция связанных в устаревших основных фондах инвестиций, а также гигантских финансовых пирамид частных и государственных обязательств.
Для сбрасывания их быстро нарастающего бремени и сохранения монопольного положения в глобальной валютно-финансовой системе США объективно заинтересованы в мировой войне. Невозможность ее проведения обычным способом из-за рисков применения оружия массового поражения Соединенные Штаты пытаются компенсировать развязыванием серии региональных войн и политических конфликтов.
В совокупности они складываются в глобальную гибридную войну по принципу «кто не с нами, тот против нас» и подлежат уничтожению, расчленению, дестабилизации, санкционной «порке».
Создавая «управляемый хаос» организацией вооруженных конфликтов в зоне естественных интересов ведущих стран, США сначала провоцируют их на ответ, а затем проводят кампании по сколачиванию против них коалиций с целью закрепления своего лидерства.
При этом получают недобросовестные конкурентные преимущества, отсекают «чужаков» от перспективных рынков, создают себе возможность облегчить бремя государственного долга за счет замораживания долларовых активов других стран и обосновать многократное увеличение своих расходов на разработку и продвижение новых технологий, необходимых для роста своей экономики.
С точки зрения циклов мирового экономического и политического развития, как доказывает В. Пантин, период 2014–2018 соответствует периоду 1939–1945, когда разразилась Вторая мировая война. События в Северной Африке, Ираке, Сирии и на Украине – только начало череды взаимосвязанных конфликтов, инициируемых США с их союзниками.
С помощью стратегии «управляемого хаоса» они стремятся решить свои экономические и социально-политические проблемы подобно тому, как делали это во время Второй мировой, которую в Америке называют «хорошей войной».
В совокупности все региональные войны складываются в глобальную гибридную войну по принципу «кто не с нами, тот против нас» и подлежат уничтожению, расчленению, дестабилизации, санкционной «порке
Развертываемая США мировая гибридная война ведется с широким применением оружия нового технологического уклада, являясь одновременно катализатором его становления в американской экономике. Это прежде всего информационно-коммуникационные технологии и основанное на их применении высокоточное оружие, обеспечивающие Пентагону системное превосходство в управлении боевыми действиями и минимизацию потерь.
Их дополняет широкое применение когнитивных технологий, которые превращают СМИ в высокоэффективное психотропное оружие массового поражения сознания людей, а дипломатию – в информационное оружие, парализующее политическую волю руководителей противника.
Как показывают все организованные США войны последних двух десятилетий, начиная с Ирака и Югославии и заканчивая Украиной, по типу применяемых технологий они носят сложносоставной характер, где собственно военная компонента играет роль «последнего аргумента» на завершающей фазе (поэтому и называются гибридными).
До этого основное внимание уделяется внутренней дестабилизации намеченного для агрессии региона, для чего используется информационное оружие, нацеленное на деформацию массового сознания и дискредитацию традиционной морали. Иными словами – на расшатывание устоев общества, которому внушаются агрессивные и даже человеконенавистнические ориентиры. Одновременно происходят подкуп и установление контроля над властвующей элитой.
Влиятельные семьи и перспективная молодежь втягиваются в особые отношения с США и их союзниками по НАТО посредством зарубежных счетов и накоплений, обучения, грантов, приглашений на престижные мероприятия, предоставления гражданства, приобретения имущества.
Внешне развязываемые Соединенными Штатами войны кажутся бессмысленным хаосом. В действительности они организуются и слаженно проводятся всеми заинтересованными ведомствами в сочетании с действиями крупного капитала, СМИ и разветвленной агентурной сети.
И результаты, которых добиваются США, вполне запланированы: американские корпорации получают контроль над природными ресурсами и инфраструктурой поверженных стран, банки замораживают их активы, специально обученные вандалы разоряют исторические музеи, финансовая система жестко привязывается к доллару. Все организованные США конфликты многократно окупились, включая войну в Афганистане, в результате которой «неконтролируемый» американскими спецслужбами поток наркотиков в Россию и Европу увеличился на порядок.
Такие войны называют также хаотическими, поскольку руководство страны-жертвы до последнего момента не чувствует угрозы со стороны противника, политическая воля сковывается бесконечными переговорами и консультациями, иммунитет подавляется демагогической пропагандой, в то время как противник ведет активную работу по разрушению структур ее внутренней и внешней безопасности.
В решающий момент происходит их подрыв с военным подавлением возникающих очагов сопротивления. Именно таким образом США добились успеха в фазе «разрядки напряженности» холодной войны против СССР, а в настоящее время создают воронки расширяющегося хаоса в стратегически важных регионах Ближнего и Среднего Востока, пытаются восстановить контроль над постсоветским пространством.
Организовав государственный переворот и установив полный контроль над структурами украинской государственной власти, Вашингтон делает ставку на превращение этой части Русского мира в плацдарм для вооруженной, информационной, гуманитарной и политической интервенции в Россию с целью переноса хаотической войны на нашу территорию, организации революции и последующего расчленения.
Одновременно антироссийскими экономическими санкциями США добиваются ослабления ЕС и закрепляют контроль над Брюсселем. Организация вооруженного конфликта с участием НАТО на территории Украины – наиболее желательный для США сценарий. Развязывание такой войны под лозунгами защиты от «российской агрессии» является главной целью установленного американцами в Киеве русофобского режима. Пока он существует, провоцирование войны будет продолжаться, в том числе путем террора против русского населения Юго-Востока.
Даже если удастся остановить американскую агрессию и купировать украинский кризис, не вызывает сомнений неизбежность длительного и существенного ухудшения торгово-экономических отношений между Россией и членами НАТО, а также другими союзниками США (Япония, Южная Корея, Канада, Австралия). С учетом высокой внешней зависимости отечественной экономики это создает серьезные угрозы национальной безопасности.
Наиболее острые из них касаются рисков замораживания валютных активов, отключения банков от международных платежных и информационных систем, запретов на поставки высокотехнологической продукции, ухудшения условий экспорта.
В чьих руках бумажные деньги
Экономическая политика ведется в интересах доминирующих групп влияния, далеко не всегда соответствующих общенациональным. К примеру, МВФ навязывает странам Вашингтонский консенсус вопреки потребностям их развития. Последствия такой политики мы наблюдали и в России в 90-е годы, когда действия Центрального банка одновременно убивали высокотехнологические отрасли и приносили невиданные барыши иностранному, преимущественно американскому финансовому капиталу. Аналогичная картина складывается сегодня.
При эскалации санкционного давления и отключения российских заемщиков от мировых рынков капитала повышение ставки процента удорожает кредит и усиливает риски дефолтов компаний-заемщиков. Вместо того чтобы создавать механизм замещения внешних источников кредита внутренними для покрытия возникающего дефицита, Банк России усугубляет его.
Одновременно, сохраняя свободный режим для капитальных операций, он способствует вывозу денежных средств, приближающемуся в этом году к 100 миллиардам долларов.
Любопытно, что объем утечки (нелегального экспорта) капитала, составивший за первое полугодие более 80 миллиардов долларов, совпадает с величиной сокращения зарубежных кредитов российским структурам вследствие санкций. Таким образом, их негативный эффект мог бы быть целиком нейтрализован прекращением утечки, для чего у Центрального банка и правительства есть огромные возможности. Однако, констатируя ускорение бегства капитала, ЦБ отказывается от применения необходимых для его прекращения норм валютного регулирования и контроля.
Повышение процентных ставок в сложившихся условиях возросших внешнеэкономических рисков не может служить достаточным стимулом для сдерживания оттока и стимулирования притока капитала. Оно лишь усугубляет неконкурентоспособность отечественной банковской системы по сравнению со странами ОЭСР, располагающими дешевыми и длинными кредитными ресурсами, которые практически бесплатно предоставляются им своими государственными денежными институтами.
Преимущественное положение иностранных кредиторов закрепляется нормативной политикой ЦБ, который оценивает обязательства зарубежных, в том числе офшорных юрисдикций с меньшим дисконтом, чем российских эмитентов на том основании, что последние имеют более низкие оценки «большой тройки» американских рейтинговых агентств.
Проводимая в России денежно-кредитная политика объективно влечет колонизацию отечественной экономики иностранным капиталом. Он получает преимущество, будучи связан с эмиссионными центрами мировых валют. Они создаются без какого-либо реального обеспечения, заменителем которого являются долговые обязательства соответствующих государств и корпораций. Поэтому могут печататься без ограничений и отпускаться под любой процент в интересах эмитента.
Это самый доходный вид экономической деятельности. При этом сеньораж может фактически передаваться Центробанком (при беспроцентном, в реальном выражении, кредитовании) правительству или финансовым институтам. В США это связанные с ФРС коммерческие банки. В ЕС – государства – эмитенты облигаций, принимаемых под обеспечение кредитов ЕЦБ. В Японии и Китае – государственные кредитные учреждения, прежде всего институты развития.
То, что жертвы такой политики, включая Россию, не препятствуют их проникновению в свое экономическое пространство и даже прилагают усилия к их привлечению, связано с низким уровнем финансовой грамотности. Так, наши денежные власти бездумно шли на поводу МВФ и экспертов американского казначейства, внушающих выгодную им догматику.
Суть последней заключается в проведении денежной эмиссии под приобретение валютных (преимущественно долларовых) резервов и ее ограничении объемом их прироста. В этом случае национальная валюта становится суррогатом доллара, а экономика страны подчиняется интересам американского капитала, инвестиции которого оказываются основным источником внутреннего кредита.
Отрасли, к которым иностранные инвесторы не проявляют интереса, остаются без денег и приходят в упадок. Экономика эволюционирует под определяющим влиянием внешнего спроса, приобретая сырьевую специализацию.
Именно такая ситуация наблюдается сегодня. Американские власти отсекают российскую экономику от внешних финансовых источников, а собственные денежные власти, вместо того чтобы заместить их своими, добивают ее удорожанием внутреннего кредита.
До сих пор, несмотря на печальный опыт оттока иностранного спекулятивного капитала в 1998 и 2008 годах, ЦБ продолжает политику полной открытости финансового рынка, не предпринимая должных мер как по противодействию вывозу капитала, так и по созданию внутренних источников кредита.Вследствие такой политики денежная масса в российской экономике формируется в основном под иностранные обязательства и остается явно недостаточной для финансирования даже простого воспроизводства. Результатом стали глубокая зависимость от внешнего рынка, сырьевая специализация, упадок обрабатывающей промышленности, деградация инвестиционного сектора, подчиненность финансовой системы интересам иностранного капитала, в пользу которого осуществляется ежегодный трансферт в размере 120–150 миллиардов долларов (6–8% ВВП).
Опыт кризиса 2008 года выявил высокую уязвимость российской экономики. Регулирование мирового финансового рынка осуществляется дискриминационными для страны способами, включая занижение кредитных рейтингов, предъявление неравномерных требований по открытости и соблюдению финансовых ограничений, навязывание механизмов неэквивалентного внешнеэкономического обмена, в которых Россия ежегодно теряет более 100 миллиардов долларов.
В том числе, порядка 60 миллиардов долларов уходит из страны в форме сальдо по доходам от иностранных кредитов и инвестиций, около 50 миллиардов составляет утечка капитала. Накопленный объем последней достиг 0,5 триллиона долларов, что в сумме с прямыми иностранными инвестициями (ПИИ) российских резидентов составляет около триллиона долларов вывезенного капитала.
Потери доходов бюджетной системы вследствие утечки капитала составили в 2012 году 839 миллиардов рублей (1,3% ВВП). Общий объем потерь от офшоризации экономики, утечки капитала и уклонения от уплаты налогов оценивается в 2012-м в пять триллионов рублей.
Источник: «Военно-промышленный курьер»
